Демьян Бедный - Том 4. Стихотворения 1930-1940

Дорога гигантов*

Призывно-бодрый клич и трудовой всполох…В бетон и сталь свою переключая волю,Свершая славный путь на рубеже эпох,Горды мы жребием, нам выпавшим на долю.

Не малый путь лежит за нами, и виднейВсе, нами сбитые, заторы и помехи.Пусть враг пророчит нам, что самых черных днейЕще должны мы ждать. Пусть! Чем борьба трудней,Тем будут радостней добытые успехи.

Мы знаем: наш напор – он крепнет с каждым днем,Хотя каких бойцов работа подкосила!Со сменой юною, клокочущей огнемПорыва бурного, с пути мы не свернем,И не собьет с него нас никакая сила.

В потомстве будет свят наш коллективный трудИ святы имена всех, чей подъем был крут,Всех – от простых бойцов до вождевых талантов,Всех – от искателей подземных жильных руд,Сталелитейщиков, ученых лаборантов,До пламенных певцов и музыкантов, –И путь, наш славный путь, потомки назовутПутем – строителей, дорогою –                    гигантов.

Перед грозой*

Поэт? Какой?Кому выразить наше одобрение?Нет, жизнь сама своею рукойНаписала это стихотворение,Песню в прозе с преобладаньем одной,Основной,Элегической ноты.Уж заглавие стонет больной,Надрывной струной:

Ищу работы!!

Близ Потсдамер-плац, в Берлине, среди самой гущи движения, несколько часов простояла на днях молоденькая, очень красивая девушка. На спине и на груди у нее висели плакаты с таким текстом:

«Ищу работы!

Безукоризненно говорю и пишу по-немецки, по-английски и по-французски.

Очень хорошо умею вести домашнее хозяйство. Готова на любую работу, какую может выполнить человек с нормальными способностями».

В руках у девушки был карандаш и блокнот, вероятно для того, чтобы записывать адреса тех, кто предложит работу.

Но равнодушная толпа проходила мимо.

В Берлине,На людной площади, словно в пустыне,Словно в месте вымершем, голом,Стоит девушка жутким символомКапиталистического грабежа и враждыИ человеческой горькой нужды,Стоит, словно столп, недвижимо,А мимо,Словно мимо столпа,Равнодушно проходит толпа,На площади людной – так нелюдимо!Мимо девушки бедной – глуха и слепа –Проходит толпа…Мимо…Мимо…

Капитализм? В какой полосе ты?Смотри веселей!Ну, смотри ж веселей!   У «Франкфуртской газеты»Был на днях юбилей,Отовсюду ей были приветы.Стукнуло семьдесят пять годковС ее основания.Но прислушайтесь только, каковБыл голос ее ликования?Газетный торгово-промышленный домНа юбилейный раскошелился том.А первая в томе страница –Сплошная слезница.Заглавие первой статьи для сердецБуржуазных полно – элегизма?Какое! – Трагизма!Юбилярша-газета рыдает: «Отец,Отец наш небесный! Ужели конецКапитализма?»Юбилярша конец признать не решается,Она утешаетсяИ дает не статью, а сонет:«Положение капитализма тревожно.Он совсем поседел. А какой был брюнет!Что же? Старость? Конец?.. Нет, нет, нет!Страшно думать! Нельзя! Невозможно! –Юбилярша губы поджимает жеманно: –В настоящем… ужасный такой камуфлет…И близкое будущее так туманно…Но будет же, будет желанный рассвет:Выйдет солнце, лучи засверкают живые!..Ведь туман не впервые…Нужен острый хозяйственный глаз…Ясно: в послевоенные злые моментыВ наш честный торгово-промышленный классХудые сумели пролезть элементы.От них вся беда.Капитализму от них так недужно.Система отнюдь не худа.Были старые кадры у нас хоть куда,А теперь нам… почиститься нужно!Чистка – вот наш пароль!Вот наш пароль!»   Ну, не хитро ль?До какой юбилярша додумалась истины:«Спаситель! Приди и очисти ны!»Ждет спасителя… чуда…Интересно, откуда?Спасителя вышлет какая… обитель?Не оказался бы этот спасительВ своем облике чистом –Фашистом?   «Что? Советская власть укрепляется где-то?Только не это!Ах, только не это!»Юбилярша истошно оретИ отчаянно врет,Врет, не видя особого в том прегрешения,Врет для самоутешения:«Хозяйственно-крепкой системы пример СССР?От этой системы избави нас, боже!План хваленый советский не ладится тоже.Машин накупили высоких культур…Но люди… Ведь их не улучшить декретом?..В Сталинграде на тракторном… Фейлер Артур…Вот герр Фейлер что пишет об этом:

Только незначительная часть машин в ходу. Большинство рабочих стоит около машин без дела или производит движения, которые, как это может понять без труда даже не специалист, являются не более, как театральным зрелищем для иностранных посетителей.

