Эмили Дикинсон - Стихи в переводах Л.В.Кириллиной

Эмили Дикинсон

Стихи в переводах Л.В.Кириллиной

перевод: Лариса Валентиновна Кириллина

Я – никто…

**

Я – никто. А ты – тоже таков?Значит, нас пара таких чудаков.Но – тсс, ни слова об этом:не то нас осудят всем светом.

Как тошно быть важной особой,и весь июнь, не устав,твердить свое имя болотамк восторгу млеющих жаб.

– -

I am nobody. Who are you?Are you nobody too?Then there" s a pair of us.Don"t tell – they"d banish us, you know.

How dreary to be somebody,How public – like a frog –To tell your name the livelong JuneTo an admiring bog.

Безумство – разум высших сфер…

**

Безумство – разум высших сфердля видящего ока,а в здравом смысле – тьма химер.Но здравых слишком много,и, как всегда, их большинстводиктует нам закон.Не спорь – сойдешь за своего,но только возопи –сочтут опасным существом,чье место – на цепи.

– -

Much madness is divinest senseTo a discerning eye;Much sense the starkest madness."Tis the majorityIn this, as all, prevails.Assent, and you are sane;Demur, – you"re straightly dangerous,and handled with a chain.

Ввысь! Не только крылья…

**

Ввысь! Не только крыльядарят нам полет!Вдаль! Не только моремможно плыть вперед!

Тем, чьи очи долу,небо обещай.Тот привержен долгу,кто допущен в рай.

– -

Lift it, with the feathersNot alone we fly!Launch it, the aquaticNot the only sea!

Advocate the azureTo the lower eyes;He has obligationWho has paradise.

Элизиум – он близко…

**

Элизиум – он близко,в гостиной, в двух шагах,где ждет тебя любимый,блаженство или крах.

Остаться твердой – подвиг,когда уловит слухшагов знакомых поступьи легкий двери стук!

– -

Elysium is far as toThe very nearest room,If in that room a friend await,Felicity or doom.

What fortitude the soul contains,That it can so endureThe accent of a coming foot,The opening of a door!

Преждевременный финал…

**

Преждевременный финали невнятное названье,из введенья не узнать,в чем же суть повествованья.

Будь история моей –издала б, не правя слога.Но куда ж тягаться намс привилегиями Бога.

– -

Ended, ere it begun –The title was scarcely toldWhen the preface perished from consciousness,The story, unrevealed.

Had it been mine, to print!Had it been yours, to read!That it was not our privilegeThe interdict of God.

Доносчиком листва шуршит…

* *

Доносчиком листва шуршит,кусты гремят как оды –и где найти убежищеот часовых Природы?

Укройся я в пещерной тьме –заговорит и мрак.Прослежен путь мой на земле,и громок – каждый шаг.

– -

To my quick ears the leaves conferred;The bushes they were bells;I could not find a privacyFrom Nature"s centinels.

In cave if I presumed to hide,The walls began to tell;Creation seemed a mighty crackTo make me visible.

Почти не удивительно…

**

Почти не удивительнобеспечному цветку,что холод шалой бритвоймахнет по стебельку.

Убийца светлоокийуходит, чинно-строг,а солнце мерит сроки,какие скажет Бог.

– -

Apparennty with no surpriseTo any happy flower,The frost beheads it at its playIn accidental power.

The blond assasin passed on,The sun proceeds unmovedTo measure off another dayFor an approving God.

Все двери загодя раскрыв…

**

Все двери загодя раскрыв,рассвета жду одна,гадая: птицей он влетитиль хлынет, как волна?

– -

Not knowing when the dawn will comeI open every door;Or it has feathers like a bird,Or billows like a shore?

Как тяжек путь земной…

**

Как краток путь земной,как безысходна боль,и сколько бед нас ждет– я знаю. Ну, и что?

Смерть ожидает всех,и никакой расцветне вечен: всё сгниет.– Я знаю. Ну, и что?

Однажды в небесахвсё взвесят на весах,получит всяк – свое.– Я знаю. Ну, и что?

– -

I reason, earth is short,And anguish absolute,And many hurt;But what of that?

I reason, we could die:The best vitalityCannot excel decay;But what of that?

I reason that in heavenSomehow, it will be even,Some new equation given;But what of that?

