Григорий Кошечкин - Военные приключения. Выпуск 2
Едва Воронцов переступил порог штаба, как его чуть не сбил с ног дежурный.
— Важные новости. Вот, только что прибыл товарищ из ХАДа.
Навстречу шагнул переводчик Карим — помощник Азиза. Досадуя на себя, Воронцов жестом пригласил гостя в кабинет и плотно прикрыл дверь.
— Слушаю вас.
— Несколько часов назад в районе кишлака Навруз прошла группа людей. Человек пять или шесть с оружием, остальные — безоружные. Дехканин из кишлака говорил, что те, кто был с оружием, гнали остальных в горы. Говорит, что это были пленные.
— Сколько пленных? — быстро спросил Воронцов.
— Человек десять, может быть, пятнадцать, он не считал.
— А в какой одежде: афганцы, русские?
— Говорит, что в нашей, афганской одежде.
— Так, — Воронцов выхватил сигарету из пачки, нервно затеребил ее. — Больше ничего не известно?
— Все.
Воронцов выглянул в коридор, крикнул дежурному:
— Роту Читаева — по тревоге!
Потом вернулся в кабинет, сел, обхватив голову руками. «Послать с ротой начальника штаба? А стоит ли? Помощник нужен и здесь». Окончательно не решив, Воронцов встал и быстро вышел на улицу.
…Роту тревога застала за чисткой оружия — прозаической работой солдата всех времен. Читаев в суматохе быстрых сборов успел подивиться, с какой скоростью солдаты собрали автоматы. Проследить бы по секундомеру на норматив! Лишь щелкали крышки ствольных коробок. Чмокали магазины, присоединяемые к автоматам — сразу по два, скрепленные изолентой валетом друг к другу. Кто-то крикнул: «Едем спецов освобождать!» И эта фраза словно наэлектризовала всех.
Подбежал Хижняк.
— Сухпай на сколько дней?
— На трое суток. Получай на всю роту!
Прошло некоторое время, и все выстроились у боевых машин. Читаев начал проверять у каждого оружие, боеприпасы, фляги, индивидуальные пакеты. Курилкина, своего замкомвзвода, осматривать не стал, спросил лишь, на месте ли радиостанция. Тот спокойно кивнул. Солдаты были чересчур возбуждены. Читаеву это не понравилось: не на прогулку предстояло ехать. «Приключений им хочется», — недовольно подумал он как человек, для которого чувство опасности давно потеряло романтический ореол.
— Чему радуетесь, Щекин? — спросил он сердито, заглядывая солдату в сумку. — Магазины все?
— Так точно. Радуюсь, товарищ старший лейтенант, что спецов наших освобождать едем!
— Спецов, спецов… Кто вам сказал это? — недовольно пробурчал Читаев.
— Все знают! — радостно отозвался Щекин.
Читаев дошел до середины строя. Закончил свою половину и Хижняк.
— Все в порядке?
Хижняк кивнул.
Воронцов задачу поставил коротко, попросил, чтобы не рисковали попусту, соблюдали тройную бдительность. На прощание пожелал успеха. Колонна тут же тронулась. Проводив ее взглядом, Воронцов вновь засомневался: «Может, стоило отправить с ними начштаба?»
…Такой бешеной езды, да еще в составе роты, Читаев давно не помнил. Он сидел во второй машине. Шоссе петляло, Читаев с тревогой думал о молодых водителях, но скорость не снижал. Потом дорога стала ровнее, справа от нее пошла «зеленка» — зеленая зона — обычное место засад душманов. Читаев подумал, что надо развернуть башенные пулеметы вправо, обернулся назад: все пулеметы как один уже уставились стволами в сторону зарослей. «Правильно, — мысленно отметил он, — не забывают маршрут». В прошлом году они сопровождали колонну наливников, и как раз в этой «зеленке» их накрыли «духи». Одна машина загорелась. Водитель успел выскочить, а автомобиль свалился в кювет. Читаев помнил, каким страшным факелом горел бензин, как нервная дрожь колотила водителя… А вот и почерневший остов КамАЗа. Автомобильные кости.
Вскоре «зеленка» кончилась, и опять потянулись пустынные сопки, вырастающие на глазах в скалистые горы, потом дорога будто обрывалась в ущелье — так неожиданно плотно сдавливали ее устремленные вверх скалы, а «серпантин» все извивался и извивался среди горных круч. Все это было бы красиво, думал Читаев, даже прекрасно, если бы к восхищениям и восторгам не примешивалось постоянное ожидание опасности.
— Возле развилки свернешь на грунтовку! — скомандовал он Курилкину, который сидел в первой машине.
