Анна Ахматова - Избранное
«Я спросила у кукушки…»
Я спросила у кукушки,Сколько лет я проживу…Сосен дрогнули верхушки,Желтый луч упал в траву.Но ни звука в чаще свежей…Я иду домой,И прохладный ветер нежитЛоб горячий мой.
1919«По неделе ни слова ни с кем не скажу…»
По неделе ни слова ни с кем не скажу,Все на камне у моря сижу,И мне любо, что брызги зеленой волны,Словно слезы мои, солоны.Были весны и зимы, да что-то однаМне запомнилась только весна.Стали ночи теплее, подтаивал снег,Вышла я поглядеть на луну,И спросил меня тихо чужой человек,Между сосенок встретив одну:«Ты не та ли, кого я повсюду ищу,О которой с младенческих лет,Как о милой сестре, веселюсь и грущу?»Я чужому ответила: «Нет!»А как свет поднебесный его озарил,Я дала ему руки мои,И он перстень таинственный мне подарил,Чтоб меня уберечь от любви.И назвал мне четыре приметы страны,Где мы встретиться снова должны:Море, круглая бухта, высокий маяк,А всего непременней – полынь…И как жизнь началась, пусть и кончится так.Я сказала, что знаю: аминь!
1916«В каждых сутках есть такой…»
В каждых сутках есть такойСмутный и тревожный час.Громко говорю с тоской,Не раскрывши сонных глаз,И она стучит, как кровь,Как дыхание тепла,Как счастливая любовь,Рассудительна и зла.
1917«Земная слава как дым…»
Земная слава как дым,Не этого я просила.Любовникам всем моимЯ счастие приносила.Один и сейчас живой,В свою подругу влюбленный,И бронзовым стал другойНа площади оснеженной.
1914«Это просто, это ясно…»
Это просто, это ясно,Это всякому понятно,Ты меня совсем не любишь,Не полюбишь никогда.Для чего же так тянутьсяМне к чужому человеку,Для чего же каждый вечерМне молиться за тебя?Для чего же, бросив другаИ кудрявого ребенка,Бросив город мой любимыйИ родную сторону,Черной нищенкой скитаюсьПо столице иноземной?О, как весело мне думать,Что тебя увижу я!
1917«Я слышу иволги всегда печальный голос…»
Я слышу иволги всегда печальный голосИ лета пышного приветствую ущерб,А к колосу прижатый тесно колосС змеиным свистом срезывает серп.
И стройных жниц короткие подолы,Как флаги в праздник, по ветру летят.Теперь бы звон бубенчиков веселых,Сквозь пыльные ресницы долгий взгляд.
Не ласки жду я, не любовной лестиВ предчувствии неотвратимой тьмы,Но приходи взглянуть на рай, где вместеБлаженны и невинны были мы.
1917«Как страшно изменилось тело…»
Как страшно изменилось тело,Как рот измученный поблек!Я смерти не такой хотела,Не этот назначала срок.Казалось мне, что туча с тучейСшибется где-то в вышинеИ молнии огонь летучий,И голос радости могучей,Как ангелы, сойдут ко мне.
1913«Я окошка не завесила…»
Я окошка не завесила,Прямо в горницу гляди.Оттого мне нынче весело,Что не можешь ты уйти.Называй же беззаконницей,Надо мной глумись со зла:Я была твоей бессонницей,Я тоской твоей была.
1916«Эта встреча никем не воспета…»
Эта встреча никем не воспета,И без песен печаль улеглась.Наступило прохладное лето,Словно новая жизнь началась.
Сводом каменным кажется небо,Уязвленное желтым огнем,И нужнее насущного хлебаМне единое слово о нем.
Ты, росой окропляющий травы,Вестью душу мою оживи, –Не для страсти, не для забавы,Для великой земной любви.
1916«И вот одна осталась я…»
И вот одна осталась яСчитать пустые дни.О вольные мои друзья,О лебеди мои!
И песней я не скличу вас,Слезами не верну.Но вечером в печальный часВ молитве помяну.
Настигнут смертною стрелой,Один из вас упал,И черным вороном другой,Меня целуя, стал.
