Юрий Терапиано - «Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет
3. «Про самую скрытую тайну…»
Про самую скрытую тайнуСлучайно мы всё узнаём.Во сне узнаём мы случайноПреданье о мире ином.
Полна несказанного знанья,Блаженным волненьем дыша,Вся — радость, вся — слух, вся желанье,На родине снова душа.
Но счастья и памяти страннойЛишь отблеск она унесёт,В земные печальные страныОбратный свершая полёт.
Наутро, почти без сознанья,Психея проснётся темна,И в зеркало мира — страданье —Глядит с удивленьем она.
«Поэт рассказал в изумленье…»
Поэт рассказал в изумленьеПро музыку сфер голубых,Про ангела чудное пеньеВ безбрежных просторах ночных.
Есть в каждом из нас эти звукиИ отблески райского сна;Нам в горе, в болезни, в разлукеНебесная сладость дана.
Среди расцветанья и тленья,Весною, при бледной луне,Былинки ничтожной движеньеПонятным становится мне.
К чему на земле это чудо?Не лучше ль остаться глухим?Но музыка льётся оттудаИ жертвенный стелется дым.
Расстрел
Мне снилось: я под дулом пистолета;У самого лица холодный ствол.В подвал врывался терпкий запах лета,В висках стучало, колыхался пол.
Вот — затряслось. Вот — в сторону рвануло.Подбросил ветер волосы мои,Качнулся череп, тело вниз скользнуло,Как сброшенная чешуя змеи;
Расстрелянное трепетало тело,Хлестала кровь из чёрного виска,А я летел… и, вся в огнях, летелаНавстречу вечность в дыры потолка.
Романтика
I. «Когда мы счастия не ждали…»
Когда мы счастия не ждали,Любовь негаданно пришлаИ огорченья и печалиВенком из роз перевила.
Мир озарился новым светом,Прохладою дохнула тень,И всем таинственным приметамСчастливый улыбнулся день.
Пел соловей в кустах сирени,Пар поднимался от земли,Когда средь радостных виденийДорожкой мы садовой шли.
И ты, лицо свое склоняяК плечу любимого тобой,Казалась мне виденьем раяСредь нежной прелести земной.
II. «Наклонялась ты, срывая…»
Наклонялась ты, срываяСтебли синих васильков,В летнем небе мчалась стаяБелоснежных облаков.
Рожь высокая шумела,Ивы гнулись у реки.Средь стеблей движете белой,Нежной девичьей руки,
Стан и платье голубое,Шеи девственный наклон —Все, что связано с тобою,Все, во что я так влюблен.
III. «Тени темные роняя…»
Тени темные роняя,Звонко тополи дрожат,Гулко в доску ударяютЗа оградой сторожа.
И холодный вихрь осеннийРвет с ветвей средь темнотыИ кружит, как привиденья,Пожелтевшие листы.
Выйдем ночью на дорогу:Осень поздняя в саду,Зверь ушел в свою берлогу,Рыба спряталась в пруду.
Скучно, страшно до рассвета —Кто там ходит под окном?Далеко умчалось летоНа коне на вороном.
Пусть там воет за трубою —Милую целую прядь,Любо мне вдвоем с тобоюЗвукам осени внимать.
IV. «Руки хладные в награду…»
Руки хладные в наградуУ камина отогрев,Прочитали мы балладуПро двенадцать спящих дев,
На дворе мороз веселый,И как войско на врага,Белый рой снежинок-пчелокВьюга сыплет на снега.
Верь мне, жилая подруга,Что особенной судьбойВ мире мы нашли друг друга,Небом связаны с тобой.
И горят для счастья свечиПутеводного звездойИ окутывают плечиСветотканною парчой.
«С непостижимым постоянством…»
С непостижимым постоянством,Чрез Формы призрачный налет,Геометрическим пространствомМне мир трехпланный предстает.
Внутри параболы и дуги;Шары прозрачны, как хрусталь;Сближаясь на магнитном круге,В контактах вспыхивает сталь.
Мир полый, четкий и блестящий!В нем различаю без трудаТеченье воли настоящей,Колеса, рельсы, провода, —
Но брызгами кипящей ртутиВдруг разлетаются тела:Там — подчиненные минуте,Здесь — взмаху точного угла.
А вот когда в Господнем полеТы полетишь совсем одна,Душа моя, помимо волиКостру эфирному дана,
Там, проходя по мирозданью,Пресветлый и безгрешный дух,Ты звездам станешь легкой данью,Как ветру — лебединый пух.
Быть приобщенной к их работе,Наверно, так хотела ты,Но разве можно жить — без плоти,Без рук, без глаз, средь темноты…
«С озарённого востока…»
С озарённого востокаВ ширь раскрытого окнаСвет вливается потоком,Дышит и шумит весна.
Господи, какая силаВ этом возвращенье дней,В сменах года легкокрылых,В ясной осени моей.
Я вдыхаю грудью полной,С благодарностью всему,Этот воздух, эти волны,Побеждающие тьму.
«Сеял, сеял, а зерна на пашне…»
Сеял, сеял, а зерна на пашнеВсе упали не в ту борозду.Ну, так что ж? Как химера на башне,Снизу я погляжу на звезду.
Вот горит она синей лампадойСредь неведомой тишины.Если радость ушла — и не надо,Я и так доживу до весны.
«Сияет огнями Париж…»
Сияет огнями Париж,Кончается нежное лето,Луна над квадратами крышОслепла от яркого света.
Всё то же: шуршание шин,Автобусов грузных стремленье,Прямых быстроходных машинХолодное щучье скольженье.
В Полях Елисейских, в раю,Во сне золотом и хрустальном,Своё я с трудом узнаюЛицо в отраженье зеркальном.
А тучи идут и идут,Как талые снежные хлопья,И в ярости небо метутПрожекторов острые копья.
«Снова ночь. Бессонница пустая…»
Снова ночь. Бессонница пустая,Час воспоминаний и суда.Мысли, как разрозненная стая,В вечность отлетают навсегда.
Полночь бьет. Часы стучат, как прежде,В комнате таинственная мгла:Если в сердце места нет надежде,Всё-таки и тень её светла.
«Тихим светом, ясным светом…»
Тихим светом, ясным светомКомната озарена.Тень от кресла над паркетом,Тень от шторы у окна.
В этой комнате так многоПролетело трудных лет.Суждено нам было БогомПолюбить вечерний свет.
Но и здесь твой милый локонЛегче и воздушней сна,И зимой из тёмных оконСмотрит на меня весна.
«Тянет свежестью и медом…»
Тянет свежестью и медомИз раскрытого окна.Для чего нужна свобода,Если кончилась весна?
Дождик брызжет на ступени,Ручейком в траве скользя,Счастье вьется легкой тенью,А догнать его нельзя.
«Уметь молиться, верить и любить…»