Так газетная барыня в юбилейные дни,Чтоб утешиться и чтоб вздохнуть посвободней,Ничего не сыскала пригоднейЖурналистской продажной брехни,Да к тому же брехни… прошлогодней!А барыне нынче всю правду раскрой,Расскажи ей, так станет ей дурно,Что наш тракторный сверхбогатырь той порой,Освоив машины культурноИ работая бурно,Стал вводить нынче в тракторный стройПо три тысячи в месяц готовыхТракторов новыхДля советских колхозных, совхозных полей.Это что ж? Театрально?Нет, стальные лошадки, как есть, натурально!И крестьянству милы – быть нельзя уж милей!Мейне даме, могла ты приврать в юбилей,Но не так уж нахально,Петому что, прибегши к такому вранью,Буржуазную чтоб возвеличить механику,Ты лишь наглым враньем обнажила своюНевероятную панику.Сталинградский пример для тебя – острый нож.Но сильны мы примером не одним сталинградским.Утешаешься ты не от радости тож,Представляя крестьян наших скопом дурацким:

Если случится в сельском хозяйстве приступить к новой работе, то созывается сход, и когда не приходят к единомыслию, то обращаются за решением вопроса к районному агроному, а той порой погода изменяется и в полях многое погибает.

До сих пор, мол, Митроха сидит на Митрохе,Ум и стать те же, что при царе при Горохе…Отрыгнулось у барыни в чванных строках,Как в дни оны держали крестьян в дураках:«Хам-мужик! Идиотская рожа!»Но, как звон похоронный, ответ прозвенел,Слух господский народной издевкой корежа:«На дурака у господ вся надежа,   Ан, дурак-то и поумнел!»Поумнел и ума не желает лишаться.В барских снах только есть «хам-мужик, дуралей».Меньше врать и умнее, мадам, утешатьсяНе сумели вы в свой юбилей,Аргументов серьезных найти не сумели,Вам дающих надежду на новый рассвет,А признаться вы в том не посмели,Что таких аргументов в природе уж нет.Невеселы аргументы в ЕвропеИ в Америке тож не ахти,Хоть спасителя там уж сумели найтиВ замечательном мистере Свопе.Мистер числится в званииПредседателя «электрокомпании».Мистер Своп по башке себя хлопнулИ такое намедни в собрании свопнул,Что взревели банкиры, от восторга балдея:«Вот это – идея!»А свопский идейный наростТак краток и прост,Как заячий хвост:«Ново! Ново! Ново!Лечение капитализма больногоВ целях преодоленияАнархии производстваИ потребления –В утвержденье капитало-господстваВ аппарате всего эконом-управления! –Для спасения общей мошныВсе тресты должныОбъединитьсяИ подчиниться,Как можно скорей,Возглавляющему всю механику эту„Высшему комитету“Из капиталистических главарей!Капитал – царь царей!Вот тогда-то пойдет регулированиеИ планирование:Машины и люди, цена и товар,Все, все подчинится одному механизму!»«Это будет смертельный ударПо коммунизму!»«Да здравствует торгово-промышленный класс!»«Да здравствует планово-дивная… Свопия!»Но… и тут раздается меланхолический глас:«Свопия – это утопия!И опасная очень к тому же.С ней не вышло бы хуже.Упраздненье хозяйственно-оперативной свободыИ частной инициативы…Это козыри вовсе не нашей колоды,В этой песне – не наши мотивы.Пролетарии скажут однажды нам: „Стоп!!“По башке „комитет высший“ – хлоп!И – построят не наши – свои! – коллективы.Нет, нет, нет, мистер Своп,Вы слишком ретивыИ… не слишком умны.Нам, конечно, уже не вернуть старины.Свои методы строить нам надобно нановоНо… зачем чересчур уж так планово?Что хорошо для советской Москвы,То для Нью-Йорка…»

   Попавши в провалы и глубокие рвы,Капиталисты ищут отнорка,Они выхода ищут, коммунизму грозяИ пороча Москву кучей всяческих басен.По былому пути им идти уж нельзя,Новый путь им не люб и опасен!   Попавшим в такой переплетКапиталистам, спеша на подмогу,Папа римский послание шлет:«Молитеся богуИ обрящете вновь вы к богатству дорогу,И вы будете в вечном буржуазном раю!»Всю эту священную литературуРассылает он через своюЦерковно-промышленную агентуру.(Худо папским агентам в советском краю!)

АПОСТОЛЬСКОЕ ПОСЛАНИЕ