Николай Доризо - Избранные произведения. В.2-х томах. Т. 1. Стихотворения. Песни
РАБОТА
Михаилу Светлову
Как жена, тишина одиночестваВ этой комнате, мной занимаемой.Здесь живу я без имени, отчества,Молчаливый и необитаемый.
От всего отчужденный и пристальный,По ночам я курю с увлечением,Осененный, как высшею истиной,Добровольным своим заточением.
Нет! Вы даже себе не представите,Сколько слов я имею несказанных.А на пестром платке моей памятиСколько встреч, узелками завязанных!
Сколько мыслей, действительно стоящих!Нет! Вы даже себе не представите…Я бросаю на стол, как сокровище,Фестивальный платок моей памяти.
Развевается, переливается,Открывает он венские улочки,То внезапно француз появляется,То шотландец играет на дудочке,То с каким-то веселым младенчествомНегритянка в лицо расхохочется…
Эту встречу со всем человечествомНе зовите моим одиночеством!
1960ВЕНСКОЕ ЗЕРКАЛЬЦЕ
Я запомнил, товарищи,Фестивальное, верное,Дорогое пристанище —Общежитье фанерное.Словно символ братания,Рядом с Кубой —Британия,А за стенкой, не далее, —Молодая Италия.Вот она — география:Три дорожки из гравия.Здесь они, кругосветные,К центру запросто сходятся,И под кранами меднымиНегры с немцами моются.Одеяний соцветие.Общежитье на Пратере…Не года, а столетияДруг от друга нас прятали.За степями-пампасами,За горами, за далями,За военными базамиРодились, вырастали мы.На смерть веку вчерашнемуНадо было нам съехаться,Чтоб вот так, по-домашнему,Вместе бриться у зеркальца.В этом зеркальце маленькомРасстоянья сближаются,В этом зеркальце маленькомВся земля отражается —Лица желтые, красные,И такие индийские,Удивительно разные,Поразительно близкие!..Есть у века двадцатогоПушки, книги, газеты,Сила страшная атома,Скоростные ракеты.Только зеркальца этогоТак ему не хватало,Чтобы в нем человечествоВдруг себя увидало!Увидало доверчивым,Очень юным и вернымВ центре Вены, на Пратере,В общежитье фанерном.
1959НЕСТИНАРКА
Горит костер, бьет барабанВ глухом селе Болгарии.Огонь то сыплется песком,То тлеет хрупким венчиком.Горит костер, бьет барабанВсе громче, все угарнее,На жарких углях босикомТанцует женщина.Она касается огня,А он шипит, кусается.И под подошвами дымятСтволы, золой покрытые,Она касается огня,Как будто не касается,Лишь ноги белые летят,Огнем омытые!А мы глядим, и страшно намВ удобной нашей обуви.Такое волшебство лишь здесьПриезжему обещано.А мы глядим, и страшно намИ хорошо до одури,Как будто в мире только естьОгонь и женщина!Еще движение одно —И все в глазах сливается:И Нестинарка, и костер,И дым, и ветер дующий,Еще движение одно —Лишь платье развевается,Лишь образ этой жрицы гор,Во тьме танцующей.Но вот выходит из огняОна, чуть-чуть усталая,Смеется нам в лучах косыхЛуны над тихой Странджею.Она выходит из огня,И это пламя алоеТравой стирает с ног босых,Пропахших сажею.
1961МИТИНГ НА СТЕНЕ
В Париже на фасаде сером,Как шрам, как след словесных драк,Я увидал фашистский знак,Зачеркнутый наотмашь мелом.
В ответ другой неофашистОставил тут же сбоку знаки.По ним такой же — сверху вниз —Удар черты, как острой шпаги.
А сверху рядом с той чертой«Вив ля рюсси!» — слова на камне.Как бесконечно дорога мнеПобеда их над клеветой!
Смиренная строка молитвы,«Свободу Дэвис!» — рядом с ней.Слежу за ходом жаркой битвыМировоззрений и идей..
Да, в этом мире нет покоя,Успокоенья не ищи —Любой фасад как поле боя,Где кровоточат кирпичи.
1971«Я держу на руках годовалого немца…»
Я держу на рукахГодовалого немца.Так знакомо,По-русски он смотрит,Такой удивительно мой!Национальность —С годами все зримей,А детство —Интернационально оноПо природе самой.Я кормил шоколадкамиБеленьких панночек Кракова,Я раскосых китайских мальчишекТаскал на плечах…Дети плачутНа всех языках одинаково,Одинаково дети смеютсяНа всех языках!
1963«Глядят с витрин мальчишки-битлы…»
Глядят с витринМальчишки-битлы;Мурлычет блюз,Грохочет рокк.Шальные «оппели»,Как бритвы,Вдруг резанут у самых ног.А в древней тишине селений,В патриархальной той тиши —Большие факелы сирени,Озер небритыхКамыши;ДыханиеБерез пугливыхИ ястребиные круги,И в голубых морских заливахДневного солнцаКосяки;Тюльпана чашечкаГазонного,И свежестьМытого крыльца,И целомудриеСнесенногоВо мгле курятникаЯйца.Опрятность,Шведская опрятностьЛюбой усадьбы на пути.Она —Как высшая обрядность,Она —Религия почти.Опрятность листика,Причала,Пригорка,Платьица,Окна…Сто с лишним летЗдесь не включалаСвои рубильникиВойна.Ни вспышки пламени,Ни взрыва,Здесь ни одной воронки нет.Храпят дубравы молчаливоЗеленый свой нейтралитет.И я подумал о России,О кровной родине моей.Какие рвы,Бои какиеЗа этот век прошли по ней!Хватило б ихНа сто столетий.И все ты, Русь, перенеслаИ ни к одной стране на светеВ душе не затаила зла.И горд я тем,Что этот крохотныйФлажок —Мой русский сувенир —Был знаменемВ дыму и грохоте,Своею кровьюСпасшим мир.
1964«Город белых мечетей, древний город — Стамбул…»
Город белых мечетей,Древний город — Стамбул.Здесь я холод столетийВ жаркий полдень вдохнул.Город пестрых лавчонок,Говор улиц чужих.Здесь я, словно ребенок,Что отстал от родных.Мне сулил сувенирыЦарь царей — капитал,И выклянчивал лиры,И за локоть хватал.Все мне так незнакомо.Мир дворцов и лачуг.Ни ответа из дома,Ни привета. И вдруг…В звездном небе СтамбулаКрасным светом маня,Вдруг ракета мелькнула.О, Россия моя!Словно слово, промолвленноеТам, в родимом краю,Я ловлю твою молнию —Телеграмму твою.Люди смотрят взволнованно:Что за свет в вышине?Это мне адресовано,Понимаете, мне!На ночном небосклонеТочка еле видна..Не с моей ли ладониУлетает она…А наутро газетыВ этот край донеслиКосмонавтов портреты —Славу нашей земли.И летит вдоль планетыЗа звездою звезда.И стоят минареты,Как на старте ракеты,Только эти ракетыНе взлетят никогда!
1963«У норвежцев есть обычай…»
