Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921
Июнь 1909
Сиена
В лоне площади пологойПробивается трава.Месяц острый, круторогий,Башни — свечи божества.
О, лукавая Сиена,Вся — колчан упругих стрел!Вероломство и измена —Твой таинственный удел!
От соседних лоз и пашенОградясь со всех сторон,Острия церквей и башенТы вонзила в небосклон!
И томленьем дух влюбленныйИсполняют образа,Где коварные мадонныЩурят длинные глаза:
Пусть грозит младенцу буря,Пусть грозит младенцу враг,Мать глядится в мутный мрак,Очи влажные сощуря!..
7 июня 1909
Сиенский собор
Когда страшишься смерти скорой,Когда твои неярки дни, —К плитам Сиенского собораСвой натруженный взор склони.
Скажи, где место вечной ночи?Вот здесь — Сивиллины устаВ безумном трепете пророчатО воскресении Христа.
Свершай свое земное дело,Довольный возрастом своим.Здесь под резцом оцепенелоВсё то, над чем мы ворожим.
Вот — мальчик над цветком и с птицей,Вот — муж с пергаментом в руках,Вот — дряхлый старец над гробницейСклоняется на двух клюках.
Молчи, душа. Не мучь, не трогай,Не понуждай и не зови:Когда-нибудь придет он, строгий,Кристально-ясный час любви.
Июнь 1909
«Искусство — ноша на плечах…»
Искусство — ноша на плечах,Зато как мы, поэты, ценимЖизнь в мимолетных мелочах!Как сладостно предаться лени,Почувствовать, как в жилах кровьПереливается певуче,Бросающую в жар любовьПоймать за тучкою летучей,И грезить, будто жизнь самаВстает во всем шампанском блескеВ мурлыкающем нежно трескеМигающего cinéma![7]А через год — в чужой стране:Усталость, город неизвестный,Толпа, — и вновь на полотнеЧерты француженки прелестной!..
Июнь 1909
Foligno
«Глаза, опущенные скромно…»
Глаза, опущенные скромно,Плечо, закрытое фатой…Ты многим кажешься святой,Но ты, Мария, вероломна…
Быть с девой — быть во власти ночи,Качаться на морских волнах…И не напрасно эти очиК мирянам ревновал монах:
Он в нише сумрачной церковнойПоставил с братией ее —Подальше от мечты греховной,В молитвенное забытье…
Однако, братьям надоело· · · · · · · · · ·· · · · · · · · · ·· · · · · · · · · ·
Конец преданьям и туманам!Теперь — во всех церквах онаРавно — монахам и мирянамНа поруганье предана…
Но есть один вздыхатель тайныйКрасы божественной — поэт…Он видит твой необычайный,Немеркнущий, Мария, свет!
Он на коленях в нише темнойЗамолит страстные грехи,Замолит свой восторг нескромный,Свои греховные стихи!
И ты, чье сердце благосклонно,Не гневайся и не дивись,Что взглянет он порой влюбленноВ твою ласкающую высь!
12 июня 1909
Благовещение
С детских лет — видения и грезы,Умбрии ласкающая мгла.На оградах вспыхивают розы,Тонкие поют колокола.
Слишком резвы милые подруги,Слишком дерзок их открытый взор.Лишь она одна в предвечном кругеТкет и ткет свой шелковый узор.
Робкие томят ее надежды,Грезятся несбыточные сны.И внезапно — красные одеждыДрогнули на золоте стены.
Всем лицом склонилась над шелками,Но везде — сквозь золото ресниц —Вихрь ли с многоцветными крылами,Или ангел, распростертый ниц…
Темноликий ангел с дерзкой ветвьюМолвит: «Здравствуй! Ты полна красы!»И она дрожит пред страстной вестью,С плеч упали тяжких две косы…
Он поет и шепчет — ближе, ближе,Уж над ней — шумящих крыл шатер…И она без сил склоняет нижеПотемневший, помутневший взор…
Трепеща, не верит: «Я ли, я ли?»И рукою закрывает грудь…Но чернеют пламенные дали —Не уйти, не встать и не вздохнуть…
И тогда — незнаемою больюОзарился светлый круг лица…А над ними — символ своеволья —Перуджийский гриф когтит тельца.
