И восстанет ветер. Баллады - Даниэль Мусеевич Клугер

Даниэль Клугер

И ВОССТАНЕТ ВЕТЕР

Баллады

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА

Двадцать лет назад, когда я начал работать в израильском журнале «Алеф», мне предложили завести в журнале постоянную рубрику «По страницам еврейской истории». И написать для нее серию очерков.

Я с радостью согласился: еврейская история была и остается главным предметом моего литературного интереса — по меньшей мере, полсотни лет. Однако мне вовсе не хотелось писать о том, о чем писали до меня неоднократно такие замечательные историки и популяризаторы, как Генрих Грец, Шломо Эттингер, Шимон Дубнов или, уже в наши дни, У. Сало Барон и Феликс Кандель. И я решил, что для каждого очерка буду находить такой факт или такое событие, которые читателям малоизвестны или неизвестны вовсе.

Так родился цикл «Перешедшие реку. Очерки еврейской истории». Они печатались в «Алефе» еженедельно на протяжении четырех лет.

Но я постоянно чувствовал какую-то неудовлетворенность. Когда мне предложили собрать все очерки в книгу, я с удовольствием принял предложение и вернулся к работе: так появилась книга «Перешедшие реку»{1}, изданная и переизданная; но мне казалось, что я упустил что-то важное.

И наконец я понял, в чем тут дело.

Истории, которые я нашел и пересказал, несли в себе такой мощный поэтический заряд — при всей их абсолютной документальности, — что прозаический жанр казался недостаточным, чтобы передать то эмоциональное ощущение, которое я испытал.

Вот тогда-то и родилась мысль о такой форме, как историческая баллада.

Все началось с шести баллад, повествующих о трагической и героической истории евреев Испании. К этим шести прибавились новые, их становилось все больше, я их писал, читал вслух и пел. Мысленно я путешествовал из Испании в Польшу, из больших городов — в местечки, из древней Аравии — в Россию начала двадцатого века…

Результаты этих музыкально-поэтических путешествий во времени и пространстве — перед вами.

Хочу обратить ваше внимание на следующее.

Все герои моих баллад — реальные люди.

Все события, о которых рассказывается в этой книге, реальные, какими бы фантастическими и невероятными они вам ни показались.

ВЕРНЕТСЯ ЛИ ВЕТЕР?

БАЛЛАДА О КАПИТАНЕ ВОЗНИЦЫНЕ,

тайно принявшем иудаизм и за то сожженном вместе с «совратителем» — евреем

Борухом Лейбовым

Ах, какие над Невой яркие зарницы!

Только звон колоколов и тяжел, и груб.

Погоди-ка, погляди, капитан Возницын, —

Для тебя давно готов тут смолистый сруб.

«Колот шпагой, пулями в двух местах прострелен,

И горел я, и тонул — вел со смертью спор…

Но не ведал, Борух, что жребий уж отмерен:

Нам с тобою — палачи да Гостиный двор…

Борух, что так плачешь ты, мой дружок еврейский?

Вон они, солдатики — все двенадцать в ряд.

Погоди-ка, погляди ты на люд рассейский!

На миру и смерть красна — правду говорят.

А жена законная курвой оказалась:

Ей — поместье, ну а мне — муки да позор.

Побежала, донесла — и судьба досталась

Нам с тобою — палачи да Гостиный двор…

Борух, ты спроси, зачем я в жиды подался?

Знаешь, братец, никому не был я своим.

Погоди-ка, погляди — чужаком остался!

Чужаком уйду сейчас в этот черный дым...

И далек родимый дом — да и нету дома.

И вовек не добежать до высоких гор...

Да и сердце давит мне смертная истома:

Нам с тобою — палачи да Гостиный двор…

Говорил нам твой сосед — добрый малый Тóвит:

Мол, бегите вы в Литву, убирайтесь с глаз…

Погоди-ка, погляди — баньку нам готовят,

Чтобы до костей прогреть нас в последний раз.

Помолись — и не пускай слезы на ресницы,

О себе — и обо мне, помня уговор.

Не тужи — с тобой идет капитан Возницын!

Что нам сруб да палачи — да Гостиный двор!..»

В небе гаснут без следа яркие зарницы.

День уйдет, и побегут тени по земле.

Погоди-ка, погляди, русская столица —

То ли облако летит, то ль курьер в седле.

Черен пепел, горек дым и мутна водица.

Не гудят колокола, не горит костер…

А на облачке сидит капитан Возницын

И глядит,

             глядит,

                      глядит

                                на Гостиный двор.

Отставной флотский офицер, капитан-поручик Возницын по неизвестным причинам вдруг перешел в иудаизм — с помощью еврея-откупщика Боруха Лейбова. Об этом стало известно властям (донесла жена, получившая за донос имение Возницына и сто душ крепостных). За отступничество и нежелание раскаяться он и его «соблазнитель» Борух Лейбов были приговорены к смертной казни через сожжение. 15 июля 1738 года они были сожжены в Санкт-Петербурге, в Гостином дворе, в специально сложенных для этого срубах. Это была последняя подобного рода казнь в России.

КАПРАЛ И ШПИОН

Знамена да ружья, трава да песок,

За лесом овраги да логи.

Французская армия шла на восток

По старой Смоленской дороге.

Солдатская жизнь — то поход, то привал,

И в кости играет, и в прятки.

Солдатам полковник Вержé приказал

У рощи поставить палатки.

А тусклое солнце заходит уже,

И ночь в ожидании скором.

И близкую рощу полковник Вержé

Велел осмотреть гренадерам.

Из рощи солдаты пришли не одни,

К палатке Вержé прошагали,

Ему доложили, что в роще они

Торговца-еврея поймали.

Полковник вскричал: «Ты лазутчик, еврей,

Для русского войска старался!»

Торговец твердил, что случайно, ей-ей,