Олег Юрьев - Стихи и хоры последнего времени

Март во Франкфурте

Снова топчутся по стойлуКлены – плетеные коньки,

Снова пахнут теплой сольюДождички из-за реки,

Пролетают облакамиНожички из-под руки,

Снова двигают бокамиБуки – клееные быки,

За горы́ горящим ложемЩелкнул веер костяной…

…Здесь будет город сейчас заложенМглы стремящейся стеной.

Весенний пролет жуков

Сквозь полый лес летят жуки,руля пологими рогами,их синеватые жидки́глаза, не видимые нами,

их приторочены к крыламв смолу залитые пожитки,их, обращенные к не нам,глаза невидимые жи́дки,

восток по ним коси́т косой,пылая на прозрачных шляпах,с-под них косою полосойпо склону сходит косный запах,

крупинки высохшей смолыс их отпадают переносиц:сквозь ослепленные стволыиз смерти в смерть их переносит.

Шесть стихотворений без одного

* * *

……………………

* * *

Слетай на родину, – я ласточке скажу, —Где Аронзонов жук взбегает по ножуВ неопалимое сгорание заката,И Вольфа гусеница к листику салатаНебритой прижимается щекой,И ломоносовский кузнечик над рекойЗвонит в сияющую царскую монету; —Ты можешь склюнуть их, но голода там нету,Там плачут и поют, и кто во что горазд,И Лены воробей того тебе не даст.

* * *

…по берегу тому, вдоль ив меловолосыхНа шелестящих, но с пристрекотом, колесахОдни, без спутников, по воздуха волнамЛетим невысоко, куда – не видно нам,Вдвоем опутанным литой из солнца сетью…

…Нет, сна не назову я маленькою смертью,Он – маленькая жизнь: разрыв, отрывок, тень,А маленькая смерть – наш каждый божий день.

* * *

О чем, о родине? О тайном свете моря?О тайной тьме реки? о выговоре горяВ бесстрастном шопоте оцепленных садов?О вздохах в глубине погашенных судов,Которым снятся сны ужасные? Об этойПечальной родине, льдом облачным согретой?Я больше не о ней – ты знаешь почему:Иную родину возьму с собой во тьму…

…О ком, о родине?

* * *

Ты просыпаешься, когда от тиса хрящикСмутнеет за стеклом и весь небесный ящикСлегка приоткрывается в окне, —Ты видишь серый свет, рассыпанный по мне:Как бы сухой песок упал на лоб, на веки,В ушную раковину, будто порох некий —То времени труха, секунд мельчайший бой;Ты наклоняешься, и темнота с тобой;И чувствую во сне, в бессонном сне бесслéзном,Касанье с дуновеньем бесполезным:Нет, этот прах не сдуть. Но счастье – этот стих:И губ твоих тепло, и холод губ твоих.

* * *

Мы вышли и́з дому, был город странно пустИ небывало тих – лишь осторожный хрустНаших шагов по гравию аллеиВисел, не двигаясь. И был закат алееСебя, горящего в последних стеклах дня.И догадался я, чтó это для меня:

Сирени вялые, как спящих сонм голубок,И розы, вырезанные из гигантских губок,Блаженством душащий акаций сладкий смрад —Все это был мой рай. И я тому был рад,Что мне до срока был он – для чего? – показан:Любимой улицей под падубом и вязомИдти с тобой вдвоем всю вечность дотемна… —

В трамвае (Ленинград, 60-е гг.)

В трамвае плачущем и кáчком,Как зыбка деревянной тьмы,Поедем к озерецким дачкамНа край земли, на край зимы.

Под ухом кротиковой шапкиСаднит озябшaя щека.И лампы подымают лапкиВ стекле, продышанном слегка.

Еще ты не проснулось, лише,Ничей еще не пробил час,И нет людей на свете тише,Исплаканней и спящей нас.

* * *

Слишком гладкая река —как закатана в закат…

…Два счастливых старикамертвых слушают цикад,где у ивы бородапоседела в два ряда…

…Где небесная слюдапочернела, как снега,два счастливых старикапокидают берега:

– До свидания, рогаветряного творогá!Слишком гладкая вода!

…И дорóга дорогá.

Садам

Холодные сады мигают над рекоюИ шепчут из воды, где их зеркальный дом:Ты, ветер мимо нас, не утекай с такоюБездушной скоростью за августовским льдом.

