Иосиф Бродский - Собрание сочинений

С натуры

Джироламо Марчелло

Солнце садится, и бар на углу закрылся.

Фонари загораются, точно глаза актрисаокаймляет лиловой краской для красоты и жути.

И головная боль опускается на парашютев затылок врага в мостовой шинели.

И голуби на фронтоне дворца Минеллиебутся в последних лучах заката,

не обращая внимания, как когда-тонаши предки угрюмые в допотопныхобстоятельствах, на себе подобных.

Удары колокола с колокольни,пустившей в венецианском небе корни,

точно падающие, не достигаяпочвы, плоды. Если есть другая

жизнь, кто-то в ней занят сборомэтих вещей. Полагаю, в скором

времени я это выясню. Здесь, где столькопролито семени, слез восторга

и вина, в переулке земного раявечером я стою, вбирая

сильно скукожившейся резинойлегких чистый, осенне-зимний,

розовый от черепичных кровельместный воздух, которым вдоволь

не надышаться, особенно – напоследок!пахнущий освобожденьем клеток

от времени. Мятая точно деньги,волна облизывает ступеньки

дворца своей голубой купюрой,получая в качестве сдачи бурый

кирпич, подверженный дерматиту,и ненадежную кариатиду,

водрузившую орган речис его сигаретой себе на плечи

и погруженную в лицезренье птичьей,освободившейся от приличий,

вывернутой наизнанку спальни,выглядящей то как слепок с пальмы,

то – обезумевшей римскойцифрой, то – рукописной строчкой с рифмой.

Стакан с водой

Ты стоишь в стакане передо мной, водичка,и глядишь на меня сбежавшими из-под кранаглазами, в которых, блестя, двоитсяпрозрачная тебе под стать охрана.

Ты знаешь, что я – твое будущее: воронка,одушевленный стояк и сопряжен с потерейперспективы; что впереди – волокна,сумрак внутренностей, не говоря – артерий.

Но это тебя не смущает. Вообще, у тюремвариантов больше для бесприютнойсубстанции, чем у зарешеченной тюлемсвободы, тем паче – у абсолютной.

И ты совершенно права, считая, что обойдешьсябез меня. Но чем дольше я существую,тем позже ты превратишься в дождь заокном, шлифующий мостовую.

Ere perennius

Приключилась на твердую вещь напасть:будто лишних дней циферблата пастьотрыгнула назад, до бровей сытакрупным будущим чтобы считать до ста.И вокруг твердой вещи чужие ейвстали кодлом, базаря «Ржавей живей»и "Даешь песок, чтобы в гроб хромать,если ты из кости или камня, мать".Отвечала вещь, на слова скупа:"Не замай меня, лишних дней толпа!Гнуть свинцовый дрын или кровли жесть -не рукой под черную юбку лезть.А тот камень-кость, гвоздь моей красы -он скучает по вам с мезозоя, псы:от него в веках борозда длинней,чем у вас с вечной жизнью с кадилом в ней".

Август

Маленькие города, где вам не скажут правду.Да и зачем вам она, ведь все равно – вчера.Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,известному только поезду. Где-то гудит пчела.

Сделав себе карьеру из перепутья, витязьсам теперь светофор; плюс, впереди – река,и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.

Запертые в жару, ставни увиты сплетнеюили просто плющом, чтоб не попасть впросак.Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.

Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлитв форму вокзальной площади, со статуей и т. п.,где взгляд, в котором читается «Будь ты проклят»,прямо пропорционален отсутствующей толпе.

Роману Каплану на следующий день после его 55-летия [103]

Прости, Роман, меня, мерзавца,дай по лицу.Но приключилось нализатьсявчера певцу.

И потому в твоей гостинойбыл только Юз.Роман, я был всегда скотинойи остаюсь.

Прощенья нет подобной твари(плюс иудей).И нет мне места в «Самоваре»среди людей.

В приличный дом теперь ублюдкане станут звать.Там, где блистают <...> [104], Людка,мне не бывать.

