Оскар Уайльд - Баллада Редингской тюрьмы
6
Близ Рэдинга есть в Рэдингской Тюрьме позорный ров.Злосчастный человек одет в нем В пылающий покров.Лежит он в саване горящем — И нет над гробом слов.
Пусть там до воскресенья мертвых Он будет тихо тлеть,И лить не нужно слез безумных, И без толку жалеть:Убил он ту, кого любил он, — Был должен умереть.
Но убивают все любимых, — Пусть слышат все о том.Один убьет жестоким взглядом, Другой — обманным сном,Трусливый — лживым поцелуем, И тот, кто смел, — мечом!
Баллада Редингской тюрьмы
(вольный перевод В. Сосноры)
Не в алом атласном плащес атласной пряжкой на плече,костляв, как тауэрский нож,он прям. И ранен был,когда в нечаянную ночьлюбимую убил.Ведь каждый в мире, кто любил,любимую убил.Убил банальностью холуй,волшебник — салом свеч.Трус для убийства поцелуйпридумал. Смелый — меч.Один так мало пел: — Люблю!Другой — так много, хоть в петлю!А тот с идеями связалубийство. Дескать, свергнем гнет.Один убьет, а сам — в слезах,другой — и не вздохнет.Для комплекса добра и зла,мой сэр, еще сыра земля!Мой сэр, еще сыра земля! Сыра земля…Не суетиться мертвецаму Стикса, медленно мерцать.Им не натягивать белье,белье под цвет совы.Не наблюдать, как мы плюему виселиц своих.Но не убить себя. Следятсвященник и мильон солдат,шериф, тяжелый, как бульдог,и нелюдимый без вина,и губернатор-демагогс ботинками слона.В наш административный ади ты попал, Уальд.Где Дориан? Где твой прогноз?Брильянтовый уют.Вон уголовник произнес:«И этого убьют.»Актер, коралловый король,играй игрушечную роль,на нарах ублажай и злибиблейских блох, Уальд!Ведь каждый человек Землиуальдов убивал!Не государство и не век,не полицейский идеал,а каждый честный человекуальдов убивал!Кто мало-мальски, но маляр,читал художнику мораль.Читал художнику мораль. Читал… Читал…Идут часы моей судьбынад Лондоном слепым.Не поджидаю день за днемни оргий, ни огней.Уж полночь близится давно,уже все выпито вино,а гения все нет.Что гений — мне? Что я — ему?О, уйма гениев, умунад бардаком не засверкатьснежинкой серебра.Будь гениален, как Сократ.Будь гениальнее стократсам самого себя.И сказку… Сказку береги.Ни бесу, ни себе не лги.Ни бесу, ни себе не верь,не рыцарствуй на час.Когда твою откроют дверьопределенный час,он примет формулу твою:— Что делаете, сэр?— Творю…А в вашем вежливом боюс державной ерундойодин сдается, говорю,не бык, так матадор!Ваш бой — на зрительную кровь,на множественную любовьна несколько минут.Твой бой — до дыба, до одежд,без оглушительных надежд,в единой — на перо!Уходит час. Идут часы,моей судьбы мои чтецы.Уходит час, и в череде,пока сияет свет,час каждый — чудо из чудес,легенда из легенд!Но вот войдут червивый врачи премированный палач.Врач констатирует теперьвозможности связать меня.Врач констатирует меня.«Огня!» — потребует, — «Огня!»Втолкнут за войлочную дверьи свяжут в три ремня.
