Владимир Маяковский - Том 9. Стихотворения 1928
[1928]
Кто он?*
Кто мчится, кто скачет такой молодой,противник мыла и в контрах с водой?*Как будто окорока ветчины,небритые щеки от грязи черны.Разит — и грязнее черных воротзубною щеткой нетронутый рот.Сродни шевелюра помойной яме,бумажки и стружки промеж волосьями;а в складках блузы безвременный гробнашел энергично раздавленный клоп.Трехлетнего пота журчащий родникпроклеил и выгрязнил весь воротник.Кто мчится, кто скачет и брюки ло́вит,держащиеся на честном слове?Сбежав от повинностей скушных и тяжких,за скакуном хвостятся подтяжки.Кто мчится, кто скачет резво и яропо мостовой в обход тротуара?Кто мчит без разбора сквозь слякоть и грязь,дымя по дороге, куря и плюясь?Кто мчится, кто скачет виденьем крылатым,трамбуя встречных увесистым матом?Кто мчится, и едет, и гонит, и скачет?Ответ — апельсина яснее и кратче,ответ положу как на блюдце я:то мчится наш товарищ докладчикна диспут: «Культурная революция».
[1928]
Электричество — вид энергии*
Культура велит, — бери на учетчастных чувств базар!Пускай Курой на турбины течети жадность, и страсть, и азарт!
[1928]
Красные арапы*
Лицо белее, чем призрак в белье,с противным скривленным ртиной,а в заднем кармане всякий билет,союзный или — партийный.Ответственный банк, игра — «Буль»*.Красное советское Монако*.Под лампой, сморщинив кожу на лбу,склонилась толпа маниаков.Носится шарик, счастье шаря,тыркается об номера,и люди едят глазами шарик,чтоб радоваться и обмирать.Последний рубль отрыли в тряпье.Поставили, смотрят серо́.Под лампой сверкнул маникюр крупье.Крупье заревел: «Зер-р-ро!»«Зеро» — по-арапски, по-русски — «нуль».Вздохнули неврастеники.Лопата крупье во всю длинув казну заграбастала деньги.Ты можешь владеть и другим, и собою,и волю стреножить, можнозаставить труса ринуться в бой;улыбку послав побледневшей губой,он ляжет, смертью уложенный.Мы можем и вору вычертить путь,чтоб Маркса читать, а не красть.Но кто сумеет шею свернутьтебе, человечья страсть?
[1928]
Точеные слоны*
Огромные зеленеют столы.Поляны такие. И —по стенам, с боков у стола — стволы,называемые — «кии́».Подходят двое. «Здоро́во!» «Здоро́во!»Кий выбирают. Дерево — во!Первый хочет надуть второго,второй — надуть первого.Вытянув кисти из грязных манжет,начинает первый трюки.А у второго уже «драже-манже»,то есть — дрожат руки.Капли со лба текут солоны́,он бьет и вкривь и вкось…Аж встали вокруг привиденья-слоны,свою жалеючи кость.Забыл, куда колотить, обо што, —стаскивает и галстук, и подтяжки.А первый ему показывает «клопштосс»,берет и «эффе» и «оттяжки»*.Второй уже бурак буракомс натуги и от жары.Два — ура! — положил дуракоми рад — вынимает шары.Шары на полке сияют лачком,но только нечего радоваться:первый — «саратовец»*; как раз на очкобольше всегда у «саратовца».Последний шар привинтив к борту́(отыгрыш — именуемый «перлом»*),второй улыбку припрятал во рту,ему смеяться над первым.А первый вымелил кий мелком:«К себе в середину дуплет*».И шар от борта промелькнул мелькоми сдох у лузы в дупле.О зубы зубы скрежещут зло,улыбка утопла во рту.«Пропали шансы… не повезло…Я в новую партию счастья весло —вырву у всех фортун».О трешнице только вопрос не ясен —выпотрашивает и брюки и блузу.Стоит партнер, холодный, как Нансен,и цедит фразу в одном нюансе:«Пожалуйста — деньги в лузу».Зальдилась жара. Бурак белеет.И голос чужой и противный:«Хотите в залог профсоюзный билет?Не хотите? Берите партийный!»До ночи клятвы да стыдный гнет,а ночью снова назад…Какая сила шею согнеттебе, человечий азарт?!
[1928]