За августовским льдом со скоростью бездушной,Сады, не утекать никак я не могу —Я – ветер мимо вас, я порослью воздушнойПерегибаю вас на вашем берегу.

Я вас любил, сады. Когда вы кротко пелиИз затекающих наречных облаков,Как вырезные вы из каменной купелиВставали страшные в усах своих жуков.

Сады, любил я вас. И вы меня любилиИ пели подо мной из всех последних сил,Пока я в ледяном автомобилеСебя по берегу, смутнея, уносил.

Смерть Ахилла

Блажен, кто пал, как юноша Ахилл,Прекрасный, мощный, смелый, величавый…

Воздуха спихни доху —Пусть на Шлях сползает с ВозаИ броненосная стрекóзаТебе вонзается в требуху;И пусть – безуханна, как на духу —Во мху чадит ночная розаИ одногрудая стервозаСлез роняет шелуху!

Пусть эти псы едят твой пах,Пусть на губах взбухает мыло……Тьма-голубушка-кобыла —С утра весь берег ею пах:Все, что было, все, что сплыло,В ночных нагнило черепах.

Тебе растет звезда из паха —Тебя нагнáла черепаха!

* * *

Под жиром солнечным река, как полотноПилы изогнутой, что вздрагивает óстро.Не то ли музыка, что в ней дрожит темно,Не то ли музыка, что слушаем мы с мóста,Когда прощаемся с почти ушедшим днем?

Да, это музыка, закованная в нем.

Да, это музыка, что нам еще слышна,Пока горят глаза последних рыб бессонных,И эта музыка, в затопленных кессонах,Навеки с нами будет, дотемна.

Из поезда, два стихотворения

1. В степях Баварии подгорной

…в степях баварии подгорнойгде облако вечернее ползет пыляи задевает о полятрубою свернутой военною ль подзорнойиз раструба искрóю ало-чернойподшерсток перелеска опаля —так избегая изгибается земля…

…труба на западе а на востоке лирав степных аллеях темные дубы…и каменных овец мрачнеющие лбыи все томительное совершенство мирасейчас взовьется как полито с пыравколотится в воротные столбы и общей не уйдéт судьбы!

2. Чем ближе к северу

Чем ближе к северу, тем тишина яснее,Тем треугольней бледная вода,И искры звонкие в небесном самосее,Как тыщи зябликов, летящих не туда.

Чем ближе к северу, тем плечи серебрееУ ив, глядящихся в пустые зеркала, —Тем ближе к острову, где дуб ГипербореиСкалу последнюю опутал в два ствола.

Чем ближе к северу, тем зябче рты свирелиУ губ закушенных, сочащих белый йод,И пальцы бедные дрожат, засеверели,На скользких дырочках, откуда смерть поет.

Осень во Франкфурте 2011

на дырявых облачкáхподбрюшья чем-то сизым запачканына корявых каблучкахбарышня идет с собачкамив направлении зари —как диана но подпоясанней —под разрезные фонарилип и тополей и ясенейа ей навстречу от рекишажками злыми и короткимибегут стальные старикитряся железными бородками

в мехах а дрожит аккордеонкосит цыганскими курсивами

так кто ж тут меж нами актеонмеж стариками некрасивыми

Метро

Пахнет снова детским пóтомВ тесных улицах метро,И за каждым поворотомЭлектричество мертво,

И на вихре криворотомИз небесной пустотыОпускается к воротамАнгел чистый – это ты,

А из тьмы, что век не тает,Из подземного дранья,К тем воротам возлетаетГрязный ангел – это я.

Осень/зима 2011

Сколько бы ни было райского снегаНа парусах молодого мостаХлопают в липе гладкие крыльяПтичьи, воды́ и ееПтицы в дожде остаются сухимиВстав на крыло и утратив объемКак обучали в Óсoáвиахи́меВ полунелетном тридцать четвертом году

Сколько ни падает райского снегаИ затекает огнем на мостахПтицы в окне остаются глухимиВетер потерт на пожженных местахРыбы в воде остаются сырымиВстав на перо и удвоив глазаСнова зима занимается имиСнова огонь занимается за

Снова взлетают бензинные осыВ белое небо где едет гроза

Осы Всевобуча в Óсoáвиахи́меВ бело-небесном рыдающем льду

Есть город маленький как птичья переносица