Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

Все это уже присмотрелось мне, мой Гений, давно присмотрелось, наскучило, надоело, опротивело! Нового прошу я у тебя, нового, которое не имело бы в себе ни малейшего отпечатка человечества. Мне несносно одно уже это название, один образ этой бездушной машины. Я болен, мой Гений, болен омерзением к людям. В моем сердце нет более ни капли крови — одна желчь, один ад, одно презрение. Я ненавижу себя самого, ненавижу это тело, эти члены… Пробуди во мне желание, которое бы не имело в себе ничего общего с здешним, и — я снова твой!

Величие!

Величие?.. Что такое величие? Я не понимаю тебя, мой Гений! Покажи мне что-нибудь великое — один пример, одну картину!

Не один — тысячу примеров! Я покажу тебе сожигающего свою руку Муция…

Я покажу тебе сумасшедшего, раздробляющего свою руку молотом… И это также величие? Не правда ли?

Я покажу тебе женщину, которая обожает любовника и остается верною своему мужу!

Я покажу тебе более. Я покажу тебе голодного школьника, сидящего сложа руки перед блюдом бифстека, до которого запрещено ему дотрогиваться! И это также величие, мой Гений?.. Между тем все это величие — простая березовая розга, которою пригрозили школьнику!

Я покажу тебе Катона, умирающего вместе с республикою!

Я покажу тебе увядшую красавицу, заключающуюся в монастырь.

Рим, осажденный Аннибалом!

Стадо волков, осажденное охотником!

Мать, умирающую за сына!

Медведицу, кидающуюся на рогатину охотника, чтобы дать время своим детям скрыться в берлогу!

Поэта, смотрящего с презрением на мнение света, попирающего все преграды и препятствия и твердым шагом идущего к избранной им цели!..

Скупого, смотрящего теми же глазами на свет, попирающего все преграды и препятствия и твердым шагом идущего к избранной им цели! Тот же раб господствующей страсти… Разница в одной цели!

А кто им избрал эту цель?..Что ж здесь великое, мой Гений?Скажи, пред чем благоговеть!Где эта цель порывов духа?Где этот гордый идеал?..Одно лишь пышное названье,Блестящий, светлый метеор!Вдали — звезда, едва не солнце,Не смеешь ввериться глазам…Вблизи — вонючий запах серы,Едва мерцающий огонь!..

Но я извиняю тебе и эту фантасмагорию! Покажи мне картину, которая уничтожила бы меня; обмани меня, и мы друзья по-прежнему!

Смотри!

Ветер мгновенно утихает. Часть неба разверзается и открывает огненную бездну, изрыгающую миллионы молний. Тучи, земля и море освещаются береговым заревом. Наступает грозная тишина. Вдруг страшный удар грома над самою пещерой. Все небо в пламени.

(равнодушно)

Потом?

Чего ж тебе еще?

Я жду великого!

Но разве это?..

Это?.. (Презрительно улыбается.) Заставь меня благоговеть, и я преклоню пред тобою колена!

Благоговеть!.. Бездушный! Я покажу тебе необозримые степи Африки и пирамиды египетские; покажу тебе славный Рим со всеми его зданиями и героями, во всей его древности и величии…

Ты сам в сетях теперь, мой Гений!Ты уничтожил сам себя!Благоговеть!.. Пред чем? Пред глиной,Перед работою детей!Дитя — во всем дитя: в желаньях,В страстях, в душе, в уме, в делах.Что может вылиться из чаши,Налитой мутною водой?Какого золота дождешьсяОт самохвала кузнеца,Весь век кующего железо?Чего великого искатьВ ничтожных замыслах пигмеев,В делах бессмысленных детей,Когда в их лучшем, божьем храме —В душе, зародыше их дел, —Нет ни величия, ни жизни!Когда вся их душа, вся жизньЛишь только рабство, цепь желаний,Лишь только мелочный расчетС скупой судьбою!                           «Пирамиды!..»Что в пирамидах я найду?Кичливость гордого владыки,Безумный труд, кровавый пот,Бряцанье заступа и цепи!Пред чем же тут благоговеть?Не пред бездушными ль камнями,Нагроможденными горой?Иль пред искусством? В птичьих гнездахИскусства больше, чем во всехНа этом свете пирамидах!«Величье Рима! Славный Рим!..»Опять всё те же пирамиды,Опять всё тот же новый блеск!«Величье Рима» — притесненья,Разбой, пожары, грабежи…А «слава Рима» — бич вселенной,Гроза бессмысленных врагов!Давно ли ужас стал великим?Давно ль с отчаяньем в душе,Со злобой в сердце, с правом мщеньяВсе от великого бегут!Ты б показал твой Рим державныйИм разоренным городам!..Тот низкий трус, кто б в униженьиПред ним колена преклонил!А что ж теперь величье Рима,Что весь твой славный, грозный Рим?Кладбище, царская порфираВ пыли, заплатах и дырах!

Я покажу тебе всю землю!

И что ж увижу? Черный шар,Покрытый дрязгом и червями.………………………………Где есть один хоть человек,Там нет великого, мой Гений!

Ты в заблуждении, Поэт!

Я знаю одного, который выше всех людей, выше самого величия, которому недостает одного могущества, чтобы сделаться <богом>.

