Константин Бальмонт - Том 2. Стихотворения

Воздушная дорога

Памяти Владимира Сергеевича Соловьева

Недалека воздушная дорога, —Как нам сказал единый из певцов,Отшельник скромный, обожатель Бога,Поэт-монах, Владимир Соловьев

Везде идут незримые теченья,Они вкруг нас, они в тебе, во мне,Все в Мире полно скрытого значенья,Мы на Земле — как бы в чужой стране.

Мы говорим. Но мы не понимаемВсех пропастей людского языка.Морей мечты, дворцов души не знаем,Но в нас проходит звездная река.

Ты подарил мне свой привет когда-то,Поэт-отшельник, с кроткою душой.И ты ушел отсюда без возврата,Но мир Земли — для неба нс чужой.

Ты шествуешь теперь в долинах Бога,О, дух, приявший светлую печатьНо так близка воздушная дорога,Вот вижу взор твой — я с тобой — опять.

Колодец

Я припомнил слова, что приснились мечтеВ утро жизни, как нежное пение.И хоть я уж не тот, и хоть мысли не те, —Тайны те же зовут в отдаление.

«Наклонись над колодцем, увидишь ты там,Словно темная яма чернеется,Пахнет гнилью, и плесень растет по краям,И прозрачной струи нс виднеется.

Но внизу, в глубине, среди гнили и тьмы,Там, где пропасть чернеется мглистая,Как в суровых объятьях угрюмой тюрьмы,Робко бьется струя серебристая».

Не напрасно те строки привиделись мне,Промелькнули, как нежное пение,Нет обманности — в сне, все правдиво — в весне,Все — рождение светлою Гения.

Наклонись над колодцем, далеко — до дна,Но не смерть там под мраками грубыми,Ключевая волна так светло-холодна,Между темными тесными срубами.

Не напрасно поднимется тяжесть ведра,Не напрасно опустится, звонкая.Сколько выйдет на свет хрусталя, серебра,Нить мечтания скрутится тонкая.

Жизнь глубоко — свежа, предвещательны сны,Неисчерпана мгла утоления.Многоструйна мечта в темноте глубины,Ясен праздник весны — Приближения.

Мировое кольцо

Кто, смотря, увидал Мировое Кольцо, —

Обвенчался душой с Бесконечностью.

Бог и дьявол

Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог,Одному — мои стоны, и другому — мой вздох,Одному — мои крики, а другому мечты,Но вы оба велики, вы восторг Красоты.

Я как туча блуждаю, много красок вокруг,То на Север иду я, то откинусь на Юг,То далеко, с Востока, поплыву на Закат,И пылают рубины, и чернеет агат.

О, как радостно жить мне, я лелею поля,Под дождем моим свежим зеленеет Земля,И змеиностью молнии и раскатом громовМного снов я разрушил, много сжег я домов.

В доме тесно и душно, и минутны все сны,Но свободно-воздушна эта ширь вышины,После долгих мучений как пленителен вздох,О, таинственный Дьявол, о, единственный Бог!

Красота

Красота создается из восторга и боли,Из желания воли и тяжелых цепей.Все, что хочешь, замкнешь ты в очертания доли,Красоту ли с грозою, или тишь серых дней.

Если хочешь покоя, не заглядывай в бездны,Не ищи и не думай, правда ль жизнь или ложь.Но мечты твои будут беспланетны, беззвездны,В бескометное небо ты навеки уйдешь.

О, горячее сердце, что же возьмешь ты как долю,Полнозвучность ли грома и сверкающий свет,Или радость быть дома и уют и неволю?Нет, твой дом изначальный — где рожденье комет.

Ты равно полюбило двух враждебных неравных,И виденья покоя отодвинулись прочь.Ты богов уравняло в двух мирах полноправных,Приходите же, грозы, и колдуй мне, о, Ночь.

Наколдуй свои чары, но развейся с рассветом: —Если будешь чрезмерной, я себе изменю.Все что к сердцу подходит, я встречаю ответом,И мне сладко отдаться золотистому Дню.

Намеки

Есть намеки тайныеВ будничных вещах.Есть необычайныеПропасти в сердцах.

В той же ежедневности,Где томишься ты,Дышат бури гневности,И цветут цветы.

Краткое мгновениеМожет пронестиУжас разрушенияНа твоем пути.

Краткое мгновениеМожет дать нам сон,Весь восторг забвения,Целый небосклон.

