Александр Блок - Поэмы
Соловьиный сад[45]
1Я ломаю слоистые скалыВ час отлива на илистом дне,И таскает осел мой усталыйИх куски на мохнатой спине.
Донесем до железной дороги,Сложим в кучу, – и к морю опятьНас ведут волосатые ноги,И осел начинает кричать.
И кричит, и трубит он, – отрадно,Что идет налегке хоть назад.А у самой дороги – прохладныйИ тенистый раскинулся сад.
По ограде высокой и длиннойЛишних роз к нам свисают цветы.Не смолкает напев соловьиный,Что-то шепчут ручьи и листы.
Крик осла моего раздаетсяКаждый раз у садовых ворот,А в саду кто-то тихо смеется,И потом – отойдет и поет.
И, вникая в напев беспокойный,Я гляжу, понукая осла,Как на берег скалистый и знойныйОпускается синяя мгла.
2Знойный день догорает бесследно,Сумрак ночи ползет сквозь кусты;И осел удивляется, бедный:«Чтó, хозяин, раздумался ты?»
Или разум от зноя мутится,Замечтался ли в сумраке я?Только все неотступнее снитсяЖизнь другая – моя, не моя…
И чего в этой хижине теснойЯ, бедняк обездоленный, жду,Повторяя напев неизвестный,В соловьином звенящий саду?
Не доносятся жизни проклятьяВ этот сад, обнесенный стеной,В синем сумраке белое платьеЗа решеткой мелькает резной.
Каждый вечер в закатном туманеПрохожу мимо этих ворот,И она меня, легкая, манитИ круженьем, и пеньем зовет.
И в призывном круженьи и пеньиЯ забытое что-то ловлю,И любить начинаю томленье,Недоступность ограды люблю.
3Отдыхает осел утомленный,Брошен лом на песке под скалой,А хозяин блуждает влюбленныйЗа ночною, за знойною мглой.
И знакомый, пустой, каменистый,Но сегодня – таинственный путьВновь приводит к ограде тенистой,Убегающей в синюю муть.
И томление все безысходней,И идут за часами часы,И колючие розы сегодняОпустились под тягой росы.
Наказанье ли ждет, иль награда,Если я уклонюсь от пути?Как бы в дверь соловьиного садаПостучаться, и можно ль войти?
А уж прошлое кажется странным,И руке не вернуться к труду:Сердце знает, что гостем желаннымБуду я в соловьином саду…
4Правду сердце мое говорило,И ограда была не страшна,Не стучал я – сама отворилаНеприступные двери она.
Вдоль прохладной дороги, меж лилий,Однозвучно запели ручьи,Сладкой песнью меня оглушили,Взяли душу мою соловьи.
Чуждый край незнакомого счастьяМне открыли объятия те,И звенели, спадая, запястьяГромче, чем в моей нищей мечте.
Опьяненный вином золотистым,Золотым опаленный огнем,Я забыл о пути каменистом,О товарище бедном своем.
5Пусть укрыла от дольнего горяУтонувшая в розах стена, —Заглушить рокотание моряСоловьиная песнь не вольна!
И вступившая в пенье тревогаРокот волн до меня донесла…Вдруг – виденье: большая дорогаИ усталая поступь осла…
И во мгле благовонной и знойнойОбвиваясь горячей рукой,Повторяет она беспокойно:«Чтó с тобою, возлюбленный мой?»
Но, вперяясь во мглу сиротливо,Надышаться блаженством спеша,Отдаленного шума приливаУж не может не слышать душа.
6Я проснулся на мглистом рассветеНеизвестно которого дня.Спит она, улыбаясь, как дети, —Ей пригрезился сон про меня.
Кáк под утренним сумраком чарымЛик, прозрачный от страсти, красив!..По далеким и мерным ударамЯ узнал, что подходит прилив.
Я окно распахнул голубое,И почудилось, будто возникЗа далеким рычаньем прибояПризывающий жалобный крик.
Крик осла был протяжен и долог,Проникал в мою душу, как стон,И тихонько задернул я полог,Чтоб продлить очарованный сон.
И, спускаясь по кáмням ограды,Я нарушил цветов забытье.Их шипы, точно руки из сада,Уцепились за платье мое.
7Путь знакомый и прежде недлинныйВ это утро кремнист и тяжел.Я вступаю на берег пустынный,Где остался мой дом и осел.
Или я заблудился в тумане?Или кто-нибудь шутит со мной?Нет, я помню камней очертанье,Тощий куст и скалу над водой…
Где же дом? – И скользящей ногоюСпотыкаюсь о брошенный лом,Тяжкий, ржавый, под черной скалоюЗатянувшийся мокрым песком…
Размахнувшись движеньем знакомым(Или все еще это во сне?),Я ударил заржавленным ломомПо слоистому камню на дне…
И оттуда, где серые спрутыПокачнулись в лазурной щели,Закарабкался краб всполохнутыйИ присел на песчаной мели.
