Прекрасная ясность - Юрий Александрович Сорокин
Там ветер гуляет по крышам,
Дымит заводская труба,
Учителя голос не слышен,
И солнце мне светит в глаза.
Нас приняли в пионеры,
И завтра уже Первомай,
А будущее не измерено,
Попробуй его угадай…
16 октября 2024
Фотокарточка
Осталась далеко за МКАДом,
В лесах сосновых, с речкой рядом
Большая деревенская родня.
В альбоме карточка одна:
Застолье, рюмки, борщ дымится,
О Господи, какие лица!
Вот это Гена, он был скотник,
Отец его, колхозный плотник,
А это бабки Ксении спина.
Других уже не помню имена.
Конечно, все давно далече.
И мама к ним ушла на встречу.
Наверное, в том самом месте
Сидят, поют и плачут вместе.
Они пока не ждут меня.
19 октября 2024
Однажды в Бибиреве
В Бибиреве, в Москве,
В улицу безвестную
Заступило в октябре
Царствие Небесное.
Синяя синеет синь
Здесь над головами,
Колокольня голосит
Мне колоколами.
Лист серебряный дрожит,
Солнце окна метит,
И душа моя летит
В том и этом свете.
Я не сделал ничего
Для такого счастья.
Всё само произошло
Утром в одночасье.
Улицей своей иду
Мимо церкви местной,
Как же здорово живут
В Царствии Небесном!
21 октября 2024
Баллада о редакторе
Редактор курит сигарету,
Ему приносят лист газетный.
Ещё затяжка. Чёрный кофе.
Редактор – настоящий профи.
Он видит полосу всю сразу,
Меж строк читает цепким глазом.
Он лихо правит заголовки,
Он в этом деле дока ловкий.
Замолкнул телефон кремлёвский.
Редактор смотрит философски
В окно – там вечер наступает,
Уходит осень, облетает.
А то, что правды нет в газете,
Так он за это не в ответе.
Такого пункта нет в контрактах,
Нет ни де-юре, ни де-факто.
А дома с вечера до ночи
Сидит и спать идти не хочет.
Стол, лист бумаги в круге света.
Роман он начал в конце лета.
Коньяк – чуть-чуть, для вдохновенья.
Роман удался, без сомненья.
Слова ложатся плотно, тесно,
И фабула уже известна.
Он всё, что знает сам, покажет,
Он правду всю, как есть, расскажет.
Когда-нибудь, к отставке ближе,
Издаст в каком-нибудь Париже.
25 октября 2024
Рондо
Скоро снег нападает,
Снизойдёт зима,
А пока показывает
Ночью ноль – плюс два.
Скоро переедет
В прошлое октябрь,
И заледенеет,
Заскользит ноябрь.
Там декабрь завьюжит,
Заметелит всё,
А январь закружит
Пьяным колесом.
Да, февраль сморозит,
Ночью заснежит.
Оттепели слёзами
Март приворожит.
Солнцем отразится
В зеркалах апрель.
Тут, как говорится,
Никому не верь.
Май засоловьинит,
А июнь легко
Ночь уполовинит,
Чтоб не спал никто.
Нас июль зажарит,
Август зазвездит,
А сентябрь добавит
Глазу желтизны.
И опять октябрь,
Ночью ноль – плюс два,
Скоро снег нападает,
Снизойдёт зима.
29 октября 2024
Окно в Санкт-Петербурге
Сколько раз взглянешь в это окно —
Снова и снова видишь одно:
Мокрая крыша, серая хмарь.
Листья попадали. Вот он, ноябрь.
Мы уже видели это кино.
Снова сегодня увидим его.
Просто зануда у нас драматург.
Ничего нового. Санкт-Петербург.
Выглянет солнце, минута одна —
Светом лазурным порвёт небеса.
Туча надвинется снова темна —
Хляби разверзнутся, льёт допоздна.
Можешь, конечно, окно заменить,
Новый сценарий себе сочинить —
Море синело чтоб за стеклом,
Пальма кивала зелёным листом.
Пусть нас разделят десятки границ,
Южные звёзды пусть падают ниц,
Ночью проснёшься в жарком поту,
Гул теплохода услышишь в порту, —
Как ещё будешь её вспоминать,
Питерской осени хмурую рать:
Солнце и снег вперемешку с дождём,
Серое небо за мокрым окном!
5 ноября 2024
Муза
Ко мне на костылях приходит Муза,
Садится в угол: «Буду диктовать», —
В её-то годы! Та ещё обуза —
Старушьим бредням рифму подбирать.
Я говорю ей – ты старуха,
К суровой прозе двигаться пора!
Не слышит, блин, глуха на оба уха,
Не понимает, видно, ни хера.
Я кипячусь – мне нужно помоложе,
Чтоб соответствовала трендам дня,
Хотя б прикид надела подороже, —
Да ты позоришь, старая, меня!
Не слушая, старуха начинает
Раскручивать своё веретено,
Слова из тёмной бездны выплывают,
Потерянное вновь обретено.
Цветущей степью на меня повеет,
Просторами без края и конца, —
И на глазах старуха молодеет,
Морщины исчезают вдруг с лица.
Вот так мы с нею вечер коротаем,
Я
