Федор Сухов - Красная палата
Уходят.
Аввакум(Один.)Ждет зорей разбуженного дняДреворубом высмотренный ясень.Придет день — оскалится топорНа зеленое лесное диво,И тогда-то сникнет протопоп,Усмирится буйная строптивость.Нет, не усмирится — устою,Упасусь от сатанинской свадьбы,Дондеж в душу не пущу своюТри перста, три Никоновых жабы.
СОБОРНЫЙ СУД
17 июня 1667 года «поставили» Аввакума перед прибывшими в Москву вселенскими патриархами — Макарием Антиохийским, Паисием Александрийским. «И наши все тут же, что лисы сидели, — вспоминает Аввакум. — Велико антихристово войско собралось! Мне, бедному, горько, а делать нечева стало. Побранил их, побранил, колько мог, и последнее слово рекл: лутше един творяй волю божию, нежели тьмы беззаконных!»
Паисий Лигарид(Переводя говорящего по-гречески патриарха Макария.)Кирелеисон! — глаголет кир Макарий,Господи помилуй, — воздыхает кир.Киру ведомо, как ангелы махали,Полыхали светом голубиных крыл.Звали ангельские крылья в дальний полис,В полуночные российские края,Невеликую рассказывали повесть,Ничего не укрывая, не тая.И тогда подъятый устремился парусК берегам во грех впадающей земли…
Аввакум(Про себя.)Сами, во грехах своих купаясь,Ядовитым курослепом зацвели.
Паисий Лигарид(Продолжая переводить своего соотечественника.)Аквой Понта омывался кир Макарий,Освежался он и волжскою водой,Волжскими он дивовался берегами,Упивался полуночной красотой.Желтоводскую он посетил обитель,Благолепие великое узрел,Торжище необозримое увидел,Множество плывущих видел каравелл.А когда к Москве приблизился, умильноПрослезилась восходящая заря,Ради попранной любви и ради мираНавстречь вызвала светлейшего царя,И во все колокола она забила —Благочинная встревожилась Москва.
АввакумА поникшая рябинушка-рябинаКровью плакала у каждого моста,Возле каждого крылечка кровенела…
Паисий ЛигаридПатрис жаждет нерушимой тишины.Да услышет голубеющее небо,Как анафемствуют Авгия сыны,Как они из подворотни, из конюшниНа Москву на всю, на полис весь смердят…
Аввакум(Спокойно.)Головой тебя да прямо в папский нужник.(Распаляясь.)Что глаголешь, окаянный супостат?!
Паисий ЛигаридИ не унимаются они. ЗаразуДикой ереси повсюду разнесли,Потеряли, и не только веру — разум,Объявили явью дьявольские сны.Не с того ли занемог он, занедужил,Православья обескрыленного дух,Пал на обескрыленные душиСумасшедшего кликушества недуг.Кир Макарий зрил и кир Паисий видел,Как опальный бесновался протопоп…
Поп ЛазарьАввакумушко, не дай себя в обиду.
АввакумАз и впрямь в конюшне Авгия утоп.Дай мне руку, Лазарь, дай силу, дай мне…Господи, не дай мне потерять себя!
Паисий ЛигаридОбновленная великими трудами,Да воспрянет вся российская земля!Да очистится она от всякой скверны…
АввакумОчищаюсь я от конского дерьма,Приобщаюсь…
Паисий ЛигаридК непорочным, к правоверным.
АввакумПриобщаюсь к зову своего ума,К зову собственного сердца приобщаюсь,Ретивое-то зовет оно, зовет,Всею горечью своей и всей печальюВсе-то тянет на поруганный народ,На людях бы все ему да на раздолье…
Голоса— Ну а мы-то нелюди?— Не человеки мы?
АввакумВидеть хочется, как ивушка по-вдовьиОт студеной закручинилась зимы.Разметелилась она, охолодила,Лето красное завьюжила зима,Отродясь не видывал такого дива,Эдакая и не снилась кутерьма!Наважденья эдакого не бывало.
Голоса— Что кликушествуешь?— Что ты говоришь?
АввакумЖадной пастью ненасытного ВаалаСожран древа облетающего лист,Облетающее высосано древо,Всем нутром оно иззябло, извелось.
Голоса— Дело говори!
АввакумА разве я не делоПро нахлынувший калякаю мороз!Истину глаголю. И не убоюся,И не устрашуся истинных речей.Распузыренное Никоново брюхоЛопнуло от сатанинских калачей,Смрадом растеклось. И от такого смрадаПсы и те воротят чуткие носы.Пастырь… Патриарх… Он не Христово стадо —Самого себя на небо возносил.Государем возомнил себя, владыкой…
Голоса— Бьет лежачего.— Лежачего не бьют!
Паисий ЛигаридОсужден, разоблачен, развенчан Никон.
АввакумВас на окаянный вызываю суд!Вас сужу, всей вашей преисподнеПриговор неотвратимый выношу.
Не замедли, господи, сверши, исполни…
Голоса— К буйству кличет!— Призывает к мятежу!— Выдворить мятежника!— Обезъязычить!— В цепи заковать!— Анафеме предать!
АввакумВерю, господи, не позабудешь, взыщешь,Попранная возликует благодать!Алчущую душу напоит живою,Дикой ересью не тронутой водой.Не свою — твою я выполняю волю,Господи, не дай поникнуть головою,Дай с антихристовой справиться ордой!Дай испепелить себя. А пепел,Обратится он в неустрашимый гнев…
Что пришипились? Что не куете чепи?Аль железа нету? Наковальни нет?Токмо пакостным воняет мотылом…
Паисий ЛигаридПатрис жаждет нерушимой тишины,Кир Макарий говорит: такого диваДаже дьявольские не являли сны.