Здесь лето кончилось моё…

**

Всё, лето кончилось мое.Когда, какой душецвести столь щедро суждено?А мне велят уже

явиться в зимний дом,делить с морозом кров.Ну что же, скуй полярным льдомневесты южной кровь!

– -

"Twas here my summer paused,What ripeness after thenTo other scene or other soul?My sentence had begun,

To winter to remove,With winter to abide.Go manacle your icicleAgainst your tropic bride!

Сначала сердце просит…

**

Сначала сердце проситблаженств, потом – покоя,чуть позже – легких зелийдля притупленья боли.

А там – уйти бы в дрёму,и наконец – как милость –чтоб волей Инквизитораскорее смерть явилась.

– -

The heart asks pleasure first,And then, excuse from pain;And then, those little anodynesThat deaden suffering;

And then, to go to sleep;And then, if it should beThe will of its Inquisitor,The liberty to die.

Есть некая пора…

**

Есть некая пора, когдаход времени спрямлен,и вечно ясен горизонт,и тих любой сезон.

За летом лето настает,и слит июньский векс эпохой августа весь год,и счастлив человек…

– -

There is a zone whose even yearsNo solstice interrupt,Whose sun constructs perpetual noon,Whose perfect seasons wait;

Whose summer set in summer tillThe centuries of JuneAnd centuries of August fuseAnd consciousness is noon.

Вскрой птичье тельце…

**

Вскрой птичье тельце – увидишь песню,трель за трелью – нитью витой.Музыка – спутница летних рассветов,струны умрут – она будет с тобой.

Высуши русло – отыщешь источник,– капля за каплей – с водой ключевой.О вивисектор, Фома маловерный!Видишь: та птица была – живой?

– 

Split the lark and you"ll find the music,Bulb after bulb, in silver rolled,Scantily dealt to the summer morning,Saved for your ear when lutes be old.

Loose the flood, you shall find it patent,Gush after gush, reserved for you;Scarlet experiment! sceptic Thomas,Now, do you doubt that your bird was true?

Слышать иволги песнь…

**

Слышать иволги песнь –заурядная вещь –или Божий завет.

Птица равно поетдля себя и для толп,дар ее – не секрет.

Только слух облачитто, что свыше звучит,в сумрак или во свет.

Значит, длится онаили пресечена –сильной разницы нет.

"Песня льется в листве!" –реалист скажет мне.Нет, любезный!В тебе.

– --To hear an oriole singMay be a common thing,Or only a divine.

It is not of the birdWho sings the same, unheard,As unto crowd.

The fashion of the earAtirreth that it hearIn dun or fair.

So whether it be rune,Or whether it be none,Is of within;

The "tune is in the tree",The sceptic showethe me;"No, sir! In thee!"

Лучше всех музык…

**

Лучше всех музык – за это ручаюсья, искушенная в пении птиц, –в песню песней преображаясь,необычайные звуки лились.

В каждом коленце – затейливый росчерк,и повторить его в точности моглишь композитор, божественный Моцарт,тайну унесший за смертный порог.

Так младенцы, пока еще помнятсладостный лепет Эдемских рек,силятся ножкам вернуть окрыленность,выдав невольно праматери грех.

Дети постарше толкуют привычно:рай – просто миф, а досадный рассказоб искушении Евы – лишь притча…Впрочем, о музыке речь повелась.

Храм не услышит таких песнопений,пусть хоть святой на хоры взойдет.Звонница, что возвестит Искупленье,столь оглушительно тишь не взорвет.

О, не забыть бы изгибов мелодий!Буду их петь про себя без конца,буду твердить, пока голос мой робкийв хор не вольется у трона Творца!

– -

Better than music, for I who heard it,I was used to the birds before;This was different, "twas translationOf all the tunes I knew, and more;

"Twasn"t contained like other stanza,No one could play it the second timeBut the composer, perfect Mozart,Perish with him that keyless rhyme!

So children, assured that brooks in EdenBubbled a better melody,Quaintly infer Eve"s great surrender,Urging the feet that would not fly.

Children matured are wiser, mostly,Eden a legend dimly told,Eve and the anguish graname"s story –But I was telling a tune I heard.

Not such a strain the church baptizesWhen the last saint goes up the aisles,Not such a stanza shakes the silenceWhen the redemption strikes her bells.

Let me not lose its smallest cadence,Humming for promise when alone,Humming until my faint rehearsalDrop into tune around the throne!

Смерть – это краткий диалог…