Лишь художник, занавесью скрытый, —От провидит страстной муки крестИ твердит: «Profani, procul ite,Hic amoris locus sacer est[8]».
Май-июнь 1909
Perudgia — Spoleto
Успение
Ее спеленутое телоСложили в молодом лесу.Оно от мук помолодело,Вернув бывалую красу.
Уже не шумный и не ярый,С волненьем, в сжатые перстыВ последний раз архангел старыйВлагает белые цветы.
Златит далекие вершиныПрощальным отблеском заря,И над туманами долиныВстают усопших три царя.
Их привела, как в дни былые,Другая, поздняя звезда.И пастухи, уже седые,Как встарь, сгоняют с гор стада.
И стражей вечному покоюДолины заступила мгла.Лишь меж звездою и зареюЗлатятся нимбы без числа.
А выше, по крутым оврагамПоет ручей, цветет миндаль,И над открытым саркофагомМогильный ангел смотрит в даль.
4 июня 1909
Spoleto
Эпитафия Фра Филиппо Липпи
Эпитафия сочинена Полицианом и вырезана на могильной плите художника в Сполетском соборе по повелению Лаврентия Великолепного.
Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный,Дивная прелесть моей кисти — у всех на устах.Душу умел я вдохнуть искусными пальцами в краски,Набожных души умел — голосом бога смутить.Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,Принуждена меня звать мастером равным себе.
В мраморном этом гробу меня упокоил ЛаврентийМе́дичи, прежде чем я в низменный прах обращусь.
17 марта 1914
Разные стихотворения (1908–1916)
За гробом
Божья матерь Утоли моя печалиПеред гробом шла, светла, тиха.А за гробом — в траурной вуалиШла невеста, провожая жениха…
Был он только литератор модный,Только слов кощунственных творец…Но мертвец — родной душе народной:Всякий свято чтит она конец.
И навстречу кланялись, крестилиМногодумный, многотрудный лоб.А друзья и близкие пылилиНа икону, на нее, на гроб…
И с какою бесконечной грустью(Не о нем — бог весть о ком?)Приняла она слова сочувствийИ венок случайный за венком…
Этих фраз избитых повторенья,Никому не нужные слова —Возвела она в венец творенья,В тайную улыбку божества…Словно здесь, где пели и кадили,Где и грусть не может быть тиха,Убралась она фатой от пылиИ ждала Иного Жениха…
6 июля 1908
Друзьям
Молчите, проклятые струны!
А. МайковДруг другу мы тайно враждебны,Завистливы, глухи, чужды,А как бы и жить и работать,Не зная извечной вражды!
Что́ делать! Ведь каждый старалсяСвой собственный дом отравить,Все стены пропитаны ядом,И негде главы приклонить!
Что́ делать! Изверившись в счастье,От смеху мы сходим с умаИ, пьяные, с улицы смотрим,Как рушатся наши дома!
Предатели в жизни и дружбе,Пустых расточители слов,Что́ делать! Мы путь расчищаемДля наших далеких сынов!
Когда под забором в крапивеНесчастные кости сгниют,Какой-нибудь поздний историкНапишет внушительный труд…
Вот только замучит, проклятый,Ни в чем не повинных ребятГодами рожденья и смертиИ ворохом скверных цитат…
Печальная доля — так сложно,Так трудно и празднично жить,И стать достояньем доцента,И критиков новых плодить…
Зарыться бы в свежем бурьяне,Забыться бы сном навсегда!Молчите, проклятые книги!Я вас не писал никогда!
24 июля 1908
