Иосиф Уткин - Стихотворения и поэмы
19. ОКТЯБРЬ
Наш старый дом, что мог он ждать?Что видел он, мой терем дивный?Покой снегов,Тоску дождя,Побои бешеного ливня.
И думалося — будут дутьПечаль и ветер бесконечноВ его березовую грудь,В его развинченную печку.
Но этот деньСовсем иной,Еще невиданный доныне,Он сделал осень нам — веснойИ холод сделал нам теплынью!
В сыром углу,Сырой стеной —Где только мыши были прежде —Величественно предо мнойПрошли возможные надежды.
И в этот деньБольная матьВпервые, кажется, забылаЧужих и близких проклинать,Чужим и намПросить могилы.
Наш старый дом, что мог он ждать?Что видел он, мой терем дивный?Покой снегов,Тоску дождя,Побои бешеного ливня.
В перчатках счастье — не берут.Закрытым ртом — не пообедать.Был путь мой строг,Был путь мой крут,И тяжела была победа.
Но в прошлом рытвины преград.И слышал я,Соседки нынеМоей старушке говорятОб умном и хорошем сыне.
192520. ЗАКАТ
Солнце — ниже,Небо — ниже,Розовеет дальний край.Милый друг, присядь поближе,Хватит хмури —Поболтай.
В этом гвалте,В этом шумеНам трудненько уберечьПлодовитое раздумье,Вразумительную речь.
И нередко гром пророчилНадо мнойИ над тобой,Но испытанные очиНам завещаны борьбой.
И простится, что испугомКак-то нас брала беда.Что ж, и лучшая подругаВедь лукавит иногда…
Всё равно —Закат ли розов,Или чернь ночных одежд —Всё равно —Кипят березыПобеждающих надежд!
Мы до копаной постелиСохраним свое лицо,Если мы с борьбой наделиОбручальное кольцо…
Солнце — ниже,Небо — ниже,Тих разлив второй зари.Милый друг, — еще поближе.К сердцу ближе.Говори.
192521. ПЕСНЯ О ПЕСНЕ
Пусть другой гремит и протестует —Каждой песне свой предел и путь.Я хотел бы девушку простуюНа раздумье мудрое толкнуть.
Пусть прочтетИ пусть закусит губы,Девичью пушистую губу,Пусть прочтетИ пусть она полюбитНашу грусть, и радость,И борьбу.
192522. МОЛОДЕЖИ
Нас годы научили мудроСмотреть в потокДо глубины,И в наших юношеских кудряхДо срока —Снежность седины.
Мы выросли,Но жар не тает,Бунтарский жарВ нас не ослаб!Мы выросли,Как вырастаетИдущий к пристани корабль.
192523. СУНГАРИЙСКИЙ ДРУГ
Тревожен век.И мне пришлось скитаться.И четко в памяти моейГлаза печального китайцаВ подковах сомкнутых бровей.
Мы верим тем,Кто выверен в печалях;Я потому его и помню так,Что подружились мыИ повстречалисьЗа чашей круговых атак.
Да,Никогда нам так не породниться,Как под единым знаменем идей!И в ногу шли:Китаец желтолицыйИ бледнолицый иудей.
Года летят,Как зябкие синицы,Как снег,Как дымное кольцо,И мне теперь почти что снитсяЕго раскосое лицо.
Года летят,Как зябкие синицы,Как конь летит из-под плетей!..И мне теперь,Пожалуй, только снитсяВосторг атак на родине моей…
Мой друг живет на дальнем берегу,На дальней Сунгари —И это неизбежно, —Но для него я строго берегуМою приятельскую нежность.
Я не скажу ему:«Сюда, мой друг, скорей!»Я не скажу,Прекрасно понимая,Что родину и матерейНикто и никогда не забывает!
Но если крикнут боевые птицыУ сунгарийских грустных пустырей,Сомкнутся вновь —Китаец желтолицыйИ бледнолицый иудей.