Минут через десять показался кишлак Навруз. Остановились возле первого дувала. Карим легко спрыгнул с бэтээра и, отказавшись от охраны, пошел прямиком к ближайшей двери дувала. Прошло несколько минут. Карима не было. Читаев хотел уже высылать людей, как в дверях появился Карим вместе со стариком. Старик что-то говорил, прижимал ладонь к груди. Наконец Карим распрощался и быстро заскочил на бронетранспортер.
— Ну, что? — спросил нетерпеливо Читаев.
— Бандиты здесь были около одиннадцати тридцати. Информация к нам поступила только после трех. Сейчас половина шестого. Значит, прошло около шести часов. Выдвинулись бандиты в этом направлении, — Карим показал по карте, расстеленной на коленях у Читаева. — Здесь есть Черная тропа.
— Почему черная?
— Сам не знаю. Так назвали. Если мы двинемся вслед за бандитами, то вряд ли догоним. Но можно сократить. Мы делаем крюк около сорока километров, — Карим прочертил пальцем дугу, — а здесь подымаемся в горы пешим ходом. Навстречу душманам. Можем встретить их, можем и нет. Может, у бандитов есть пещера, и они захотят переждать. В горах воевать всем трудно: и тем, кто наступает, и тем, кто отступает. Но путь для отступления часто бывает только один, — изрек Карим.
И Читаев согласился с его словами.
— Плохо, что темнеет, — заметил он.
День уже догорал, когда колонна прибыла в указанное Каримом место. Картина предстала перед ними дикая и фантастическая. Пыль, которая только что дымилась, клубилась, вырывалась из-под колес, вдруг улеглась, исчезла, мертвое плато в серых пятнах верблюжьей колючки. Рядом угрюмой стеной возвышались черные скалы, верхушки которых окрашивал холодный рубиновый свет. Горы на востоке виделись смутными пятнами. И такой же стылый рубиновый свет заливал все плато; беззвучно дрожали на ветру высохшие иголки верблюжьей колючки.
«Как на далекой красной планете», — подумал Читаев и зябко передернулся.
Горы, ярко-кирпичные в лучах уходящего солнца, темнели на глазах. Еще больше похолодало.
Читаев собрал офицеров. Хижняк подошел неторопливо, встал рядом с ним; подбежал Птицын, одернув бушлат и поправив солдатскую шапку. Этот выезд был для него первым, он заметно нервничал, беспрестанно вглядывался в темнеющие горы и давно снял свой автомат с предохранителя. Последним подошел Водовозов. Карим тоже стоял здесь.
— Замысел: выдвинуться в горы, занять господствующие вершины и быть готовыми к встрече с противником, — без лишних слов начал Читаев. — Роту разделим на две группы. С первой пойду я и Водовозов. Карим и Хижняк — со второй. До рассвета группы должны занять вершины. В этом случае мы сможем контролировать перевалы и вести наблюдение в общем радиусе около пятнадцати километров. Так, Карим?
Тот молча кивнул.
— Расстояние по прямой между вершинами около десяти километров. Реально же на местности, естественно, больше. Горная тропа, на которой мы ждем духов, проходит между этими двумя вершинами… Охрану уничтожить внезапным огнем из засады.
Надели тяжелые вещмешки с продуктами и боеприпасами, на поясах — фляги, сумки с магазинами и гранатами. Автоматы — на грудь. Тревожно щемит под сердцем. Офицеры молча обменялись рукопожатием. Итак, все готово.
— Попрыгаем, — сказал Читаев.
Раздалось глухое: гуп, гуп, гуп… Тяжело, но не слышно.
— Хорошо, — удовлетворился Читаев. — И последнее. Подойдите все ближе.
Солдаты послушно сгрудились вокруг него.
— Запомните, особенно те, кто в первый раз. Это вам не прогулка по горам, а боевая операция. За малейшую оплошность, халатность, ротозейство здесь платят жизнью. Каждому зарубить себе на носу: не курить и не жечь спички без разрешения. В ночное время горящий костер виден на расстоянии восьми километров, свет фонаря — на два километра, горящая спичка — на целых полтора километра. Соблюдать строжайшую тишину. Каждому запомнить, что звяканье оружия слышно на пятьсот метров, разговор — на двести метров. Не забывайте, что враг рядом. И еще одно. Напоминаю, что передвигаться надо, соблюдая правило трех точек опоры, ставить ногу на полную ступню, страховать друг друга. Все. У вас есть что-нибудь? — подчеркнуто официально обратился он к Водовозову.
— Нет.
— У вас? — Читаев повернулся к сержанту Курилкину.
— Есть. Если кто оступится и станет падать, то не орать. Молча падать. Все равно криком не поможешь, — мрачно подытожил тот.
Читаев усмехнулся про себя: «Совсем запугал молодых».
— Курилкин, вперед! Ты, Алексей Иванович, пойдешь замыкающим.
