Виктор Авин - Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982–2012

326

Натюрморт. Семейный ужин

Пять пустых бокалов днем полны —Солнцем, жизнью, смехом, до краевНа донышке — по капле от тостовНа стенках — отраженья Дня РожденьяТепла и свежести, счастливые мгновеньяВибраций душ и искр будущих основВ бокале первом — неразрывная любовьА во втором и третьем жизни продолжениеВ четвертом — первый шаг по мановеньюИ пятый — все они и плоть и кровьОтец сего, чудного и' стихотворенья.

327

Жена заставила

Из кустов прибежало нано —Мясо в белых халатх на подиумВ цехе — штампуют — таблетки — «милодиум»Из золоченых дверей выходит Он —Большой ученый — товарищ КустодиевДля награждения богом и орденомМодернизация по Сколково вроде быХотели как лучше а выходит реинкорнацияИз плюшек — Плюшкины, по небу шагалы-медведиПолет нормальный и нулевая видимость —Слепит солнце зулусской поэзииНе ходил бы ты получать этим орденомДа жена заставила — Леди.

328

Метель

Залив в торосах, метель внезапна,несется сечень[8]по серпантину вдоль кромки небакрадется вечностьНавстречу танки, сорокопятки, за ними тыквыПорше из миквы не заблудилась,лазурный берегЕй только снится — мелькнет за соснамибунгало-теремВ сосок целованная по самый бампермышь припаркованнаяВ отбойник — промах, на карте берегаей не постеленоПолзут по трассе за тех кто ждет их,не люди с ГородаЗа рычагами во всех машинах тоскуют роботы.Война народная. Мы наступаем. Бой в лобовуюКидают вилы в нас крепостные,сбивают дворникиСнег на подлете, но в штыковуюлетят на новенькогоВсе те кого мы наличьем собственнымзагнали в хвореньких.Затихло будто. На амбразуру ложатся духи,ночные бесыС гранитных скал здесь обитающиекогда-то вепсы[9]Ладонью Всадник всех принуждает наверно к мируНо Февраль выкатывает на бруствер небес мортируВ ответ мы быстренько вспоминаем о нашей местиИ вместе молимся. Того и ждали они — петли, не волиВедь за предание старины положен крестик.И чтобы помнили — свой собственный шаткий мостик.

329

Мартышка и фотоаппарат

Мартышке бог послал однажды снимокГде Президенты всего мира собралисьОна на фотоаппарат заснять решиласьВсю красоту природы — небо, солнце, грязьИ дать им посмотреть — чего лишилась.Понравилось Правителям второе —Засвечивает все, что под ногамиА что выше, даже выше пониманьяОставалось белым, словно белый листИ что бы та мартышка не снималаПечатали Правителей в журналахВсе остальное — в виде декорацийИ снег из пенопласта, гор пластмассыПесок помолотый и фиг салатный лист.Не умеешь так снимать? Так не берись!Снимай природу, пока еще осталасьФотоаппаратом что у тебя внутриИз дома, с улицы, с канализационныхЗаваренных к визитам люков, крышекИ вечными словами проявиИ живи так долго чтобы правнукам осталасьОни воссоздадут вокруг мартышекПреломляя через воздух пузыри.

330

Я не спрятался. Шторм не виноват

Шторм в Петербурге один не на всехГравитация тянет попутчиков вверхПесок из часов завихряется в бокВетки от молний, дающие токС хрустом ломают начавшийся векГребни у волн — это пальцы от рукДамбы хватают сапог за каблукСвинцовые пули несутся из тучС неба в глаза прорезается лучДвенадцатый вал совершает бросокОттяпать от города лучший кусокОт медного всадника новый маршрутНачни прорезая судьбу словно плугНе думай, внезапно налево сверниИ столп упадет у тебя позадиТак Случай спасет тебя — Женщина-ДругЛюбовница Муза, не пик, не сорватьПечать-поцелуй, не стереть с твоих с губИ счастье пронзительно, свет изнутриИдет из тебя, и заря, раз оря… два оря…И шторм прекратится. И тихо вокруг.Начинает искать…

331

Бедные англичане, быстрей учите русский язык!

