Эльвира Бочкова - Лето осени

ЭЛЬВИРА БОЧКОВА

ЛЕТО ОСЕНИ

Стихи

Нижний Новгород

2001

ББК 84(2Рос=Рус)6

Б86

Бочкова Э.Л.

Член Союза писателей России Эльвира Бочкова — автор шести поэтических сборников: «Движения души (Москва: Современник, 1980), «Иду к Тебе...» (Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1986), «Весна календарю» (Н. Новгород: Волго-Вятское кн. изд-во, 1992), «Спасешься любовью» (Нижегрод. гос. техн. ун-т. Н. Новгород, 1996), «Последние романтики» (Нижегород. гос. техн. ун-т. Н. Новгород, 1997), «Далекое-близкое» (Н. Новгород: ИП Гладкова О.В., 1999).

В седьмой книге стихов «Лето осени» Эльвиры Бочковой осени-зиме противопоставлена осень-лето, плодоносная пора и в жизни, и в творчестве. От стиха к стиху нарастает ощущение связи поэтессы со всем живым. Чувственное дает толчок ассоциациям и восприятие жизни идет вглубь, и тем самым еще более обостряется.

ББК 84(2Рос=Рус)6

© Бочкова Эльвира Леонидовна, 2001

* * *

Подарит жизнь и эту правду,

Ее оставив на потом:

В снегах черемухи ограду

И над погостом майский гром.

...И певчих птиц с разрывом в горлах –

О жизни певших, что – взята,

Хотя беда в двадцатый вмерзла,

Как роковая высота.

А сонмы слов о трудном веке,

Том, что у вéтров на слуху,

Поэту – божьему калеке! –

Не стоит втискивать в строфу.

* * *

Уставший от жизни,

Живи, как трава,

Волной припадая к коленям июля,

Покамест повязаны сном острова

С рекою, что их омывает, воркуя.

И росы всесильны, и солнце в зенит

Идет – самолетом! – в несносной гордыне...

...А если о жизни, – то летчик убит

Огнем: бьет в стекло лобовое кабины!

Нет, нет, – просто летчик совсем опьянен

От счастья ключом – в пузырьках кислорода! –

Из тех незапамятных детских времен.

...Лежащим на солнечном дне небосвода.

лето осени

Снежинок бойких толкотня:

То – вверх, то – вниз, то – вбок, к забору

Их рой прибьется, но меня

С пути не сбить, коль с ношей – в гору.

...Мой с ношей возраста подъем...

Не то чтоб крут, скорее – глинист.

Там, на холме, – нерослый клен,

Одетый в долгий дождь. На вырост.

...Спускалась семечек семья

На легких крыльях-парашютах

Туда, где врыта вы холм скамья –

Две досочки на ножках гнутых,

Туда, где двое на скамье,

Закрывшись зонтиком, признали,

Что жили в осени-зиме,

А лета осени не знали.

* * *

...Помнить о лете – и только о нем!

Дай Бог забыть мне и зимы, и весны!

Плечи, лицо опаляет огнем

Солнце. До крови ободраны десны –

Ем ежевику. измазавши рот.

В пятнах чернильных ладони и пальцы.

Лето со мной, здесь, – а за поворот

Позже уйдет, а скорее – останется

Здесь навсегда. На полотнах картин

Каждый художник свое нарисует...

...Снова во рту привкус пряностей... Тмин

Я помяну, но, как водится, всуе,

Ибо у каждого развитый вкус

К лету, – а лето уже ублажило

Каждого. Сочного яблока хруст

В детских зубах, сетка прочных прожилок

В листьях, которым без жалоб опасть.

Толстый паук приспосабливал снасть

Меж двух берез, а осине

Страшно, что к листьям прилепится дрожь...

Красное лето им вынь да положь!

Осени нет и в помине.

* * *

Начинаю молодиться!

В страхе голоса лишиться –

В пятьдесят в неволе петь

Я старалась, как синица,

Обживающая клеть, –

А сейчас тону поýтру

В кружевах волны морской

И жемчужин перламутры

Я катаю за щекой.

...Мир мой – чувствен, но – обужен?

Пропадаю за пятак?

Море

в рáкушках жемчужин

Не касается никак,

Но в морских глубинах створки

Не раскроешь, хоть убей:

Дом жемчужины – без фортки,

Без окошек, без дверей.

белый песок

...О дай постоять на твоем берегу,

Хотя и смешна, и серьезна размолвка!

Твой берег – со мной. Он не явь, – сон-уловка:

На белом песке – след босой на снегу.