День, что был томительным,Ярким станет вдруг,Блеском поразительнымВсе зальет вокруг.

Верь в приход нежданного,Тайна есть во всем,В сердце много странного,Мы живем… Живем!

Лестница любви

Только бы встречаться.Только бы глядеть.Молча сердцем петь.Вздрогнуть и признаться.Вдруг поцеловаться.Ближе быть, обняться.Сном одним гореть.Двум в одно смешаться.Без конца сливаться.И не расставаться.Вместе умереть.

Ребенок («Полозья проскрипели…»)

Полозья проскрипели,Умолк вечерний гул.В недвижной колыбелиРебенок мой уснул.

Горели звезды где-то,Но я их не видал.Мечта была пропета,Слеза была — кристал.

Храни Господь ВсевышнийВсех темных на земле,Того, кто в мире лишний,Того, кто здесь, во мгле.

Храни Господь незлобныйВсех тех, кто слаб и сир.Кто страшной тьмой утробнойЗаброшен в этот мир.

Я знаю, что пребудетВо мраке наша плоть.О, что с тобою будет?Храни тебя Господь.

Нет, нет, я не жалею,Что мне ты был рожден.И я любя лелеюТвой безмятежный сон.

Дитя мое, я знаю,Что ты услада дней,Но все дороги к Раю,Забыты меж людей.

И мне так больно, больноТого, что в жизни ждет.Я думаю невольно,Пусть лучше смерть придет.

И думать так не смею,Ведь я люблю тебя.И я твой сон лелею,Мучительно скорбя.

Тебя благословляя,Скорблю, в душе своей,Что не найдешь ты Рая,Вплоть до исхода дней.

Нет, что бы мне не говорилиВсе мысли мудрые мои,Что надо поклоняться Силе,Чтоб с нею слиться в бытии, —

Нет, что бы мне не утверждали,Что будут счастливы все те,Которые живя страдалиИ задохнулись в пустоте, —

Я не могу принять мученийНемых, как ангелы, детей.И вижу я, что темен ГенийЗемных убийственных сетей.

О, Господи, я принимаюВсе, что из пыток дашь Ты мне.Чтобы найти дорогу к Раю,Готов гореть века в огне.

Но я не в силах видеть мукиРебенка с гаснущим лицом,Глядеть, как он сжимает рукиПред наступающим концом.

Глядеть, как в этом кротком взореНепобедимо нежных глазВстает сознательность, и, в спореСо смертью, детский свет погас.

Глядеть, как бьется без исходаВ нем безглагольная борьба!Нет, лучше, если б вся ПриродаЗамкнулась в черные гроба!

Но лишь не он, в ком все так тонко,Кто весь был обращен к лучу.Нет, пытки моего ребенкаЯ не хочу, я не хочу!

И вдруг мне послышался Голос,Откуда-то с неба ответНа то, что так больно боролось,В душе выжигая свой след.

«Будь равен со слабым и сильным,И к каждому мыслью спеши.Не медли в томленьи могильном,Но слушай напевы души.

Весь мир есть великая тайна,Во мраке скрывается клад.Что было, прошло не случайно,Все счастье вернется назад.

Но, если дорога есть к Раю,Кто скажет, быть может, и ЯБезмерно, бездонно страдаюВ немой глубине бытия.

Кто был тот безумный и пленный,Обманно сказавший тебе,Что я улыбаюсь, блаженный,Когда вы томитесь в борьбе?

Зачем восхожденье, ступени?Поймет эту тайну лишь тот,Кто всю беспредельность мученийВ горячее сердце вольет.

Но в темных равнинах страданья,Принявши крещенье огнем,Придем мы к Бессмертью Мечтанья,Где будем с негаснущим днем.

Ты плачешь у детской постели,Где бледный ребенок застыл.Но очи его заблестелиВысоко над мглою могил.

Последнего атома кругаЕще не хватало — но вот,По зелени пышного лугаОн к братьям небесным идет.

Там ярко цветут златооки,Он должен увидеть их был.Он сам в полуясном намекеУлыбкой о них говорил.

И мысль твоя скорбью одета,Но ты полюбил — и любим: —Дорога незримого светаТеперь меж тобою и им.

Смотри, Я его облекаюВ сиянье Своей красоты.С тобою Я слезы роняю,Но Я зажигаю — цветы».

Один из итогов