Арcений Тарковский - Стихотворения разных лет

Сократ

Я не хочу ни власти над людьми,Ни почестей, ни войн победоносных,Пусть я застыну, как смола на соснах,Но я не царь, я из другой семьи.

Дано и вам, мою цикуту пьющим,Пригубить немоту и глухоту.Мне рубище раба не по хребту,Я не один, но мы еще в грядущем.

Я плоть от вашей плоти, высотаВсех гор земных и глубина морская.Как раковину мир переполняя,Шумит по-олимпийски пустота.

1959

Превращение

Я безупречно был вооружен,И понял я, что мне клинок не нужен,Что дудкой Марса я завороженИ в боевых доспехах — безоружен,Что с плеч моих плывет на землю гнет,Куда меня судьба ни повернет.

Что тяжек я всей тяжестью земною,Как якорь, волочащийся по дну,И цепь разматывается за мною,А я себя матросам не верну,И пожелал я легкости небесной,Сестры чедесной поросли древесной.

Затосковал — и приоткрыл лицо,И ласточки снуют, как пальцы пряхи,Трава просовывает копьецоСквозь каждое кольцо моей рубахи,Лежу, а жилы крепко сращеныС хрящами придорожной бузины.

1959

Только грядущее

Рассчитанный на одного, как номерГостиницы — с одним окном, с однойКроватью и одним столом, я жилНа белом свете, и моя душаПривыкла к телу моему. Бывало,В окно посмотрит, полежит в постели,К столу присядет — и скрипит пером,Творя свою нехитрую работу.

А за окном ходили горожане,Грузовики трубили, дождь шумел,Посвистывали милиционеры,Всходило солнце — наступало утро,Всходили звезды — наступала ночь,И небо то светлело, то темнело.

И город полюбил я, как приезжий,И полон был счастливых впечатлений,Я новое любил за новизну,А повседневное — за повседневность,И так как этот мир четырехмерен,Мне будущее приходилось впору.

Но кончилось мое уединенье,В пятнадцатирублевый номер мойЕще один вселился постоялец,И новая душа плодиться стала,Как хромосома на стекле предметном.

Я собственной томился теснотой,Хотя и раздвигался, будто город,И слободами громоздился.ЯМост перекинул через речку.МнеРабочих не хватало. Мы пылилиЦементом, грохотали кирпичомИ кожу бугорчатую землиБульдозерами до костей сдирали.

Хвала тому, кто потерял себя!Хвала тебе, мой быт, лишенный быта!Хвала тебе, благословенный тензор,Хвала тебе, иных времен язык!Сто лет пройдет — нам не понять его,Я перед ним из «Слова о полку»,Лежу себе, побитый татарвой:Нас тысяча на берегу Каялы,Копье торчит в траве,а на копьеСтепной орел седые перья чистит.

1960

Слово

Слово только оболочка,Пленка, звук пустой, но в немБьется розовая точка,Странным светится огнем,

Бьется жилка, вьется живчик,А тебе и дела нет,Что в сорочке твой счастливчикПоявляется на свет.

Власть от века есть у слова,И уж если ты поэтИ когда пути другогоУ тебя на свете нет,

Не описывай заранеНи сражений, ни любви,Опасайся предсказаний,Смерти лучше не зови!

Слово только оболочка,Пленка жребиев людских,На тебя любая строчкаТочит нож в стихах твоих.

1945

Переводчик

Шах с бараньей мордой — на троне.Самарканд — на шахской ладони.У подножья — лиса в чалмеС тысячью двустиший в уме.Розы сахаринной породы,Соловьиная пахлава,Ах, восточные переводы,Как болит от вас голова.

Полуголый палач в застенкеВоду пьет и таращит зенки.Все равно. Мертвеца в рядноЗашивают, пока темно.Спи без просыпу, царь природы,Где твой меч и твои права?Ах, восточные переводы,Как болит от вас голова.

Да пребудет роза редифом,Да царит над голодным тифомИ соленой паршой степейЛунный выкормыш — соловей.Для чего я лучшие годыПродал за чужие слова?Ах, восточные переводы,Как болит от вас голова.

Зазубрил ли ты, переводчик,Арифметику парных строчек?Каково тебе по пескуВолочить старуху-тоску?Ржа пустыни щепотью содыНи жива шипит, ни мертва.Ах, восточные переводы,Как болит от вас голова.

1960

* * *

Я долго добивался,Чтоб из стихов своихЯ сам не порывалсяУйти, как лишний стих.

Где свистуны свистелиИ щелкал щелкопер,Я сам свое весельеОтправил под топор.

Быть может, идиотствоСполна платить судьбойЗа паспортное сходствоСтроки с самим собой.

А все-таки уставлюСвои глаза на вас,Себя в живых оставлюНавек или на час,

Оставлю в каждом звукеИ в каждой запятойНатруженные рукиИ трезвый опыт свой.

Вот почему без страхаСмотрю себе вперед,Хоть рифма, точно плаха,Меня сама берет.

1958

* * *

Вы, жившие на свете для меня,Моя броня и кровная родняОт Алигъери до Скиапарелли,[4]Спасибо вам, вы хорошо горели.

А разве я не хорошо горюИ разве равнодушием корюВас, для кого я столько жил на свете,Трава и звезды, бабочки и дети?

Мне шапку бы и пред тобою снять,Мой город —весь как нотная тетрадь,Еще не тронутая вдохновеньем,Пока июль по каменным ступенямЛитаврами не катится к реке,Пока перо не прикипит к руке…

1959

* * *

Мне бы только теперь до конца не раскрыться,Не раздать бы всего, что напела мне птица,Белый день наболтал, наморгала звезда,Намигала вода, накислила кислица,На прожиток оставить себе навсегдаКрепкий шарик в крови, полный света и чуда,А уж если дороги не будет назад,Так втянуться в него, и не выйти оттуда,И — в аорту, неведомо чью, наугад.

1967

* * *

Мне опостылели слова, слова, слова,Я больше не могу превозносить праваНа речь разумную, когда всю ночь о крышуВ отрепьях, как вдова, колотится листва.Оказывается, я просто плохо слышу,И неразборчива ночная речь вдовства.Меж нами есть родство. Меж нами нет родства.И если я твержу деревьям сумасшедшим,Что у меня в росе по локоть рукава,То, кроме стона, им уже ответить нечем.

1963–1968

Конец навигации

В затонах остывают пароходы,Чернильные загустевают воды,Свинцовая темнеет белизна,И если впрямь земля болеет нами,То стала выздоравливать она —Такие звезды блещут над снегами,Такая наступила тишина,И вот уже из ледяного пленаЕдва звучит последняя сирена.

1957

* * *

Жизнь меня к похоронамПриучила понемногу.Соблюдаем, слава Богу,Очередность по годам.

Но ровесница моя,Спутница моя былая,Отошла, не соблюдаяЗыбких правил бытия.

Несколько никчемных розЯ принес на отпеванье,Ложное воспоминаньеВместе с розами принес.

Будто мы невесть кудаЕдем с нею на трамвае,И нисходит дождеваяРадуга на провода.

И при желтых фонаряхВ семицветном опереньеСлезы счастья на мгновеньеЗагорятся на глазах,

И щека еще влажна,И рука еще прохладна,И она еще так жадноВ жизнь и счастье влюблена.

В морге млечный свет лежитНа серебряном глазете,И, за эту смерть в ответе,Совесть плачет и дрожит,

Тщетно силясь хоть чуть-чутьСдвинуть маску восковуюИ огласку роковуюЖгучей солью захлестнуть.

1951

СКАЗКИ И РАССКАЗЫ