Владимир Маяковский - Том 9. Стихотворения 1928

[1928]

Добудь второй!*

Рабочая   родина родин —трудом   непокорным           гуди!Мы здесь,        мы на страже,          и орденпривинчен    к мильонной груди.Стой,     миллионный,незыблемый мол —краснознаменныйгранит-комсомол.От первых боев          до последнихмы шли   без хлебов и без снов —союз    восемнадцатилетнихрабоче-крестьянских сынов.В бой, мильоны!Белых —       в помол!Краснознаменный,гордись, комсомол!Довольство —      неважное зрелище.Комсомольский характер          крут.Комсомолец —         это застрельщикв борьбе      за чистку       и труд.Чтоб веник    мильонныйстарое смёл —краснознаменный,мети, комсомол!Красным       отчаянным чертоми в будущих       битвах          крой!Зажгись   рабочим почетом!На знамя —       орден второй!С массой       мильоннойсердце само —краснознаменный,вперед, комсомол!

[1928]

Бей белых и зеленых*

Жизнь — фонтан.        Открывайте и пейте-ка!Забульбулькало в горлышке узком.Обнимай       бутылки,        поэтика!Вторьте   пробкам,        театр и музыка!Заучена   песня      раньше азов, —поют,      кутежами бало́ваны, —как Аристотель*,         мудрец-филозо̀ф,про́пил   свои        панталоны.

Душу     пуншем          и шуткой греючинад омаром     с фарфоровых блюд,ты спроси     Александр Сергеича:— Что вы любите? —         «Я?           Люблю —и блеск, и шум, и говор балов,и в час пирушки холостойшипенье пенистых бокалови пунша пламень голубой*».Прекрасной        дамы        тень сквознаямелькнет       в бутылочной длине, —а пьяный       Блок      бубнит:         «Я знаю,я знаю — истина в вине»*.Пенится      бокал золоторунный…Петербурговы бурунычерных   роз     намели пучки…«И тотчас же в ответ что-то грянули струны,исступленно запели смычки»*.А Северянин      в этиразливы струн      и флейтинвлез  прейскурантом вин:«Как хорошо в буфетепить крем-дэ-мандарин»*.Сдавались     флейты        пастушеским дудкам;колючками рифм,        как репей,Сергей Есенин      пристал к проституткам:«Пей, выдра, пей!»*Куда пойдешь?!          И годы назадМаяковский        мечтал и мяк,сидел      в пролетавших ночах,            «глазауткнув   в желтоглазый коньяк»*.А «Травиаты»      из театров,           из маленьких и больших,расканареивались        по воздушной волне…Пей  и подпевай,          безголос и фальшив:«Налейте, налейте бокалы полней!»*Пока     заморские         шипучие три́нкены*лакали   дворяне,тянул      народ,         забитый и закриканный,бочки      разной дряни.Попы поощряли:           «Терпите, братие,пейте,       причащайтесь, как велит вседержитель.На Руси   веселие пити,*не можно     без водки         жити»*.И под скрип телег,        и под луч луныпили     и зиму и лето…Аж выводились         под Москвою               белые слоныи змеи —        зеленого цвета.

Не нам   о богатых           песней казниться.— Пейте,     господа!Услужливо        греет        разная Ниццанаследство     ваших подагр.Мы там,      где небо        взамен потолка,с тобою,      нищь и голь.Тебе     времена      в коммуну толкать, —но встанет четверть —            и вся недолга́,и топит   борьбу      алкоголь.

Мылом-цифрами        смойте с водкипоэтический         грим        красотки.Копытом       по книге        ступай, вино,четверкой     своей          свиной.

В рабочий подвал,           вонючий            и нищий,прохрюкало        пьяное           рыло свинищи:«Не сетуй       на жизнь,           подвалом задушенную, —построит       водка      жилплощадь воздушную.Зачем      бороться тебе           из-за платы,сивуха   разделает           в бархат заплаты.Чего подыматься,        расправой грозя им, —напьешься     и станешь         банкир и хозяин».И вместо того,      чтоб к винтовке и бомбе, —к бутылке       тянули          руки обе.Панель   метет          бороденка-веник.Вино —      творец черепах.И вдруг   черепаха        встает с четверенек,бутылкой       громит          черепа́.Рвет Ниагарой*, —        слюнявый,               матовый.И режет   визг         тишину:на пятерню     волосенки наматывая,муж  ликбе́зит жену.

Посмотрите только —дети алкоголика.Будет      папакрыть и рвать.Прячься      за шка̀пы,лезь под кровать.Фонарей сияние.Телом — клопики,рты —   обезьяньи,узкие лобики.Олька       да Колька,дети алкоголика.

Разлегся…     распластан рвотною лужею…Ноздря —     носорога сдует.Теперь   какое он, к черту, оружие —лежит,   разряжён вхолостую.Пожаром губ         ища глото́к,храпит   на весь куток.А с неба      убран      звезд лоток:— Вставай,     пора —            гудок! —Выспись,       вытрезвись,         повремени.Но ждет      завод,      раздымя́сь.Как в мясорубку,           тащит             в ремникило  проспиртованных мяс.А песня   хрипит,         под гармонь сложена́:«Пей,   пропивай,        что пропьем, наживем»*.Завод      и деньга́,      пиджак         и жена, —словом —     жизнь          пропита живьем.Заглохший     завод        обступило репье,загнали   в бутыль        казну и тряпье,потоплено     донцем низом…А што,   товарищ,          если         пропьем,как брюки,     и коммунизм?

Всосалась     в горлышко узкоебратва   Орехово-зуевская.Нехватает     ни платья,         ни корма,но пьянее        дыма —        Сормово.От пионеров          до старцевпьет,     выпивает Ярцево.Царит бутыль      и орет уже:— Гоните     жратву и жертвы! —четырежды кроет        пьяный бюджетнищие   наши         бюджеты.Когда,   грамотеев        по школам творя,надсаживаем          буквой             глотки,встают   из-за каждого букварячетыре бутылки водки.Когда       четвертной        на починку мостовне выудишь        из кошелька,любой   с удовольствием              тратит сто,чтоб, ноги ломая,        валялся пластому двери   пивной      и шинка.

Пьяному      водка      всего превыше.«Поэма?      Какая такая?Как же не пимши?!           Мы привыкши».И стих   отбросил, икая.Но ты —       комсомолец,         и волю твоюне смяла      болезнь, горька́.Здоровье на знамя!           За юность воюй!Петлей   врага          зааркань.

Чтоб коммунизм          не пропи́ли мы,победу   пьянкой развея,серой       змеею фильмызадушим      зеленого змея.Разыщем      животных —         и двинем на них!И после   атак         и засадзагоним   белых      слонов и слонихв решетчатый      зоосад.

[1928]