Чтоб Авина вам не переводить!А то в палате пэров не поймете —Горацио, есть много на болотеЧудес в России, например, вот этиМои слова про кольца на водеСтекают мои мысли в дырку смертиИз нечисто'т у нас что жы'вы в глубинеИх ино-планетяне на зареИз под воды (аэродром у них, заметьте)Выстреливают шариками — детиРоссия — детский сад для пузырейНаучатся и в школу в сентябре, иИдут на их тетрадной полосеМежду галактиками наших междометийРоняют капельки кристальнейшей росыА что Вы видите на фото — это такВодохранилище у Вас, для нас — пустякБыл у Вас Шекспир, но он иссякА нафиг вам вода без родникаБез русского родного языка?…

332

Вначале была мысль. Потом его исказило слово…

Никогда не разговаривайте с незнакомыми людьмиИ никогда не познакомитесь ни с кем из людейНе поверхностно, словом, ни по сутиих искреннейТак вам покажется после слов их чарующихНикогда не разговаривайте ни с кем из зверейИ Вы не изучите их птичий языкИ никогда не узнаете цивилизацию «рык»Любые слова для экстрасенса губительныВначале была мысль, потом ее покорение —Слово, искривляющее пространство и времяИ люди разучились разделять свои мыслиНа «только для себя» и «для всех» и теперьМы управляемы для межпланетных властей.Никогда не говорите ни с кем из людейИ родится поколение молчащей планетыКогда исчезнет речь, вступит музыка звездИ в тишине — любовь и мир. Не хотите?Поехали!!!«Говорите, я пятый»… «они готовы к войне…»

333

За соломинку держись, броневик

Куда же ты, мчись поездатая РусьНе бревно а травинка на нашем путиПод стук не доносов а пар колесВ женских накал буферах искритИз труб паровоза не пар и не дымРельсы заточены на путь впередТростинка растет, не сбить наш дубЗима ее тут запоро'шит, согнетНо поздно — осенью семя слетитИ за — поворотом опять прорастетНас много на каждом километре путиТак там, так тут, так там, так тутРоссия ракеты «культура» везетСамовывозом, выстрелил и забылВ нужный момент раскроется зевКрыш у вагона и сбитая цельС неба летит на лбы у кобылСо звездочкой белой наш жеребец…

334

Мастер сошел с ума

Последних желаний три —узнать погоду назавтраРуководить подъемом зарии отпустить ее в отпускБессрочный, тогда выбирай или яили всея планетаСтреляй в меня глазами и вешай меня портретомОбратной стороной к Луне и дай мне пожизненноПоднимать на флагшток зариполотнище и трубитьПодъем, свернув небо в кулеки в пионерский горнИ на линию горизонта бежать и малевать восходПока ты спишь, учащенно двигаяглазными яблокамиПод веками, невпопад с движением облаков,грудейРук и ног, ноздрей и губ,мелькающих городских огнейПеред взрывом слепящего светаи протяжного крикаПереходящего в вой:«Е-щ-е-о-о-ос-и-и-и-и-льне-е-е-е-э-э-ы-ы-ы-й-й…»И волосы встанут внезапно дыбом у лошадейИ они ощерятся при виде красавицы —Солнца в зеркалеЩербатой и мутной, в пятнах,серой Луны в перинахНевменяемой, с закатанными глазамипод веками…Миг — и лето, утро, прилично все…стоят два человекаИ Булгаков не знает, что их связывает…«а, тогда придумаю!..»Понтия Пилата и Маргариту, за мужаобиженную — а этоПредлог стать ведьмой, когда она уже в нейДля казни Мастера сумасшествиемПри поднятии занавеса.И Воланд ошибся адресом.

335