Шалва Бакурадзе - Антология новой грузинской поэзии
АВТОБУС РАВНОДЕНСТВИЯ
Перевод А. Золотаревой
Как красив был этот синий автобус!Из зимы вдруг переехавший в лето…Я увидел его с поднебесья своего четвертого этажаИ сразу узнал:Это 12-й,Он ходит с Руставели до Важа ПшавелаВ салоне украшенном турецкими надписямиИ грузинской речью —Сидели люди и сияли от скрытой радостиЯ смотрел с высоты на автобусИ его голубые полоски подшучивали надо мной —Будто несколько ступенек небесной лестницыПод моими ногамиА сидящие в автобусе —Это ангелы синих высот…Я смеялся над своей шуткойНо когда посмотрел вверх то увидел тьмуИ понял что стою вверх ногамиНад головой у меня земля,А там где проехал мой голубой автобус — небо!Но это была лишь ответная шуткаЧеловека в хорошем настроенииВ этот чудесный весенний вечер…Потом снова появились автомобили и людиНа земле и вверху, во всей вселеннойТолько 12-й скрылсяВ направлении СабурталоКогда-то там жила моя женаНо я перевез ее сюдаИ все это имело большое значениеКак и синий автобусНа мгновенье перевезший из другого мираНеземных путниковЧто бы показать их мнеИ исчезнуть
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ РОЗЕТКИ
Перевод А. Золотаревой
Есть комнаты в которыхЧувствуешь взгляд розеток
Их маленькие жуткие глазкиНа круглых потемневших лицахС винтиком — носом.
Как напряжен их взгляд! —220 вольт —Он выражает то, что стеныДумают про тебя, про всю твою семью,Про мебель в комнате,Вообще про жизнь
Этот взгляд пронзает насквозь, он беспощаденОт него берегут детейВедь они так часто хотятРозетке выколоть глазки гвоздем
Дети чувствуют где-то подвохНо не знают, чтоЕсли розетку попробовать ослепить,То она покарает тем же
Вот она какая — розетка,С бессмысленным выражениемНа плоском лице —Коварная
Она презирает имя, которое дали ей людиЕй не нравится, когда по стене бьют молоткомИ когда по ночам все засыпают
Да и день ей не нравится —Сумасбродка,Но у нее, как у сварливой старухи —Так много светаВ глубине ее темных глаз
ДЕНЬГИ
Перевод В. Саришвили
Денежки мои красивые,как и роза, небо, дерево.Мона Лиза —не кобыла сивая.Но и денежки мои красивые.Я в кармане вас пощупаю,малышей моих расписанных,показать кому надумаю —вдену как тюльпан в петлицу их.Ох вы, деньги мои, денежки…Вы цветное представлениес полунищей декорацией,шкуры пустоты сверкание.Обернусь парчой купюровойи войду я в мир, где дерево,роза, небо с Моной Лизою…
Вот ужевхожу.Мне билет, и вам билет —приглашаю.
О, как может быть красива жизнь,если ты на гребне красивой денежной волны.
Старею. Старею. Старею.Все чаще о том размышляю,не выставить ли мои деньгив музей, под стекло — и навечно.
Пусть люди придут, насладятсякрасавцев-банкнот лицезреньем.
В волнении будут стоять они долго,потом по домам разойдутся в раздумьях:какая удача —красивая жизнь,красивый дом,красивый стих…
Они подумают —какая удача,когда деньги твои так же красивы,как беременная супруга твоя…
МОЛИТВА В БОЛЕЗНИ
Перевод А. Коровина
Господиспаси меняне дай страху овладеть мнойвот крепко спит моя мамаа рядом с нейтело моё дрожит бедноевздрагивает от спазмов
Господи спасине дай страху овладеть мнойсегодня ночьюв этой маленькой комнатегде я говорю с тобойа рядом спит моя мама
Господивойди в сердце моевойди в тело моёи спаси
Господивот медчто принес мне Дато Акрианибудь мёдом моимчто залечит все раныв теле моеми в душе моей
Господивот мацоничто принес Дато Барбакадзестань этим мацониспасающим меня
и мама моякаждое утробудет молитьсяза тебя
ШРАМ
Перевод Б. Кенжеева
Вначале был шрамИ шрам был у БогаИ Бог был шрамом.
Шрам первый: И увидел Бог свет, что он хорош,И отделил Бог свет от тьмы.И сказал Бог: вот шрам мой,Первая рана на моем лике,На границе света и тьмыБудет заживать труднее всего.
Снова Господь поразил лик свой небесным лезвием и сказал:Се, шрам второй, видный на водах,Верхние воды — небо, нижние воды — земля.Верьте, не верьте,Но и на воде можно сотворить надрезИ вступать в него, сколько угодно(если угодно).
И был вечер. И было утро. И были шрамы.Первый, второй.Не обошлось и без третьего.Однако Бог улыбнулся и сказал:Ерунда это, а не рубец.Только для красного словца он и нужен.Но во имя единства стиляТретью рану мы тоже наименуем шрамом(как трещину в земле или асфальтеот пробивающихся трав).
И на четвертый были шрамы,И шрамы были с Богом,И Бог был шрамамиВ этот труднейший из дней,И направлены были ониНа все четыре стороны света.На пятый день Господь отдыхал от шрамов.Радуясь, выпускал он рыб в моря и птиц в небеса.А они, изумленные и растерянные,Барахтались, разрезая воды и воздух,Так что и пятый день пришлось наименовать Днем шрама.
О шестом дне помолчим, ибо сколь ниТруден был первый день и нелегок четвертый,Самый болезненный шрам пришелся именно на шестой.
А на седьмой день наступил отдых от шрамов.Да, отдых от шрамов был у Бога.И сам Он был — весь — отдых от шрамов.
НАТЮРМОРТ
Перевод А. Цветкова
Я здесь давноем хлеб и ем железо.(Нет, правда, не метафора,я в самом деле ем железо,я яблоко люблю,обкусанное положу на столи вот смотрю,как там оно ржавеет.)
Я здесь давнопью воду и сладкий огонь.(Нет, правда, не метафора,я правда пью сладкий огоньв горячем зелье чая из полыни,когда в нем растворится сахар, дуюна огненный стакан и прикасаюськ его краям.)
Я здесь давновдыхаю запах падали с цветами.(Нет, правда, не метафора,я падалью действительно дышу,уже неделя, как передо мнойлежит, гния, свинина на столе,уже воняет, и над нейнавозные кружатся мухи.)
Я здесь давно,бутыль абсента справа водрузил,при ней стакан и сахара кусочки,разбросанные по всему столу.Свиная ляжка слеваи нож тупой,букет цветов и яблоко обкусанное в центре.
Я здесь давноем хлеб и ем железо,пью воду и сладкий огонь,вдыхаю запах падали с цветами.Восходит солнце, осветив квартиру,чуть обождет меня,потом заходити вновь восходит.
Я здесь давно.Мы здесь давно.Давнее не бывает.
ЛИФТ
