Инна Сола - Сила любви

Инна Сола

Сила любви

«Меня ты узнаешь по косам…»

Меня ты узнаешь по косам,

Что цветом пшеничным играют,

И с музыкой медоносов

Слова обращаются в стаи.

Мой говор не громок, не медлен,

И ветер, его унося, все лето уносит

с собою,

Дождями, бедою грозя.

Без лета нельзя нам с тобою —

Без лета не будет зимы.

Без голоса не услышим

Шагов приходящей весны.

Тот голос вмещает так много,

Любовь над собою неся,

Тот голос шепчет любовью,

Страданьем и болью грозя.

Выбор

Я в бирюзовой поволоке сна,

Как в том стекле старинного бокала,

Тебя огнем на теле ощущала,

И тонкой свечкой догорала я.

Но разве это выход – все поменять

местами,

Проснуться и – не помнить ничего,

И ждать, и – не дождаться поцелуя

В свое горячее, неспящее чело.

«Островами-кронами платанов вечных дышу…»

Островами-кронами платанов вечных

дышу

И корнями их – запиваю,

И ветвями веков мирозданье крушу —

За окраину неба взмываю.

И от жизни той оторвавшись совсем,

Становлюсь частью света,

С приближением кометы-судьбы

Встрепенусь: Кто я? Где ты?

Голос Бога вселенная та – Любовь —

Не услышать не может, и – рождает меня,

И рождаюсь я вновь – так положено.

И к души моей центру спешу – всю себя

вспоминаю,

И любви исполняю долг – я любовь

рождаю.

Душе

Один раз в жизнь – алтарь, венец

Ты предрекаешь нам, Творец,

И аналой даешь ты для

Каждого из всех сердец.

И, выпростав из простыней дюймовые ладошки,

Мы опускаем их в купель, и – крест находим свой,

И им всю жизнь венчая, от храма, что внутри

души,

Ключи мы получаем.

И в храм души войдет лишь тот, кто не ленив,

И кто зажжет огонь добра, любви и веры,

И голосом своим умелым псалмы надежде пропоет.

И в том монахе на коленях узнаешь ты свое лицо,

Ему в наследие дано, чтоб было чисто и светло,

И в храме не погасли свечи.

А Ты, Господь, те свечи зажигаешь

Перед лицом своим священным,

И знаешь, что гореть им – миг,

Но этот миг любовью наделяешь

И нашу жизнь вмещаешь в этот миг.

Сладость-расплата

За шиворот мне – ветер морской,

Свежестью шею студит;

Дыханьем – своим вползает – в мое,

Воспоминания будит.

Напоминает о том, что не узнано

И о том, что еще необъято, —

О том, о чем только грежу сейчас,

Но знала когда-то, когда-то.

И сладость – дышать,

И сладость – будить,

И этим подарком – свята;

И вновь – забывать,

И вновь – вспоминать…

Длиною в жизнь – расплата.

«Дремать с бумагой и пером мне не в новинку…»

Тсолакис Георгию

Дремать с бумагой и пером мне не в новинку,

Я – словно мост меж двух миров, и в те миры

окно,

Где зеркала я разбиваю, и тайны те я обличаю,

Что душу бередят давно.

И в зеркало души твоей смотрю я,

Ее прекрасными чертами восхищаясь:

Я с добротой твоей давно не состязаюсь,

И в море нежности бросаюсь с головой,

И не спешу спасать себя, к рукам твоим

касаясь.

И из фамилии твоей возьму четыре буквы я,

А ты достоин всех своих восьми.

И в штиль, и в бурю, не изменив души цветам

златым,

Я знаю – ляжешь за меня костьми.

И тайны раскрывать души твоей – прекрасно,

И не напрасно я тружусь, и тайну лишь одну

Для нас двоих я сохраняю вновь.

И тайна эта для меня одна – любовь.

«Моя кожа, как кружево ночи…»

Моя кожа, как кружево ночи,

Когда есть ты – сияет, мерцает.

Когда нет тебя, как дубленая кожа —

Сиротливо к стене примерзает.

Когда есть ты – руки твоей страсть

Раскрывает, берет, обнажает.

Когда нет тебя – каждой клеткой своей

Убивает меня, убивает.

И, когда в многолюдном общеньи

Сквозь ненастье обычных прохожих,

Пальцев рук тепло чувствуя нежных,

Обернусь, тебя чувствуя кожей.

Полезное

Мой друг Горацио, Италия была б тебе полезна!

А мне полезен солнца лучик, заблудший в паутине,

И осветивший даже логово паучье, застыв в его

лепнине.

Полезно липы вздоха-воздуха глотнуть,

И аромат весенний ощутить на воле,

И воздуха весеннего полет-круговорот

Познать в природе, и розы цвет увидеть поскорей,

И, цвет своею нежностью венчая, подумать

О друзьях и о врагах, за все обиды их легко

прощая.