Баллада Редингской тюрьмы (перевод В. Топорова)
1
Гвардейца красит алый цвет, Да только не такой.Он пролил красное вино И кровь лилась рекой,Когда любимую свою Убил своей рукойОн вышел на тюремный двор, Одет в мышиный цвет,Легко ступал он, словно шел На партию в крикет,Но боль была в его глазах, Какой не видел свет.Но боль, какой не видел свет, Плыла, как мгла из глаз,Уставленных в клочок небес, Оставленный для нас,То синий и таинственный, То серый без прикрас.Был час прогулки. Подышать Нас вывели во двор.Гадал я, глядя на него: Вандал? Великий вор?Вдруг слышу: «Вздернут молодца, И кончен разговор».О боже! Стены, задрожав, Распались на куски,И небо пламенным венцом Сдавило мне виски,И сгинула моя тоска В тени его тоски.Я понял, КАК был легок шаг — Шаг жертвы — и какимГнетущим страхом он гоним, Какой тоской томим:Ведь он любимую убил, И казнь вершат над ним.Любимых убивают все, Но не кричат о том.Издевкой, лестью, злом, добром, Бесстыдством и стыдом,Трус — поцелуем похитрей, Смельчак — простым ножом.Любимых убивают все, Казнят и стар и млад,Отравой медленной поят И Роскошь, и Разврат,А Жалость — в ход пускает нож, Стремительный, как взгляд.Любимых убивают все — За радость и позор,За слишком сильную любовь, За равнодушный взор,Все убивают — но не всем Выносят приговор.Не всем постыдной смерти срок Мученье назовет,Не всем мешок закрыл глаза И петля шею рвет,Не всем — брыкаться в пустоте Под барабанный счет.Не всем, немея, увидать Чудовищный мираж:В могильно-белом Капеллан, В могильно-черном Страж,Судья с пергаментным лицом Взошли на твой этаж.Не всем — тюремного Врача Выдерживать осмотр.А Врач брезгливо тороплив И безразлично бодр,И кожаный диван в углу Стоит как смертный одр.Не всем сухой песок тоски Иссушит жаждой рот:В садовничьих перчатках, прост, Палач к тебе войдет,Войдет — и поведет в ремнях, И жажду изведет.Не всех при жизни отпоют. Не всем при сем стоять.Не всем, пред тем, как умереть, От страха умирать.Не всем, на смерть идя, свою Могилу увидать.Не всех удушье захлестнет Багровою волной,Не всех предательски казнят Под серою стеной,Не всех Кайафа омочил Отравленной слюной.
2
И шесть недель гвардеец ждал, Одет в мышиный цвет,Легко ступал он, словно шел На партию в крикет,Но боль была в его глазах, Какой не видел свет.Но боль, какой не видел свет, Плыла, как мгла из глаз,Уставленных в клочок небес, Оставленный для нас,То розовый и радостный, То серый без прикрас.Рук не ломал он, как иной Глупец себя ведет,Когда Отчаянье убьет Надежды чахлый всход, —Он тихим воздухом дышал, Глядел на небосвод.Рук не ломал он, не рыдал, Не плакал ни о чем,Но воздух пил и свет ловил Полураскрытым ртом,Как будто луч лился из туч Лекарственным вином.Мы в час прогулки на него Смотрели, смущены,И забывали, кем и как Сюда заключены,За что, насколько. Только мысль: Его казнить должны.Мы холодели: он идет, Как на игру в крикет.Мы холодели: эта боль, Какой не видел свет.Мы холодели: в пустоту Ступить ему чуть свет.В зеленых листьях дуб и вяз Стоят весной, смеясь,Но древо есть, где листьев несть, И все ж, за разом раз,Родится Плод, когда сгниет Жизнь одного из нас.Сынов Земли всегда влекли Известность и успех,Но нашумевший больше всех, Взлетевший выше всехВисит в петле — и на Земле Прощен не будет Грех.Весною пляшут на лугу Пастушки, пастушки,Порою флейты им поют, Порой поют смычки.Но кто б из нас пустился в пляс Под пение Пеньки?И мы дрожали за него И в яви и во сне:Нам жить и жить, ему — застыть В тюремной вышине.В какую тьму сойти ему? В каком гореть огне?И вот однажды не пришел Он на тюремный двор,Что означало: утвержден Ужасный приговор,Что означало: мне его Не встретить с этих пор.Два челна в бурю; две судьбы Свел на мгновенье Рок.Он молча шел, я рядом брел, Но что сказать я мог?Не в ночь святую мы сошлись, А в день срамных тревог.Две обреченные души — Над нами каркнул вран.Бог исцеляющей рукой Не тронул наших ран.Нас Мир изгнал, нас Грех избрал И кинул в свой капкан.3
