Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений
IV. СИРИНГА[41]
Не сыщешь в Аркадии девушек, равныхНевинной Сиринге цветущей красой.Она между нимф выделялась дубравныхВ горах, орошенных студеной росой.
Уже не однажды во мраке дубравном,Объятья любви от себя отклонив,Она убегала, гонимая фавном,Иль богом обильных колосьями нив.
Безмужной остаться дриаде хотелось.Богине она уподобилась той,Отчизна которой — божественный Делос:С Дианой равнялась она чистотой.
Когда же собаки оленя настигнут,Охотою нимфа себя веселит.Из рога оленьего лук ее выгнут,Тогда как Дианин из золота слит, —
А в прочем Сиринга с Дианою схожа:Строга, непреступна, и бог ни одинНе делит ее вожделенного ложаВ глубокой траве плодоносных долин.
Однажды, венчанный сосновой короной,Неистовый Пан за дриадой гнался.Но крепкие ноги, служа обороной,Ее уносили глубоко в леса.
Раздвинулись чащи, кустарники — реже.Сгибаются ноги, бессильно скользяВ глубоком и влажном песке побережий;Широкой рекой преградилась стезя.
И нимфа, пронзенная ужасом острым,От страстных объятий спасаясь едва,Ко влажным наядам, возлюбленным сестрам,Последние, в горе, бросает слова:
«О сестры! мою красоту измените!На горе прекрасною я родилась.Волос обрывайте душистые нити,Гасите огонь соблазняющих глаз!»
Тем временем Пан, разгоревшийся, страстный,К желанному телу в восторге приник.Но тело немеет под лаской напрасной,И в пальцах — холодный, болотный тростник.
И ветер, в тростник проникая из скважин,Порывисто дунул, и Пан услыхалКак будто бы стон — безнадежен, протяжен —Как будто бы кто-то любил и вздыхал.
V. ИФИГЕНИЯ В АВЛИДЕ[42]
Я забыла дом родимыйДля Ахиллова шатра.В синем небе вижу дымыПогребального костра.
Вижу медных ратей строи,Вдоль залива корабли —К берегам далекой ТроиОбращенные рули.
Но лазурного заливаНе колышется роса,И в безмолвии, тоскливо,Спят, белея, паруса.
Оглашается АвлидаПеснью вольною гребца.Я ищу шатер Атрида,Кличу милого отца.
Нет, не мне отныне весны,Ласка теплого луча,Луг зеленый, цветоносный,Бег веселого ключа.
Нет, не мне весною раннейБегать в поле, рвать цветы.Ах! и злая жизнь — желаннейЗастигийской темноты.
Не меня украсят девыВ вечер свадебного дня,И венчальные напевыПрозвучат не для меня.
О невеста! на закланьеБрачный сшит тебе покров.Вижу красное пыланье,Слышу треск смолистых дров.
Ставят желтые корзины,В них кладут, цветы, плоды.Полны медные кувшиныОчистительной воды.
Я — покорна. Руки вздетыК выси, ясно голубой.Слышу волн холодной ЛетыЗакипающий прибой.
VI.АХИЛЛЕС[43]
1. Ахиллес в шатре
Агаменон! Твой гнев беззаконен.Знать, напрасно пучину греблиОполченья моих мирмидонян,К Илиону стремя корабли.
Но терпеть не привык я обиду.Пусть проносятся стрелы, свистя, —Из шатра я на поле не выйду,За рабыню отнятую мстя.
На покровах украшенных лежа,Я лобзанья ищу твоего.Ахиллесово праздное ложеНе разделит рабыня его.
Я — один в опустелой палатке.Где-то битвы неистовый гул.Парусины широкие складкиРазгулявшийся ветер надул.
Не замедлил зачем на пути я,К нелюбезным пределам гребя?О, лугами богатая Фтия,Для чего я покинул тебя?
Иль не знал я тогда приговор мой,Сотней палуб волну бременя?Иль не знал, что корабль крутокормыйУстремляет к могиле меня?
2. Ахиллес перед боем
Олимпиец судьбу мою взвесилНа весах непреложной Судьбы.Неизменно прекрасен и весел,Я готов для последней борьбы.
Бездыханное тело ПатроклаЯ сложил у шатра моего;Червленеющей кровью измоклаВозле раны одежда его.
Чу, зовут медноустые трубы,Надевают доспехи вожди.Гектор, радость старухи Гекубы,Жребий взвешен: пощады не жди.
Щит мой в золоте, ярком, узорном,Он горит лучезарнее звезд;Он божественным выкован горном,И над ним поработал Гефест.
Дух мой мстительной яростью жарок,И готов я главу преклонитьПеред волей безжалостных парок,Обрезающих тонкую нить.
Конь твой, Гектор, бежит без возницы,И кровавая вьется стезя.Я тебя привяжу к колеснице,Омертвелые ноги пронзя.
И коней по спине пропотелойЯ бичом золоченым стегну,Трижды, Гектор, влача твое тело,Твой родной Илион обогну.
Олимпиец судьбу мою взвесилНа весах непреложной Судьбы.Неизменно прекрасен и весел,Я готов для последней борьбы.
3. Ахиллес с лирой
Голос лиры сладкозвучныйЗлые думы усыпил.Там, над Идой многоключной,Облак розовый застыл.
Раб у входа чистит брони,Мажет воском тетиву;И распряженные кониЩиплют сочную траву.
В ризе бронзово-зеленойСел он, смотрит на Пергам.И сбегает плащ червленый,Как змея, к его ногам.
Там олива, с ветром споря,Клонит синюю главу,И фиалковое мореБлещет в солнце, сквозь листву.
Как багряные хламиды,Распластались крылья туч.Чу! запел на склонах ИдыБелоструйный, дремный ключ.
Солнце в тучах фимиамаВыжгло красные рубцы.Крепкостенного ПергамаТускло вспыхнули зубцы.
И пред битвою грядущейВсюду в поде — тишина.Он один в тенистой кущеС кубком древнего вина.
Благовонно, смольно, густо,Меда сладостней оно —Хрисеидой розоустойПринесенное вино.
И на миг забью угрозы,Неизбежные, судьбы,Ахиллес срывает розыС желтых кос своей рабы.
На груди ее девичьейОн почил в тени шатра,Чтоб назавтра стать добычейПогребального костра.
4. Ахиллес перед смертью
Всё мне снится дворец златоверхий,И Пелеева дома родня,И родной, голубеющий Сперхий,Где наяды ласкали меня.
Те холмы, где с охотничьим лукомЯ бежал, огибая скалу,Чтоб горячею кровью и тукомЗолотую насытить стрелу.
Мне сказала Фетида с кручиной,Что умру я в чужой стороне.Ксанф неистовый, бурнопучинный,Не заменишь ты Сперхия мне.
Мать слезами мне сердце кручинитС дня, как тризна свершилась в шатрахИ златою амфорою принятМенетида оплаканный прах.
Говорила мне мать: «хорошо быНыне с девой сопрячься тебе:Умножавший троянские гробы,Ты приблизился к смертной судьбе.
Так не медли же: Гектора выдайДля надгробных честей и костра,И усни с золотой ХрисевдойПод приютною тенью шатра».
И спешу твою грудь оплести я;Но, лишь члены опутает сон,Всё мне снится родимая Фтия,Лучезарный ее небосклон.
5. Ахиллес обрученный
