Илья Эренбург - Избранное
Март 1919
98. СЛАВА ТРУДУ
Я шел, я упал, я снова иду.Слава труду!
Мы строим великие города.Их рушит ветер, смерть, года.Но мы снова строим, камень кладем на камень,Шаг за шагом всходим к небесам,И гудят над дальними полямиКрасные кирпичные леса.Мы зажигаем огни — их гасит ветер.Мы песни слагаем — их забывают дети.Ржавеет железо. Рассыпается камень.В сердце нет воспоминаний.
Но если солнце отгорит навсегда,Если помертвеет наша звезда,Последний младенец на жаре сердца расплавит золотоИ будет ковать на краткий векНикому не нужное солнце.Ибо не может живой человекОпустить свой неистовый молот.
Города и слова умрут,Истлеют в ночи века.Слава тебе, нетленный труд,Занесенная к небу рука!
Творец, исступленный работник,Шесть дней клонился над глыбой света,Высек горы, долы, рощиИ улыбчивого человека.Кузнецы, раздувайте печи рдяные!Пахарь, звездное семя бросай!Мы из ночи высечем новых Адамов,В сердцах насадим зеленый рай.
Розы печей расцветают, сталь безумная льется.Работай! Работай!Еще кровь земли не остылаВ черных чугунных жилах.Стучат машины, дышат шахты разверстые —Еще трепещет земное сердце,Трудись, рабочий!Пусть видят звезды холодные,Как плещут в надмирные ночиПожары твоих заводов.
Селянин, идет весна.Ждет тебя на ложе сонная жена.Да размягчит ее суровую плотьТвой труд и твоя любовь!Припади к ней, лобзая, истоми ее острым плугом.Глубже кинь в нее семя чудное.Понесет она. На солнце грея дивное чрево,Родит зеленые цветущие посевы.
Собери хлеба. Пусть гуляет твой серп.Пусть она лежит нагая и немая, как смерть.Вновь придет весна,Разметавшись, тебя призовет она.Иди же поступью мощной, не ведая страха,Вечный пахарь!Пусть вражьи рати, саранча великая,Недозревшие нивы вытопчут, —Трудись, ибо одна жена и одна мать,Ибо земля не устанет рожать,Ибо ты, разрывая сухую землю,Засевая нивы бесплодные,Постигаешь тайники вселенной,Мира темную утробу.
Ты, поэт, трудись и пой!Твои думы — огненные пчелы,Из мирской души, немой и слепой,Они высасывают звонкое золото.Надо столько мук и тоски,Столько страдной работы,Чтобы вырвать из сердец людскихЭти песни легкие и беззаботные.Работай, камень дроби,Броди среди будней унылых,Пока не отыщешь в глубиСлов златоносные жилы.Каждый стих — это светлый гонецВ века, в миры, от сердца к сердцу, —Смертное сердце горит на быстром огне,Но в песне оно бессмертно.
Звонкий голос — как ветер в поле,Тяжкий пот — как роса в небесном саду,И как розы — жесткие мозоли.Слава, слава труду!Ныне правит миром смерть. Конец! Конец!Но мы не уйдем, не уступим,Жарче раздуем мехами пламя сердец,Над землей распластаем окровавленные руки.Будем строить, сеять и петь, —Человек не может умереть!Всколосись, любовь, на пожарищах злобы!Умирая, работаем мы.Мы в работе Творцу подобны,Отделившему свет от тьмы.Никогда не сможет остановитьсяНаша сумасшедшая земля…За работу! Мы впишем новую страницуВ древнюю книгу Бытия.