АНАФЕМА МАРАНАФА
Преданный Вселенским собором анафеме (анафема маранафа), Аввакум одиноко ждет своего рокового часа. Пригретая боярыней Морозовой, опечаленная Марковна горестно повествует о выпавших на ее долю и на долю ее мужа мытарствах.
Марковна«Доколе муки, протопоп, сии?» —«До смерти, Марковна, до самой смерти», —Сказал и очи опустил свои —Скорбящие глаза мои заметил.«Измучил, Марковна, и не себя — тебя,Детишек неразумных обездолил».И тут-то он, как малое дитя,Уткнул себя в иззябшие ладони.И всей-то, всей спиною заходил,Всей собью, всей-то скорбью прослезился,Как будто он на весь-то свет одинСредь неумолчного остался свиста.Вокруг-то и свистело и драло,Такая поносуха колотилась!Казалось: с протопопом заодноВесь белый свет, давным-то он давноПал у царя небесного в немилость.А я-то что, я вроде в стороне,Души моей никто не замечает, —И тут-то он приблизился ко мне,И тут-то протопоп воспрял очами.«Поволоклись», — промолвил протопоп.«Добро, Петрович, побредем помалу», —Сказала я, и чрез сплошной сугробК неведомому двинулись урману,К реке оледенелой и по нейНедели две аль, может, три скользили,И что ни день, печалились больнейПо гибнущей по нашей по России.Не чаяли добраться до ееНеугасимого живого света, —Впадало в ярость дикое зверьеОт только что проложенного следа.Скулило, голосило по ночам,Звездой падучей пасти обжигало…«За что, Петрович, — не могла смолчать, -Невыносимая такая кара?» —«Не говори-ко, Марковна, не говори,Любая кара на земле не внове…»
Боярыня МорозоваДай, матушка, облобызать твоиСвятые, измозоленные ноги.(Припадает к ногам Марковны.)
МарковнаПрокопьевна, да что ты? Что с тобой?
Боярыня(Подходя к раскрытому окошку.)Иван, корету выкатит!(Возвращаясь к Марковне.) В каретеПрокатимся и не в Тобольск,Себя в московском покупаем ветре.(Выходя на улицу.)А ветер-то, а ветер-то какой!(Садясь в карету.)Гони, Иван, на горы Воробьевы!(Обращаясь к Марковне.)Подышим, матушка, Москвой-рекой,Речной водицей ноженьки обмоем.
МарковнаНа Аввакума поглядим.
БоярыняК нему,К нему и катимся, моя голуба,В его узилище, в его тюрьмуВойду и упасу его от глума,От поруганья упасу.
АввакумНа чепьАнтихристовы слуги посадили.И на чепи дышу. Иду не на ущерб, —Доднесь в великой пребываю силе!Доднесь в себе не потерял себя,От непогоди не стемнели очи…Аз ведаю: чем студеней земля,Тем веселее муравеет озимь,Рябина полыхает веселей.
А ведь она и вправду полыхает,Во мраке холодеющих ночейЧервлеными ликует петухами,Неугасимую благовестит зарю,Да снидет свет небесной благодати!
Что я глаголю? Что я говорю?
Не образумятся лихие тати.Сам царь отдался в лапы сатаны,Антихристовы обратали слуги.Они все слышат, и они сильны,А мы-то немощны, а мы-то глухи.И убоялись немощи моей,В железо взяли, в узы заковали,Они владыки рек земных, морейРябины полыхающей моей,Ее-то устрашились ликованья!Ее-то благовеста не смоглиПеренести всеслышащие уши…
Аз, яко божий промысел, своиЖелезные воспринимаю узы.И верую: ослобонит господьОт тяжкого греховного недуга, —Изнемогающая в муках плотьРодит величье страждущего духа.Явит… Явил, не позабыл он, нет,Меня во тьме кромешной не оставил…Дай припаду, мой незакатный свет,К устам твоим греховными устами.(Припадает к крепко запертой двери, к ее железной скобе.)
Как будто меду напился. ДавноТакого не отведывал я меда.Совалась в щель мою, в мое окноМалаксой опечатанная морда.Смердящим духом стухшего смольяРыгала пасть лихого супостата.
Прасковьюшка, а как она, мояЛикующая красная палата?Егда войду в высокую, егдаПоставлю на пол ноженьку босую?Наполненные яствами блюда,Егда и одесную и ошуюю?Немотствуешь, родимая? Немотствуй…(Прислушивается к едва слышным за крепко запертой дверью торопливым шагам.)
Опять идут мучители, опятьСухую земь копытами долбят,Опять они, мучители, опятьПо плачущему топают помосту.Оборони, господь, и упаси,Не дай живой души обезъязычить,Понеже тщусь я и на небесиПоведать, что творится на Руси —Аз есмь ее глашатай и повытчик!Аз есмь ее ходатай. И нижеСам царь меня не сдержит. И нижеСам сатана не остановит. Нету,Не может быть поруганной душеНи царского указу, ни запрету.(Слышит скрип тяжело открываемой двери.)
БоярыняЖивой ли протопоп?
АввакумНе протопоп —Расстрига я! Мятежник я! Отлучник!Аз, яко тать, весь во грехах утоп,Аз яко щур из тальниковой лужни.
БоярыняГы, яко агнец, непорочен, чист.
АввакумПрасковьюшка, не велено глаголить…
БоярыняОчнись-ка, Аввакумушка, очнись,Со мною нету никакой Прасковьи,Со мною Марковна.
МарковнаБыла она, былаИ во Сибири, бедная, казалась.
АввакумА рядом будто в воздухе плыла,Березовая трепетала заросль.
ПОСЛЕДНЯЯ ПРИСТАНЬ
