Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
2. НИКАРЕТА
Ты бережешь любви цветок прелестный,Скажи, к чему полезен он?Все в ад сойдем, в юдоли теснойВсех примет хладный Ахерон.Там нет Киприды наслаждений,Как в здешнем мире, чуждом тьмы, —Носиться будем в виде тени,Костьми и пеплом станем мы.
3. ХАРИТА
Уж солнце шестьдесят круговСвершило над главой Хариты,Но глянец черных волосов,Плеча, тюникою не скрыты,И перси, тверды как лигдин,Еще красуются живые,И очи томно-голубые,Чело и щеки без морщин,Дыханье по́лно аромата,Звук усладительный речей,—Всё чудно, всё прелестно в нейВ годину позднего заката!..Вы, новых жадные побед,Поклонники безумной страсти,Сюда! Ее предайтесь власти,Забыв десятки лишних лет.
4. ЛИСИДИКА
Еще твое не наступило летоИ не видать полуопадших роз;Незрелый грозд, на солнце не согретый,Не точит кровь своих душистых слез!Но примешь ты все прелести Хариты, О Лисидика. За тобой Эроты с луком и стрелой Несутся резвою толпой, И тлеет огнь, под пеплом скрытый.Скорей укроемся от гибельных очей,Пока еще стрела дрожит над тетивою!Пожар, пророчу вам, от искры вспыхнет сейСильней, чем некогда опепеливший Трою.
5. ДИОКЛЕЯ
Я худощавою пленился Диоклеей. Когда б ее увидел ты,Сравнил бы с юною, бесплотной Дионеей:В ней всё божественно — и взоры, и черты.На перси тонкие прелестной упадая, Вкруг сладострастной обовьюсь И, в наслажденьях утопая,Душой своей легко с ее душой сольюсь.
6. АНТИГОНА
Нет, нет! тот не был воспален Высокой, истинною страстью,Кто, резвою красавицей пленен, Невольно взором увлечен Он был к живому сладострастью.Лишь тот один постиг любовь вполне, Кто красоты не разбирает,Пред безобразною в немом восторге тает И, исступленный, весь в огне, Молчит — и слезы проливает.Безумной мыслию кипит его душа! Он, чуждый сна, винит мрак ночи И, трепетный, едва дыша,С трудом усталые приподымает очи.
Вот образ истинный Эротова жреца! Вот жертва лучшая Киприде: Пленяет всех краса лица,—Влюбленный пламенно не думает о виде!
182858. РЕВНИВЫЙ ДЕМОН
Когда над озером, играя,Луч яркий угасает дняИ волн равнина голубаяСверкает в пурпуре огня,Тогда, печальный, молчаливый,Незримый, но всегда с тобой,Я устремлю мой взгляд ревнивый,Прелестный друг, на образ твой.
О, если я замечу, страстный,Что взор твой к юноше летит,Взгляну — блеск молнии ужасныйСчастливца бледность озарит.Его обымет страх невольный,И, очи робко опустя,Ты угадаешь гнев безмолвныйЗемли прелестное дитя!
Когда ж над сонною землеюНочь звездный полог разовьетЯ, не замеченный тобою,Как аромат над лоном водСкользну поверх твоей ложницыПриму знакомые чертыИ на усталые зеницыНавею дивные мечты.
Все мысли, скрытые волненья,Всё, всё постигну я вполне,Ты сердца выскажешь движеньяПолузабывшись в сладком сне.Но берегись хотя случайноЧужое имя произнесть,Не искушай нескромной тайнойМне тайны той не перенесть!
Исчезнут легкие виденьяИ сон пленительный стократМогучий гений разрушенья,Я на тебя уставлю взглядНе с жаждой страстного лобзанья,Не с пылким трепета лица,Нет, буду я считать терзанья,Твои терзанья без конца.
Моя любовь — как вихрь громовый,Как огнь небес она чиста!И месть моя!.. но ей оковыТвои прелестные уста!Твоя улыбка — мне веленье,Взгляни!.. и раздраженный богПадет к ногам в слезах, в смущенье,Что он на миг забыться мог.
Июль 182959. <ИЗ КНИГИ «СЕЛАМ, ИЛИ ЯЗЫК ЦВЕТОВ»> («Теперь красавицы девицы…»)
Теперь красавицы девицы,Которых скука в старинуХранила под замком светлицыКак заповедную казну,Живут с мадамой в полной воле.Им чужд язык для них родной,Зато их не пугает болеСкупой Кащей иль Домовой;Злой дух, как прежде, не уноситТайком за тридевять земель,И добрый молодец не просит,Чтоб посадили за постель[34],Где он под шапкой-невидимкой,Бывало, жив не жив сидитИ в страхе, с робкою ужимкой,На духа черного глядит.Нет! ныне Русью уж не пахнет,И даже изредка во снеДевица невзначай не ахнет,Припомянув о старине!Поклонницы блестящей моды!Вас рано увлекает свет!Забыты игры, хороводы,Родимых песней гибнет след!В них прежней прелести вам нет,Рассказы нянь вас не пленяютПростосердечною мечтой,И томны очи не сияютБывалой, тихою слезой.Зато как часто свет лукавыйВас изменяет — и в тишиГотовит медленно отравыДля слишком вверчивой души!
<1830>60. ПРОСТИ
Не возбуждай моей тоски,На миг затихшего страданьяПожатьем трепетным руки,Печальным словом расставанья.
Бесценный друг, забудь, забудь,Что завтра нам проститься должно!Сегодня счастливою будьИ будь веселой, если можно.
О, будь по-прежнему резва,Как в дни обманчивого счастья,Когда в устах твоих словаЗвучали негой сладострастья.
Взгляни! с высот небес лунаТак ясно светит, дышат розы…Но ты безмолвна, ты бледна,сквозь улыбку блещут слезы.
Чуть слышно сжатие руки,Без чувства хладное лобзанье:Не пробуждай моей тоскиПечальным словом расставанья!
О, дай на милые чертыВглядеться мне в суровой доле;«Люблю тебя» промолви ты,Когда сказать не можешь боле.
Сей звук грусть сердца усладит,Напомнит мне в чужбине дальнойИ бледность томную ланитИ взгляд задумчиво-печальный.
Март 183061. ДУМА
Если грудь твоя взволнуетсяВ шуме светской суеты,И душа разочаруется,И вздохнешь невольно ты;
Если очи, очи ясныеВдруг наполнятся слезой,Если, слыша клятвы страстные,Ты поникнешь головой,
И безмолвное вниманиеБудет юноше в ответ,За восторг, за упованиеЕсли презришь ты обет…
Не прельщусь я думой сладкою!Равнодушен и уныл,Не скажу себе украдкою:«Той слезы виной я был».
Снова радости заветныеНе блеснут в груди моей:Я слыхал слова приветные,Мне знаком обман очей.
Апрель 183062. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ
Носик, вздернутый немножко,Кудрей шелк, огонь очей,Гибкий стан и что за ножка!Звук застенчивых речей,Взгляд, манящий к сладострастью,Прелесть, слов для коей нет, —Всё в ней мило; но, к несчастью,Ей пятнадцать только лет!Ей пятнадцать только лет!
Мне и скучно здесь и душно!Вечный стук и вечный шум;Как гранит, здесь всё бездушно,Жизнь без чувств, любовь без дум.Но о ней я всё мечтаю,Вижу: в ней чего-то нет,И, печальный, повторяю:«Ей пятнадцать только лет!Ей пятнадцать только лет!»
Август 183 °Cанкт-Петербург63. ПРОДАВЕЦ НЕВОЛЬНИЦ
