Александр Владимирович Соболев - Бухенвальдский набат
ВЕТРЫ
Дуют ветры!Дуют ветры!Теплые весенние,влажные осенние,сухие, соленые,ночные,полудённые,зимние жесткие,жгучие,хлесткие...Сами себя погоняют,сами себя догоняют,щелкнут плетью упругой –вьюга!Рвутся провода,и бараньи стадагде-то сгрудилисьс перепугу.Жаль кудрявых,право.Дует ветер,пронзительный ветер,гнутся деревья,ломаются ветви,море гудит,поднимает волну.Разбитый корабль —камнем ко дну...Больно за ветви...Жаль корабля...
Но если б не ветры —зачахла б Земля!
1957
* * *
Тебе сегодня тридцать пять.Круты ступени восхожденья...Я не устану повторять:благословен твой день рожденья.Морозным утром декабрятого немеркнущего годазарделась алая заряна зимней кромке небосвода.Она струила теплый свети надо мной, и над тобою...И стала через много летмоей надеждой и судьбою.
1957
* * *
Казалась легкой мне дорога,по ней шагал я не спеша.Высок достаток, слава Богу,Чего ж еще?Но вот душа!..Она совсем не то хотела,протестовала неспроста:я ублажал и полнил тело —душа была почти пуста.И вдруг уразумел:я — нищий,убог души моей накал.С тех пор я неустанно пищуповсюду для нее искал.И находил, а ей все мало:давай еще, давай вдвойне,еще во что бы то ни стало,в траншеях даже, на войне!Душа заставила солдатапод грохот бомб, снарядов войсмотреть восходы и закатынад адовой передовой...
В сорок шестом, в весеннем парке,вдали от дел и суеты,я созерцал душе подарки —послевоенные цветы.Не знал достатка даже в хлебе,в клетушке обитал пустой,но любовался солнцем, небом,земнойволшебной красотой.Душа моя!Я ей подвластен,куда там блага и покой!Вы знаете,какое счастьежитьс ненасытною душой?!
1957
БАЛЛАДА О ПОЛКОВОМ ЗНАМЕНИ
— Нас мало осталось.Деремся пока.Но из кольца не уйти.Туго, — сказал командир полка, —знамя надо спасти.Где не прорвется сотня бойцов —три проскользнут во тьме.Лейтенант Иванов,сержант Кравцов,боец Железнов — ко мне!
Пылал как пламя багровый закат,«юнкерс» над степью кружил.С древка полотнище снял лейтенант,знаменем грудь обвил.— Будет приказ, товарищ майор,выполнен точь-в-точь.
Солнце свалилось за косогор.Трое ушли в ночь.
...Теплое утро. Травы кругом —грезится им покос.Снайпер фашистскийза дальним бугромзверемв траву врос.Вскинул винтовку. Мушка-крестловит фуражки кант.Выстрел вспугнул тишину окрест —навзничь упал лейтенант...
Теперь сержант знаменосцем стал.Сколько еще идти!Двое идут.За верстою верста.Но что это там, на пути?Сержант рукой вперед указал,передал знамя солдату, сказал:— Слушай меня. Приказ таков:я пойду впереди,ты на дистанции в двести шаговследом за мной иди.Боец выполняет точно приказ —двести шагов просвет.Взрыв!.. И будто бы искры из глаз!Дым... И сержанта нет...
...Шагает солдат один вперед.Хлеба осталось — пустяк.Мокнет рубаха, сохнет рот,вышел до крошки табак.А двигаться надо — устал не устал!Этого требуют долг и устав.
...Из облака вынырнул «мессершмит»,снизился, сбавил газ.У пулемета летчик-бандитзлобно прищурил глаз.Глянул в прицел,гашетку нажал —хлынуласотняогненныхжал...
В степи широкой,ни мертв ни жив,солдат одиноконичком лежит.Не слышит ветра,не видит снов,из рваной ранысочится кровь...Сколько лежал он —день или два?Вспомнить потом не мог.Очнулся.Свинцом налита голова,не чувствует рук и ног.
...Перемешался орудий раскатс грохотом летних гроз.Полуживой, изможденный солдатутром к своим приполз.Едва груди коснулась рука:— Вот оно...Знамя родного полка.
1958
БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ
Люди мира, на минуту встаньте!Слушайте,слушайте:гудит со всех сторон —это раздается в Бухенвальдеколокольный звон.Это возродилась и окреплав медном гуле праведная кровь.Это жертвы ожили из пеплаи восстали вновь.
Сотни тысяч заживо сожженныхстроятся, строятсяв шеренги, к ряду ряд.Интернациональные колонныс нами говорят:— Слышите громовые раскаты?Это не гроза, не ураган —это, вихрем атомным объятый,стонет океан,Тихий океан.
Люди мира, на минуту встаньте!Слушайте,слушайте:гудит со всех сторон —это раздается в Бухенвальдеколокольный звон.Звон плывет,плыветнад всей Землею,и гудит взволнованно эфир:— Люди мира, будьте зорче втрое,берегите мир,берегите мир!
1958
СОКОЛ
На белой безбрежной пустынесверкают хрусталики звезд.На улице — лютый мороз:все стынет,все стынет...И кажется, стуже такойживое должно покориться.Но гордая, смелая птицалетит над трескучей землей.То сокол. Он смеет дерзатьи в грозы, и в стужи.Морозу его не сковать —лишь крылья упруже!
1958
* * *
Ты смеешь к звездам трассы пролагать,в расцвете сил и разума мужчина.А маленькая, щупленькая матьедва рукой плечо достанет сына.
В далеком детстве, много лет назад,тебе горячка ноги подкосила.И где-то у кладбищенских оградпринять тебя готовилась могила.
Уже рыдали близкие, скорбя,поставили и свечи к изголовью...Но мать у смерти вырвала тебясвоей всепобеждающей любовью.
В расцвете сил, удачливый и смелый,ты матери ответил той же мерой?
1959
* * *
Все в мире плод упорного труда:крестьянин ли возделывает ниву,возводит ли строитель города —весь мир поет хвалу трудолюбивым.
Когда земля от стужи отошла,копала мама в огороде грядку.Ты был с ней рядом, и она далатебе в ручонки острую лопатку.
Ты помогал ей в меру детских сил.Пусть был твой след на почве неглубоким,но ты впервые в жизни получилтруда незаменимые уроки.
Они пошли тебе, на счастье, впрок:твой след теперь в больших делах глубок.
1959
* * *
Каким числом, какой величинойтвои измерить пешие дороги?Наверно, обошли весь шар земнойтвои в пути натруженные ноги.
Ты брал уступ, одолевал скалу,где нету и намека на ступеньки.А ведь когда-то, крохой, на полуты неуклюже полз на четвереньках.
Но мать однажды встала впереди,твоей ручонке руку протянула.Всем существом почувствовав: «Иди!»,покачиваясь, ты шагнул до стула.
Нет без истока ни одной реки.От материнской ты пошел руки.
1959