192524. ГОСТЕПРИИМСТВО
Мы любим дом,Где любят нас.Пускай он сыр, пускай он душен.Но лишь бы теплое радушьеЦвело в окне хозяйских глаз.
И по любой мудреной картеМы этот странный дом найдем —Где длинный чай,Где робкий фартук,Где равно — в декабре и в марте —ВстречаютСолнечным лицом!
192525. ПАМЯТИ ЗАМУЧЕННЫХ
Наш путь крестами обозначен.Но крепок дуб от старческих морщин!Закал борьбы: теряя, мы не плачем,И, проклиная, мы молчим.
В нас многое захолодила снежность,Но, чуждая никчемных слов,И в нас есть дружеская нежностьИ комсомольская любовь.
И если так, то в черный день утраты,Как самым-самым дорогим,Мы вам, товарищи… ребяты,Любовь и нежность отдадим!
Всему есть срок… сорвется голос ровный,В шеренге дней и дни расплаты есть:Мы не откроем рта, но будут многословныОгонь и сталь, наган и месть!
Первая половина 20-х годов (?)26. МУДРОСТЬ
Когда утрачивают пышность кудриИ срок придет вздохнуть наедине,В неторопливой тишинеК нам медленно подходит мудрость.
Издалека. Спокойствием блистая(Будильник скуп! Будильник слаб!),Как к пристани направленный корабль,Она величественно вырастает…
Но вот пришла. И многое — на убыль:Непостоянство, ветреность, порыв…И перламутровый разливУж редко открывает губы.
И пусть потом нам девушка приснится,Пусть женщина перерезает путь, —Мы поглядим не на тугую грудь,Мы строго взглянем под ресницы.
И пусть — война. Воинственным азартомНе вспыхнем, нет, и сабли не возьмем.Есть умный штаб. Есть штаб, и в немМы прокорпим над паутиной карты.
И ждем побед,Но в том же мерном круге(Победы ждем без ревностей глухих)Не как лукавую любовницу — жених,Как муж — степенную и верную супругу.
192527. СВИДАНИЕ
И ночь этаБудет богатой,И яУлыбнуться не прочь —Уж бронзовый якорь закатаБросает московская ночь.
Мне ветерПриятельски машет,И, путаясь и пыля,Как зелием полные чаши,ШипятИ кипятТополя.
Привет,Замечательный вечер!Прощай,Мой печальный порог!Я вышел.А ветер — навстречуИ лег по-собачьи у ног…_____
Когда — собеседник небрежный —К нам радость заглянет на миг.Мы лучшие мысли и нежностьСливаем в девический лик.И в этот закат не случайноМне машут радушным крыломМедлительная окрайнаИ мирный садовничий дом.
О молодость,Где бы я ни был,О юность,Зимой и веснойСо мною —Бубновое небо,И плотская нежность —Со мной!
Сквозь смуту житейских вопросов.Сквозь пышные годы моиПрошли ароматные косы,Как две золотые струи.
И может быть, в годы железаИ я быть железным сумел,Чтоб в лад боевой марсельезыМне девичий голос гремел.
Как рад я,Что к мирным равнинамТак выдержанно пронесИ мужество гражданина,И лирику женских волос…_____
Над крышей садовника — дрема,И дремлет садовник давно,Сугробы пахучих черемухСовсем завалили окно.
Я скромностью не обиженИ, встав на чужое крыльцо,За снегом черемухиВижуСмеющееся лицо.
Но чуток холера-садовник,Хоть видно и без труда,Как дышит и мирно и ровноСедая его борода…
Пусть молодость — нараспашку,Но даже и молодость — ждет.Я жду.По знакомству дворняжкаМеня в ожиданьи займет.
Я жду и теперь, как когда-то.Но только прошу:«Не про-срочь!Ты видишь —Уж якорь закатаБросает московская ночь».
Июнь 192628. НОЧНОЙ РУЧЕЙ