Но так бывает: раз в году,Когда растает лед,В Екатеринином садуСтою у чистых вод
И слышу плеск широких крылНад гладью голубой.Не знаю, кто окно раскрылВ темнице гробовой.
1916«Почернел, искривился бревенчатый мост…»
Почернел, искривился бревенчатый мост,И стоят лопухи в человеческий рост,И крапивы дремучей поют леса,Что по ним не пройдет, не блеснет коса.Вечерами над озером слышен вздох,И по стенам расползся корявый мох.
Я встречала тамДвадцать первый год.Сладок был устамЧерный душный мед.
Сучья рвали мнеПлатья белый шелк,На кривой соснеСоловей не молк.
На условный крикВыйдет из норы,Словно леший дик,А нежней сестры.
На гору бегом,Через речку вплавь,Да зато потомНе скажу: оставь.
1917«Тот август, как желтое пламя…»
Тот август, как желтое пламя,Пробившееся сквозь дым,Тот август поднялся над нами,Как огненный серафим.
И в город печали и гневаИз тихой Карельской землиМы двое – воин и дева –Студеным утром вошли.
Что сталось с нашей столицей,Кто солнце на землю низвел?Казался летящей птицейНа штандарте черный орел.
На дикий лагерь похожимСтал город пышных смотров,Слепило глаза прохожимСверканье пик и штыков.
И серые пушки гремелиНа Троицком гулком мосту,А липы еще зеленелиВ таинственном Летнем саду.
И брат мне сказал: «НасталиДля меня великие дни.Теперь ты наши печалиИ радость одна храни».
Как будто ключи оставилХозяйке усадьбы своей,А ветер восточный славилКовыли приволжских степей.
1915ПРИЗРАК
Зажженных рано фонарейШары висячие скрежещут,Все праздничнее, все светлейСнежинки, пролетая, блещут.
И, ускоряя ровный бег,Как бы в предчувствии погони,Сквозь мягко падающий снегПод синей сеткой мчатся кони.
И раззолоченный гайдукСтоит недвижно за санями,И странно царь глядит вокругПустыми светлыми глазами.
1919ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ
1
Да, я любила их, те сборища ночные,На маленьком столе стаканы ледяные,Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,Камина красного тяжелый, зимний жар,Веселость едкую литературной шуткиИ друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
2
Соблазна не было. Соблазн в тиши живет,Он постника томит, святителя гнететИ в полночь майскую над молодой черницейКричит истомно раненой орлицей.А сим распутникам, сим грешницамлюбезнымНеведомо объятье рук железных.
3
Не оттого ль, уйдя от легкости проклятой,Смотрю взволнованно на темные палаты?Уже привыкшая к высоким, чистым звонам,Уже судимая не по земным законам,Я, как преступница, еще влекусь туда,На место казни долгой и стыда.И вижу дивный град, и слышу голос милый,Как будто нет еще таинственной могилы,Где у креста, склонясь, в жары и холода,Должна я ожидать последнего суда.
1917КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Далеко в лесу огромном,Возле синих рек,Жил с детьми в избушке темнойБедный дровосек.
Младший сын был ростом с пальчик, –Как тебя унять,Спи, мой тихий, спи, мой мальчик,Я дурная мать.
Долетают редко вестиК нашему крыльцу.Подарили белый крестикТвоему отцу.
Было горе, будет горе,Горю нет конца,Да хранит святой ЕгорийТвоего отца.
1915«Чем хуже этот век предшествующих? Разве…»
Чем хуже этот век предшествующих? РазвеТем, что в чаду печали и тревогОн к самой черной прикоснулся язве,Но исцелить ее не мог.
Еще на западе земное солнце светитИ кровли городов в его лучах блестят,А здесь уж белая дома крестами метитИ кличет воронов, и вороны летят.
1919«Теперь никто не станет слушать песен…»
Теперь никто не станет слушать песен.Предсказанные наступили дни.Моя последняя, мир больше не чудесен,Не разрывай мне сердца, не звени.
Еще недавно ласточкой свободнойСвершала ты свой утренний полет,А ныне станешь нищенкой голодной,Не достучишься у чужих ворот.
1917«По твердому гребню сугроба…»