Теперь мне пищей, вне сомнений, -одна маца.Ни шашлыка мне, ни пельменей,ни холодца,

ни рюмки дорогой отныне.Душою стар,войду я, как Моисей в пустыне,в ближайший бар

и прошепчу, припав к стаканусухой губой:"Ура! 55 Роману!O boy! O boy!"

Примечания

1

Собраны 26 недатированных ранних стихов, не вошедших в СИБ. Тексты помечены датой «<?>» и даются по электронным источникам, по ФВ, либо по книге: И. Бродский. Стихотворения и поэмы, Нью-Йорк, 1965 (далее «СИП»), в которой они также не датированы. – С. В.

2

В СИП более ранний вариант: после этой строки вставка следующих 8 строк: – С. В.

Полевой сезонпятьдесят восьмого года!Узнаешь:это – твое начало.

Еще живой Добровольский,улыбаясь, идет по городу.В дактилической рифмееще я не разбираюсь.

3

Текст приводится по неизвестному источнику. – С. В.

4

Текст приводится по СИП, где датирован 1964-м годом. – С. В.

5

Текст приводится по неизвестному источнику. – С. В

6

Текст приводится по неизвестному источнику. – С. В.

7

Текст приводится по СИП. Датировка по кн. В. Полухиной. – С. В.

8

Вариант следующих двух строк, сообщенный по памяти Анной Румшиской:

«И одинокий памятник поэту.» – С. В.

9

В неизв. ист. «понимающие» вместо «принимающие». – С. В.

10

Стихотворение отсутствует во 2-м изд. СИБ. Борис Абрамыч – Слуцкий.

11

Ранний вариант (по ФВ): «Апрель, сумятица и кротость» – С. В.

12

Ранний вариант строфы (по ФВ): – С. В.

как будто более тоскливычужой и собственной тщеты,вдоль нас и Финского заливастоят рекламные щиты.

13

Следующие 9 стихотворений входят в цикл «Июльское интермеццо», в СИБ

пронумерованные 1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10. – С. В.

14

Слово «что» пропущено в СИБ. – С. В.

15

Все примечания, кроме 2-го, мои – С. В.) Текст – сверка файла-источника (неизвестного происхождения) по СИБ (2-е изд.). Неизв. ист. – вероятно, ручной компьютерный набор с ранней публикации, т. к. при сверке с СИБ обнаружено много мелких отличий, в т. ч. отдельных слов и порядка слов, и некоторые большие пропуски («песенка в тиши» из гл. 9). Осн. Отличие пунктуации: в СИБ убраны почти все вопр. и воскл. знаки, напр.: в неизв. ист. в гл. 31: «И кто прочтет мою поэму? Тень?»; в СИБ: «И кто прочтет мою поэму. Тень».

16

СИБ: «а жизнь» вместо «но и жизнь» – опечатка?

17

Прощай, грусть (фр.) (прим. в СИБ).

18

Ранний вариант (неизв. ист.): после этой строки и перед следующей вставлен текст и дополнительный номер главы («12»; в неизв. ист. не отмечено цифрой начало гл. 16, так что общее число глав такое же):

Всего не понимая до конца,я целиком на стороне Лжеца.

12

Мое повествование, вперед.Вот шествие по улице идет,а кто-то в переулках отстает,и дождь над головами льет и льет.

Какая беспредельная тоска,стирая струйки с влажного виска,взглянуть вперед среди обвисших шляпи увидать развершуюся хлябьдневных небес и то же впереди.Не все ль равно куда ступай, иди,прижмись, прижмись к соседу своему,все хуже и все лучше потомув такую же погоду одному.Так наступает иногда пределлюбым страданиям, и думаешь – уделединственный, а все-таки не твой,вот так брести с печальною толпойи лужу обходить у фонаря,и вдруг понять, что столько прожил зря,и где-то от процессии отстать.И, как всегда, твой утомленный умзадержит выполненье новых дум,когда б не оказался ты в толпе,я все равно не удивлюсь тебе.

19

После этой строки в неизв. ист. вставлена строка «Что далее – известная игра,»

20

После этой строки в неизв. ист. вставлено четверостишие:

Останься здесь, мне никуда не деться,как будто кровь моя бежит из сердца,а по твоим губам струятся слезы,а нас не ждут, не ожидают розы.

21