Я подвинулся, – он приподнялся,Широко разевая клешни,Но сейчас же с другим повстречался,Подрались и пропали они…
А с тропинки, протоптанной мною,Там, где хижина прежде была,Стал спускаться рабочий с киркою,Погоняя чужого осла.
6 января 1914 – 14 октября 1915
Двенадцать[46]
1Черный вечер.Белый снег.Ветер, ветер!На ногах не стоит человек.Ветер, ветер —На всем Божьем свете!
Завивает ветерБелый снежок.Под снежком – ледок.Скользко, тяжко,Всякий ходокСкользит – ах, бедняжка!
От здания к зданиюПротянут канат.На канате – плакат:«Вся власть Учредительному Собранию!»Старушка убивается – плачет,Никак не поймет, что значит,На что такой плакат,Такой огромный лоскут?Сколько бы вышло портянок для ребят,А всякий – раздет, разут…
Старушка, как курица,Кой-как перемотнулась через сугроб.– Ох, Матушка-Заступница!– Ох, большевики загонят в гроб!
Ветер хлесткий!Не отстает и мороз!И буржуй на перекресткеВ воротник упрятал нос.
А это кто? – Длинные волосыИ говорит вполголоса:– Предатели!– Погибла Россия!Должно быть, писатель —Вития…
А вон и долгополый —Сторонкой – за сугроб…Чтó нынче невеселый,Товарищ поп?
Помнишь, как бывалоБрюхом шел вперед,И крестом сиялоБрюхо на народ?…
Вон барыня в каракулеК другой подвернулась:– Ужь мы плакали, плакали…ПоскользнуласьИ – бац – растянулась!
Ай, ай!Тяни, подымай!
Ветер веселыйИ зол, и рад.Крутит подолы,Прохожих кóсит,Рвет, мнет и носитБольшой плакат:«Вся власть Учредительному Собранию»…И слова доносит:
… И у нас было собрание…… Вот в этом здании…… Обсудили —Постановили:На время – десять, нá ночь – двадцать пять…… И меньше – ни с кого не брать…… Пойдем спать…
Поздний вечер.Пустеет улица.Один бродягаСутулится,Да свищет ветер…
Эй, бедняга!Подходи —Поцелуемся…
Хлеба!Чтó впереди?Проходи!
Черное, черное небо.
Злоба, грустная злобаКипит в груди…Черная злоба, святая злоба…
Товарищ! ГлядиВ оба!
2Гуляет ветер, порхает снег.Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни,Кругом – огни, огни, огни…
В зубах – цыгарка, примят картуз.На спину б надо бубновый туз[47]!
Свобода, свобода,Эх, эх, без креста!
Тра-та-та!
Холодно, товарищи, холодно!
– А Ванька с Катькой – в кабаке…– У ей керенки есть в чулке!
– Ванюшка сам теперь богат…– Был Ванька наш, а стал солдат!
– Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,Мою, попробуй, поцелуй!
Свобода, свобода,Эх, эх, без креста!Катька с Ванькой занята —Чем, чем занята?…
Тра-та-та!
Кругом – огни, огни, огни…Оплечь – ружейные ремни…
Революцьонный держите шаг!Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
В кондовýю,В избянýю,В толстозадую!
Эх, эх, без креста!
3Как пошли наши ребятаВ красной гвардии служить —В красной гвардии служить —Буйну голову сложить!
Эх ты, горе-горькое,Сладкое житье!Рваное пальтишко,Австрийское ружье!
Мы на горе всем буржуямМировой пожар раздуем,Мировой пожар в крови —Господи, благослови!
4Снег крутит, лихач кричит,Ванька с Катькою летит —Елекстрический фонарикНа оглобельках…Ах, ах, пади!..
Он в шинелишке солдатскойС физиономией дурацкойКрутит, крутит черный ус,Да покручивает,Да пошучивает…
Вот так Ванька – он плечист!Вот так Ванька – он речист! Катьку-дуру обнимает, Заговаривает…
Запрокинулась лицом,Зубки блещут жемчугóм…Ах ты, Катя, моя Катя,Толстоморденькая…
5У тебя на шее, Катя,Шрам не зажил от ножа.У тебя под грудью, Катя,Та царапина свежа!
Эх, эх, попляши!Больно ножки хороши!
В кружевном белье ходила —Походи-ка, походи!С офицерами блудила —Поблуди-ка, поблуди!
Эх, эх, поблуди!Сердце ёкнуло в груди!
Помнишь, Катя, офицера —Не ушел он от ножа…Аль не вспомнила, холера?Али память не свежа?
Эх, эх, освежи,Спать с собою положи!
Гетры серые носила,Шоколад Миньон жрала,С юнкерьем гулять ходила —С солдатьем теперь пошла?
Эх, эх, согреши!Будет легче для души!
6…Опять навстречу несется вскачь,Летит, вопит, орет лихач…
Стой, стой! Андрюха, помогай!Петруха, сзаду забегай!..
Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!Вскрутился к небу снежный прах!..
Лихач – и с Ванькой – наутек…Еще разок! Взводи курок!..
Трах-тарарах! Ты будешь знать,Как с девочкой чужой гулять!..
Утек, подлец! Ужо, постой,Расправлюсь завтра я с тобой!
А Катька где? – Мертва, мертва!Простреленная голова!
Чтó, Катька, рада? – Ни гу-гу…Лежи ты, падаль, на снегу!
Революцьонный держите шаг!Неугомонный не дремлет враг!
7И опять идут двенадцать,За плечами – ружьеца.Лишь у бедного убийцыНе видать совсем лица…
Все быстрее и быстрееУторапливает шаг.Замотал платок на шее —Не оправиться никак…
– Что, товарищ, ты не весел?– Что, дружок, оторопел?– Что, Петруха, нос повесил,Или Катьку пожалел?
– Ох, товарищи, родные,Эту девку я любил…Ночки черные, хмельныеС этой девкой проводил…
– Из-за удали бедовойВ огневых ее очах,Из-за родинки пунцовойВозле правого плеча,Загубил я, бестолковый,Загубил я сгоряча… ах!
– Ишь, стервец, завел шарманку,Что ты, Петька, баба, что ль?– Верно, душу наизнанкуВздумал вывернуть? Изволь!– Поддержи свою осанку!– Над собой держи контроль!
– Не такое нынче время,Чтобы няньчиться с тобой!Потяжеле будет бремяНам, товарищ дорогой!
И Петруха замедляетТоропливые шаги…
Он головку вскидавáет,Он опять повеселел…
Эх, эх!Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба —Гуляет нынче голытьба!
8Ох ты, горе-горькое!Скука скучная,Смертная!
Ужь я времячкоПроведу, проведу…
Ужь я темячкоПочешу, почешу…
Ужь я семячкиПолущу, полущу…
Ужь я ножичкомПолосну, полосну!..
Ты лети, буржуй, воробышком!Выпью кровушкуЗа зазнобушку,Чернобровушку…
Упокой, Господи, душу рабы твоея…
Скучно!
9Не слышно шуму городского[48],Над Невской башней[49] тишина,И больше нет городового —Гуляй, ребята, без вина!
Стоит буржуй на перекресткеИ в воротник упрятал нос.А рядом жмется шерстью жесткойПоджавший хвост паршивый пес.
Стоит буржуй, как пес голодный,Стоит безмолвный, как вопрос.И старый мир, как пес безродный,Стоит за ним, поджавши хвост.
10Разыгралась чтой-то вьюга,Ой, вьюгá, ой, вьюгá!Не видать совсем друг другаЗа четыре за шага!
Снег воронкой завился,Снег столбушкой поднялся…
– Ох, пурга какая, спасе!– Петька! Эй, не завирайся!От чего тебя упасЗолотой иконостас?Бессознательный ты, право,Рассуди, подумай здраво —Али руки не в кровиИз-за Катькиной любви?– Шаг держи революцьонный!Близок враг неугомонный!
Вперед, вперед, вперед,Рабочий народ[50]!
11…И идут без имени святогоВсе двенадцать – вдаль.Ко всему готовы,Ничего не жаль…
Их винтовочки стальныеНа незримого врага…В переулочки глухие,Где одна пылит пурга…Да в сугробы пуховые —Не утянешь сапога…
В очи бьетсяКрасный флаг.РаздаетсяМерный шаг.
Вот – проснетсяЛютый враг…
И вьюгá пылит им в очиДни и ночиНапролет…
Вперед, вперед,Рабочий народ!
12…Вдаль идут державным шагом…– Кто еще там? Выходи!Это – ветер с красным флагомРазыгрался впереди…
Впереди – сугроб холодный,– Кто в сугробе – выходи!..Только нищий пес голодныйКовыляет позади…
– Отвяжись ты, шелудивый,Я штыком пощекочу!Старый мир, как пес паршивый,Провались – поколочу!
…Скалит зубы – волк голодный —Хвост поджал – не отстает —Пес холодный – пес безродный…– Эй, откликнись, кто идет?
– Кто там машет красным флагом?– Приглядись-ка, эка тьма!– Кто там ходит беглым шагом,Хоронясь за все дома?
– Все равно, тебя добуду,Лучше сдайся мне живьем!– Эй, товарищ, будет худо,Выходи, стрелять начнем!
Трах-тах-тах! – И только эхоОткликается в домах…Только вьюга долгим смехомЗаливается в снегах…
Трах-тах-тах!Трах-тах-тах…
…Так идут державным шагом —Позади – голодный пес,Впереди – с кровавым флагом,И за вьюгой невиди́м,И от пули невреди́м,Нежной поступью над вьюжной,Снежной россыпью жемчужной,В белом венчике из роз —Впереди – Исус Христос.
Январь 1918