Умолкни, льстец!Не на своем ты месте!

Еще один, последний пример величия — вечность!

Я человек, мой Гений; растолкуй мне это слово.

Закрой глаза! Что пред тобою?

Со всех сторон седая мгла!..Толпа нестройных привидений…Какой-то новый, чудный мирБез света, без границ, без звуков —Мир беспредельной пустоты!Я в нем и бог, и прах ничтожный;Он часть меня, и я весь в нем…(Постепенно воспламеняясь)Долой, долой, земное тело!Воспрянь, владычествуй, душа!Ко мне, ко мне, мой мощный Гений!Ты победил, — я снова твой.Нас ждет великое: предвечный,Необработанный хаос!Мы воззовем его в пределы,Вдохнем начало бытия,Осветим новым светлым солнцем,Дадим красавицу луну,Совокупим все наслажденьяИ создадим волшебный мир —Мир, полный жизни и довольства,И без судьбы, и без конца!Мир идеальный совершенства,Венец, достойнейший творца!

Гений! Я хочу быть творцом!

Со всех сторон дикий хохот. Продолжительная молния освещает пещеру. Страшный удар грома; гробница разваливается на части и открывает обвитый саваном скелет.

Землетрясение; лес загорается, море начинает выступать из берегов, утесы с треском падают. Гром, молния, свист, грохот, всеобщее разрушение… Невидимая сила увлекает Поэта на воздух.

СЦЕНА 2

Эфир. Поэт, окруженный сиянием, несется в эфире.

Куда влечешь меня, мой Гений?..Мы пролетели целый свет.Земля и звезды — всё под нами,И даже солнце… Мы одниПод этим черным, страшным небом.Кругом глухая пустота!..Еще далёко ль?

(из лучей)                Мы на месте.Смотри, чернеется вдалиСкелет разрушенной планеты —Цель наших поисков!                                     Твори!

О, ближе, ближе!.. К самой цели!Чтоб каждый знак мой, каждый вздохТам отзывались звучным эхом!Чтоб между нами навсегдаИсчезло время и пространство!Я весь горю, я весь в огне,Душа и сердце в упоеньи…О Гений мой! Ко мне, ко мне!..Я весь пылаю вдохновеньем…

Мы создадим такой мир, которому позавидует целая вселенная!

Пусть этот остов превратитсяВ пустой, эфирный, круглый шар,Покрытый тучными слоямиЗемли, каменьев и воды!Пусть под землею загоритсяНеугасаемый огоньИ землю держит и питает!Пусть на поверхности земнойЗазеленеет лес прохладныйИ луг с цветною бахромой;Пусть над долиною наряднойШумит игривый ручеек,И светлый, радужный поток,Раздавшись пышною рекою,Летит и плещется волною.Но чтобы не было ни бездн,Ни черных пропастей, ни гор!..Пусть слово «ужас» никогдаНе существует в нашем мире!

Ты в заблуждении, творец!Твоя земля — кругом равнина;Настанет осень, дунет вихрь,Холодным морем разольется,—Ничто полей не защитит:Родятся язвы и болезни,Зараза, голод и чума —И буйный ветер без преградыПо всей земле их разнесет!

Ты позабыл о пламе, Гений,Что я зажег внутри земли!

Что все поветрия, заразыНа нашей грешнице земле?Ее же дети! Самый воздухЕе нахлебник!.. И егоОна и холит, и питает,Как мать родная, и, как мать,Своей же кровью заражает!И даже солнце часто тамПред ней от ужаса бледнеет!Но здесь весь этот тонкий яд,Все испарения, все язвы —Огонь подземный всё сожжет,И до поверхности достигнетОдин лишь ключ живой воды —Источник жизни и питанья!

Да будет солнце и луна,Но солнце яркое без зноя,Без утомительных лучей,Чтоб в самый светлый летний полденьОно горело, но не жгло;Луна же — бледная, как пламяВ полупрозрачном хрустале!Да будут дождь, и гром, и молнья,Но дождь без слякоти, а громБез разрушительного жала!Да будут звезды и планетыЯрчей алмазов! Чтоб земляНе знала тьмы; чтоб днем и ночьюНа страже бдели небесаИ беззащитную хранили!

Да будут лето и весна,Без бурной осени, без зноя,Без разрушительной зимы!Пусть круглый год цветет природа…

Поверь мне, вечная веснаНаскучит так же, как и осень!Однообразие скорейУбьет, притупит наслажденье,Чем вся безжизненность зимы!

Однообразье — да. Но развеБез бурной осени, без вьюгНе может быть разнообразья?Как будто мертвая зимаК разнообразью создана!..Давным-давно б все отказалисьОт бурь, ненастья и зимы,Когда б не цепь — необходимость!Нет, нет, мой Гений! Пусть всегдаЦветет роскошная весна.

Да будет лев золотогривый,И серна, странница полей,Но чтобы не было ни змей,Ни пресмыкающихся гадов,Ни хищных птиц, ни хищных рыб,Ни ядовитых насекомых!

Чтоб и в воде, и на земле —Везде, отныне и вовекиЦвел неразрывный, вечный мир!Да будет!

Является новая вселенная.