Март 1919
99. «Не уйти нам от теплой плоти…»
Не уйти нам от теплой плоти,От нашей тяжкой земли.Кто уйдет — всё равно вернется,Только ноги будут в пыли.Кружись вкруг себя, холодеющий шар,Мастери игрушку, новый Икар,Слепцы, пролагайте по небу пути, —Всё равно никуда не уйти.Огнь Прометея, Марсия песни,Всё, чем дерзкое сердце живет, —Только круженье на месте,Темный водоворот.Ошибиться и то нельзя —У земли ведь своя стезя,И в чужие миры, что за этим путем,Не прольется она золотым дождем.Сердце, и что твой бунт?Выполни молча оброк —Господь закружил среди звезд и лунЕще один малый волчок.Будь же гордым, умей не заметить,Не убегай от любви,Эти святые цепиТрижды благослови.Кружись и пой за годом год,Как мудрый каторжник поет,Припав к печальному окну,Свою острожную весну.
Сентябрь 1919
100. «Ветер летит и стенает…»
Ветер летит и стенает.Только ветер. Слышишь — пора.Отрекаюсь, трижды отрекаюсьОт всего, чем я жил вчера.От того, кто мнился в земной пустыне,В легких сквозил облаках,От того, чье одно только имяВрачевало сны и века.Это не трепет воскрылий архангела,Не господь Саваоф гремит—Это плачет земля многопамятнаяНад своими лихими детьми.Сон отснился. Взыграло жестокое утро,Души пустыри оголя.О, как небо чуждо и пусто,Как черна родная земля!Вот мы сами паства и пастырь,Только земля нам осталась —На ней ведь любить, рожать, умирать,Трудным плугом, а после могильным заступомЕе черную грудь взрезать.Золотые взломаны двери,С тайны снята печать,Принимаю твой крест, безверье,Чтобы снова и снова алкать.Припадаю, лобзаю черную землю.О, как кратки часы бытия!Мать моя, светлая, бренная,Ты моя, ты моя, ты моя!
Январь 1920
101. «Из желтой глины, из праха, из пыли…»
Из желтой глины, из праха, из пылиЯ его вылепил.Я создал его по своему подобию,Плоть и кровь ему дал.Я сделал ему короткие ноги,Чтоб, земной, он крепко на земле стоял.Я вручил ему меч возмездия и славы,Чтобы он разил меня,И сам его тем мечом окровавил,Чтобы он походил на меня.Я дал ему имя бренное,Заставил его резвиться средь наших жасминов и роз,И, чтоб мне презирать мою землю,Я его на небо вознес.И, чтоб был он как слепой и безумный,Чтоб огонь вовек не погас в аду —Я припал к нему и в мокрую глину вдунулМой бушующий смутный дух.А потом, взыграв, будто зверь веселый,Молод, темен и слеп,Высоко я занес мой торжественный молотИ землю отдал земле.……………………………….Господа нет, а звери рычат,Леса шумят.В гробике розовомЗемле предают младенца,И сыплются мертвые звезды,Светлые, тленные.Есть ветер,И листьев трепет,И шорох, и шелест,И всхлип метели,И моря рокот, ропот, волн топот,И громы.И легкий прерывистый шепотВлюбленных.Есть только круженье, смятенье, вращенье,В дикой и темной алчбеЕсть только времяИ бег.
Между январем и мартом 1920
102. «Боролись с ветром, ослабли…»
Боролись с ветром, ослабли,Пали, над нами поет непогода.Ныне выходит наш страшный корабльВ незнакомые черные воды.Руль брось, рулевой! Старых карт не пытай,Сигнальных огней не ищи вдали,Но отвернись и морю отдайЛаданку с горстью былой земли.Не время роптать и молиться,Диких светил никто не поймет,Мудрец не ответит, и тихий святительНе осветит этих вод.Кого оплакивают гаснущие звезды?Кого встречает волн рассветный хор?Какое солнце будет сыпать смерть и розыНа новый человеческий шатер?Благословите, братья, ночь незнанья,Нерадостную и суровую весну,Настанет час — мы смертным потом и слезамиСмягчим земли жестокой целину.И правнуки, резвясь в тени дубравы,Припомнят ночь, корабль и нас впереди,Скрестивших руки на груди,Глядящих на восток кровавый.
Между январем и мартом 1920