На белом песке – я босая-босая,

Песок в незабвенное море бросая,

От памяти с жалом осы

отрекусь.

...А жалила – больно!.. Но рана – так с болью!

Ее разъедать соль-волну не неволю.

Соленой волной притупляется грусть.

И я не грущу. Бел-песок – горячее,

Когда он по грудь или вовсе по шею:

Он лечит, врачует, как истинный врач.

О брошенном лете сейчас не жалею,

Хоть белый песок не чета снеговею...

...Как белый песок, поцелуй был горяч.

Прощай же, прощай. Нынче сердцу милей

В песок погруженье, чем самокопанье.

...Мой милый, песок – в поцелуй,

расставанье –

Продлилось не меньше, чем тысячу дней.

Пока расставались, – горячий песок

Размыло ветрами, и берег стал жестче,

И солнце – прохладней... И, кажется, к ночи

Прожектора луч горизонт пересек.

А память – беспамятней день ото дня:

Нет жала осы...

В сон открылась калитка –

В свой домик вползла – и закрылась — улитка.

...И канула в темь, не зажегши огня.

приближение шторма

Обескровленную душу,

Что присвоил долгий зной, –

Выкрав, вывернул наружу

Дождь, что сеет день-деньской.

Не отдав громам ни пяди,

От зари и до зари

На морской бескрайней глади

Шепелявят пузыри.

Только прежде чем раскрыться

Ветке огненной, – пойми,

Что негоже песне биться

Все о мель, чтоб лечь костьми,

Обломать о гальку крылья,

Умереть, не перенесть

Не на Черном море штиля,

А о шторме близком весть.

* * *

«...Разошлись, как в море корабли», –

Строчки нет банальней и глупее.

Дороги мне ласки снеговея

И раздолье северной земли.

Север мой, на что мне остров-юг? –

Связан с морем корабельной цепью.

...Не возьмет любовью на испуг.

...Не перешибет любовь и плетью.

* * *

Несмотря на гибель лета,

Солнца луч сквозь облака

Для наивного поэта

Лучший образ маяка.

Посреди большого шторма

Жизнь, вися на волоске,

Уцепилась – и проворно! –

За песчинку на мыске,

Не сливающемся с морем,

А входящем, словно клин

Журавлиный в осень, –

с боем

Обретающего Крым.

В окончанье перелета,

Испытав надежность крыл,

Сон стиха – в лучах восхода –

Плавно пó морю поплыл.

* * *

Ужели мы отяжелели?

Сверх нормы пили, много ели

И говорили – невпопад! –

Не о любви, а о неделе,

Когда обрушились метели

На нас, как ливень-водопад.

...Но влажный взгляд, как влаги капли,

Еще желанен... И – в упор –

Твой взгляд, в котором зла — ни капли...

...И вот уж льется разговор

О нас с тобой...

* * *

Понять, тем более – простить

За тягу к странствиям – готова.

Вливать по капле яда в слово

Мне все труднее, может быть.

Поверь, что мне не все равно –

Чем ты живешь и чем ты дышишь...

...И если сердцу суждено –

Оно изведает затишье,

Как море после шторма... Ширь

Затмило солнце, слабнет зренье...

И воздух — пряный, как имбирь,

И полдень льет елей на темя,

И огрубевшая рука

Перебирает нежно пальцы,

И речь твоя – издалека –

О покаянии скитальца.

* * *

Оставила душу на береге том,

Где скалы веками дрейфуют над морем,

Где камень – и тот – обладает крылом,

Где слабому – вкупе с его малокровьем! –

Горячечный воздух – бальзамом на грудь...

...В стремленье возвысить полудня глубины –

И берег, и море, и взгорье едины,

Как будто диктуют ослабшему: «Будь!

Дыши, распрямляйся, себя не жалей,

Расстанься с усталостью, вечной хандрою,

Душой прикипая к полдневному морю,

К прибоям его и к дымам кораблей.»

гранатовое зернышко

1

Не знать бы о диктате декабря

Мне и по сей день, – плыть по вóлнам щепкой,

От встречи к встрече... Крым мой, не соседкой

Была тебе, по правде говоря.

Сейчас мосты – и те – все сожжены.

...Так кто поднес к опорам жаркий факел –

И оборвал — велением страны?! –

Нам наши встречи?.. Тот, кто явно спятил.

Не зря вселил в свои картины Крым

Огни цветущих маков, к ласке чутких.

...Пока любил, – любим и невредим,

Не помышлял ни часа о разлуках.