Александр Пушкин - Полное собрание стихотворений в одном томе
На выздоровление Лукулла. Подражание Латинскому
Ты угасал, богач младой!Ты слышал плач друзей печальных.Уж смерть являлась за тобойВ дверях сеней твоих хрустальных.Она, как втершийся с утраЗаимодавец терпеливый,Торча в передней молчаливой,Не трогалась с ковра.
В померкшей комнате твоейВрачи угрюмые шептались.Твоих нахлебников, цирцейСмущеньем лица омрачались;Вздыхали верные рабыИ за тебя богов молили,Не зная в страхе, что сулилиИм тайные судьбы.
А между тем наследник твой,Как ворон к мертвечине падкой,Бледнел и трясся над тобой,Знобим стяжанья лихорадкой.Уже скупой его сургучПятнал замки твоей конторы;И мнил загресть он злата горыВ пыли бумажных куч.
Он мнил: "Теперь уж у вельможНе стану няньчить ребятишек;Я сам вельможа буду тож;В подвалах, благо, есть излишек.Теперь мне честность – трын-трава!Жену обсчитывать не буду,И воровать уже забудуКазенные дрова!"
Но ты воскрес. Твои друзья,В ладони хлопая ликуют;Рабы как добрая семьяДруг друга в радости целуют;Бодрится врач, подняв очки;Гробовый мастер взоры клонит;А вместе с ним приказчик гонитНаследника в толчки.
Так жизнь тебе возвращенаСо всею прелестью своею;Смотри: бесценный дар она;Умей же пользоваться ею;Укрась ее; года летят,Пора! Введи в свои чертогиЖену красавицу – и богиВаш брак благословят.
* * *Когда владыка ассирийскийНароды казнию казнил,И Олоферн весь край азийскийЕго деснице покорил, —Высок смиреньем терпеливымИ крепок верой в бога сил,Перед сатрапом горделивымИзраил выи не склонил;Во все пределы ИудеиПроникнул трепет. ИереиОдели вретищем алтарь.Народ завыл, объятый страхом,[Главу покрыв] золой и прахом,И внял ему всевышний царь.
Притек сатрап к ущельям горнымИ зрит: их узкие вратаЗамком замкнуты непокорным;Стеной, <как> поясом узорным,Препоясалась высота.
И над тесниной торжествуя,Как муж на страже, в тишинеСтоит, белеясь, ВетилуяВ недостижимой вышине.
Сатрап смутился изумленный —И гнев в нем душу помрачил…И свой совет разноплеменныйОн – любопытный – вопросил:"Кто сей народ? и что их сила,И кто им вождь, и отчегоСердца их дерзость воспалила,И их надежда на кого?…"И встал тогда сынов АммонаВоеначальник Ахиор[И рек] – и Олоферн [со] тронаСклонил <к нему> и слух и взор.
Пир Петра Первого
Над Невою резво вьютсяФлаги пестрые судов;Звучно с лодок раздаютсяПесни дружные гребцов;В царском доме пир веселый;Речь гостей хмельна, шумна;И Нева пальбой тяжелойДалеко потрясена.
Что пирует царь великийВ Питербурге-городке?Отчего пальба и кликиИ эскадра на реке?Озарен ли честью новойРусской штык иль русской флаг?Побежден ли швед суровый?Мира ль просит грозный враг?
Иль в отъятый край у шведаПрибыл Брантов утлый бот,И пошел навстречу дедаВсей семьей наш юный флот,И воинственные внукиСтали в строй пред стариком,И раздался в честь НаукиПесен хор и пушек гром?
Годовщину ли ПолтавыТоржествует государь,День, как жизнь своей державыСпас от Карла русский царь?Родила ль Екатерина?Именинница ль она,Чудотворца-исполинаЧернобровая жена?
Нет! Он с подданным мирится;Виноватому винуОтпуская, веселится;Кружку пенит с ним одну;И в чело его цалует,Светел сердцем и лицом;И прощенье торжествует,Как победу над врагом.
Оттого-то шум и кликиВ Питербурге-городке,И пальба и гром музыкиИ эскадра на реке;Оттого-то в час веселыйЧаша царская полна,И Нева пальбой тяжелойДалеко потрясена.
* * *На это скажут мне с улыбкою неверной:Смотрите, вы поэт уклонный, лицемерный,Вы нас морочите – вам слава не нужна,Смешной и суетной Вам кажется она;Зачем же пишете? – Я? для себя. – За что жеПечатаете вы? – Для денег. – Ах, мой боже!Как стыдно! – Почему ж?
Подражание Арабскому
Отрок милый, отрок нежный,Не стыдись, навек ты мой;Тот же в нас огонь мятежный,Жизнью мы живем одной.Не боюся я насмешек:Мы сдвоились меж собой,Мы точь в точь двойной орешекПод единой скорлупой.
* * *– Не видала ль, девица,Коня моего?– Я видала, виделаКоня твоего.– Куда, красна девица,Мой конь пробе<жал?><?>– Твой конь пробе<жал><?>На Дунай реку —
___
[Бежа<л> твой конь,Тебя проклинал —Тебя проклинал]
Стихотворения 1836 г
Д. В. Давыдову
Тебе певцу, тебе герою!Не удалось мне за тобоюПри громе пушечном, в огнеСкакать на бешеном коне.Наездник смирного Пегаса,Носил я старого ПарнасаИз моды вышедший мундир:Но и по этой службе трудной,И тут, о мой наездник чудный,Ты мой отец и командир.Вот мой Пугач – при первом взглядеОн виден – плут, казак прямой!В передовом твоем отрядеУрядник был бы он лихой.
Художнику
Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую:Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе:Сколько богов, и богинь, и героев!.. Вот Зевс Громовержец,Вот из подлобья глядит, дуя в цевницу, сатир.Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель КутузовТут Аполлон – идеал, там Ниобея – печаль…Весело мне. Но меж тем в толпе молчаливых кумиров —Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет;В темной могиле почил художников друг и советник.Как бы он обнял тебя! как бы гордился тобой!
Мирская власть
Когда великое свершалось торжество,И в муках на кресте кончалось божество,Тогда по сторонам животворяща древаМария-грешница и пресвятая дева,Стояли две жены,В неизмеримую печаль погружены.Но у подножия теперь креста честнаго,Как будто у крыльца правителя градскаго,Мы зрим – поставлено на место жен святыхВ ружье и кивере два грозных часовых.К чему, скажите мне, хранительная стража? —Или распятие казенная поклажа,И вы боитеся воров или мышей? —Иль мните важности придать царю царей?Иль покровительством спасаете могучимВладыку, тернием венчанного колючим,Христа, предавшего послушно плоть своюБичам мучителей, гвоздям и копию?Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбилаТого, чья казнь весь род Адамов искупила,И, чтоб не потеснить гуляющих господ,Пускать не велено сюда простой народ?
<Подражание Италиянскому.>