Полезно чистой капле не дать упасть на грязную

дорогу, —

Ловлю ее в полете я ладонью.

Полезна чистота души – я знаю,

Лишь доброта имеет смысл – я верю.

За все полезное я жизнь благодарю

И, все полезности в себе тая,

Тебе полезною быть я мечтаю.

Петунья-фея

Рассыпав кудри колокольцев,

И ветром ввергнутая в дрожь,

По листьям собственным идешь

Цветами феи неприступной.

Рожденная из недр земли,

Ты претендуешь на свет мира —

Десятки глаз своих открыла

Во избежанье темноты.

Своей кипенной белизною

И стеблем, что не знает лени,

И неустанною игрою ты делишь

Свет на светотени.

Ты поделила свет на тень,

Владычество свое умножив;

Вот так бы мне – не обезножив,

Осилить все, чем полон день.

Бесприданница

На плавучей той станции умерла бесприданница,

Под монету судьбы, разыграв на орла.

И, спугнув птицу белую души улетающей,

Все звенели цыганские голоса.

И росой плачут склоны родные, приволжские —

Не впервой увидать им ту странность людей,

Что так любят без продыха, и гуляют без времени,

И, как песнь, испевают жизнь любимой своей.

Женихом отпоются все песни цыганские,

И костюмы обносятся все до нитки – сполна,

Но одно не проносится и не продырявиться —

До краев, до отчаяния в его сердце – тоска.

И, живя с той, другой, нелюбимою, коротает дни

по часам,

А ночами цыганскими, звездными по глазам тем

скучает,

Бесприданницы той глазам…

И любовью своей окаянною, что дала взвод смерти

часам,

Понял – погубив свою бесприданницу, без

приданого остался сам.

Ну, а та, что любила – любит: до краев, до конца и

вновь,

И приданое не забудет, а приданое нам – любовь.

«Он сказал, что вся жизнь эта – сон…»

Он сказал, что вся жизнь эта – сон,

Сон и – звезды, мечту нам дарящие,

И те странные встречи с луной,

Лица абрис мой холодящей.

И что запах весны – лишь мираж,

Ненадолго с ума нас сводящий,

И что капля дождя – слеза,

Из души моей исходящая.

Что касания рук – тепло,

Как то солнце – уйдет, закатится,

И судьба, – потому что сон —

не простит и не раскается.

Все пройдет, пролетит, просочится,

Взмах ресниц лишь будет в конце.

Ты сказал, что вся жизнь – это сон,

Но так явно болит мое сердце…

«Мой поцелуй стеклу я доверяю…»

Мой поцелуй стеклу я доверяю,

Но – не губам твоим,

И твои губы только повторят

Через стекло рисунок губ моих.

Ты даришь поцелуи, как сласти

раздаешь,

И в этом вижу я свое несчастье.

И легкость поцелуя своего,

Как серебро ты отдаешь,

И золото моих губ получить —

Стремишься к власти.

Ничто не постоянно в этой жизни —

И тополь, что любовь венчал,

Уж сбрасывает листья.

И ветер нам конец любви,

Должно быть, наколдует.

Так почему же в первый раз

Сама тебя целую?

Билет мой – грусть

Спасибо времени мгновенью,

Что за руку твою держусь,

Но знаю, что за время,

Неподвластное терпенью,

Своею грустью расплачусь.

У времени терпенья нет,

Но не замедлит бег своей

Реки и не убежит вперед,

И плот дрейфует мой

Меж этих двух широт.

Мне направление мое не поменять,

И, вопреки течениям реки, я за

мгновения

Любви твоей борюсь;

И ты мою ладонь разжать

не торопись —

В моей ладони лишь одно:

Билет мой – грусть.

«Пичужку ту не узнают…»

Пичужку ту не узнают,

Не узнают и сколько ей лет,

И голос ее не услышат,

И глаз не увидят вовек, —

Она затаилась в грудине,

Где бьется горящий комок,

Где песни свои впускает

В кроваво-текущий поток.

И, с каждым днем прорастая,

В словах дорогих звеня,

В себя мою душу впускает,

Слова любви говоря.

И так до меня было вечно,

И после меня будет впредь —

Любви крылатой пичужкой

Над морем людским лететь.

Последняя попытка

Последняя попытка в воскрешениях моих…

О, дай, Господь, мне силы,

Разбив себя на атомы, нырнуть в пучину

мироздания

И воскресить себя тем светом, что воскрешает

В вечности слова, проходит через смерть и сквозь

могилы.

О, дай мне силы на попытку увидать, как в

вечности

Расходятся и сходятся мосты случайностей

людских.