Избранное - Высоцкий Владимир Семенович
Мол, я тебя стесняюся,
Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.
— Я платье, говорит, взяла у Нади,
Я буду нынче как Марина Влади!
И проведу, хоть тресну я,
Часы свои воскресные
Хоть с пьяной твоей мордой — но в наряде.
Зачем же я себя утюжил, гладил?
Меня поймали тут же, в зоосаде.
Ведь массовик наш Колька
Дал мне маску алкоголика,
И «на троих» зазвали меня дяди.
Я снова очутился в зоосаде.
Глядь — две жены, ну две Марины Влади!
Одетые животными,
С двумя же бегемотами.
Я тоже озверел и встал в засаде…
Наутро дали премию в бригаде,
Сказав мне, что на бале-маскараде
Я будто бы не только
Сыграл им алкоголика,
А был у бегемотов я в ограде!
[1964]
МОЙ СОСЕД
Мой сосед объездил весь Союз.
Что-то ищет, а чего — не видно!
Я в дела чужие не суюсь,
Но мне очень больно и обидно.
У него на окнах — плюш и шёлк,
Баба его шастает в халате.
Я б в Москве с киркой уран нашёл
При такой повышенной зарплате.
И сдаётся мне, что люди врут:
Он нарочно ничего не ищет.
Для чего? Ведь денежки идут —
Ох, какие крупные деньжищи!
А вчера на кухне ихний сын
Головой упал у нашей двери
И разбил нарочно мой графин.
Я — папаше счёт в тройном размере!
Ему, значит, рупь, а мне — пятак?
Пусть теперь мне платит неустойку.
Я ведь не из зависти, я — так,
Ради справедливости — и только!
Ничего, я им создам уют —
Живо он квартиру обменяет.
У них денег — куры не клюют,
А у нас — на водку не хватает.
[1965]
ПРО КОНЬКОБЕЖЦА-СПРИНТЕРА
Десять тысяч — и всего один забег
остался.
В это время наш Бескудников Олег
зазнался —
Я, мол, болен, бюллетеню, нету сил —
и сгинул.
Вот наш тренер мне тогда и предложил —
беги, мол!
Я ж на длинной на дистанции помру —
не охну,
Пробегу, быть может, только первый круг —
и сдохну!
Но сурово эдак тренер мне — мол надо, Федя!
Главно дело, чтобы воля, мол, была
к победе.
Воля волей, если сил невпроворот!
А я увлёкся —
Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот,—
и спёкся.
Подвела меня — ведь я предупреждал! —
дыхалка.
Пробежал всего два круга и упал…
а жалко!
И наш тренер, экс- и вице-чемпион
ОРУДа,
Не пускать меня велел на стадион,
иуда!
Ведь вчера мы только брали с ним с тоски
по «банке»,
А сегодня он кричит: — Меняй коньки
на санки! —
Жалко тренера — он тренер неплохой…
Ну, бог с ним —.
Я ведь нынче занимаюсь и борьбой
и боксом.
Не имею больше я на счёт на свой
сомнений —
Все вдруг стали очень вежливы со мной —
и тренер.
[1965]
* * *
Дайте собакам мяса —
Пусть они подерутся!
Дайте похмельным кваса —
Авось они перебьются.
Чтоб не жиреть воронам —
Ставьте побольше пугал.
Чтобы любить — влюблённым
Дайте укромный угол.
В землю бросайте зёрна —
Может, появятся всходы.
Ладно, я буду покорным —
Дайте же мне свободу!
Псам мясные ошмётки
Дали, — а псы не подрались.
Дали пьяницам водки,—
А они отказались.
Люди ворон пугают,—
А вороньё не боится.
Пары соединяют,—
А им бы разъединиться.
Лили на землю воду —
Нету колосьев — чудо!
Мне вчера дали свободу.
Что я с ней делать буду?
[1965]
ХОЛОДА
В холода, в холода
От насиженных мест
Нас другие зовут города, —
Будь то Минск, будь то Брест.
В холода, в холода…
Неспроста, неспроста
От родных тополей
Нас далёкие манят места, —
Будто там веселей.
Неспроста, неспроста…
Как нас дома ни грей,
Не хватает всегда
Новых встреч нам и новых друзей, —
Будто с нами беда.
Будто с ними — теплей…
Как бы ни было нам
Хорошо иногда,
Возвращаемся мы по домам.
Где же наша звезда?
Может — здесь, может — там…
[1965]
* * *
Игорю Кохановскому
Мой друг уехал в Магадан.
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уехал сам, уехал сам,
Не по этапу, не по этапу.
Не то чтоб другу не везло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
Не для молвы, что, мол, чудак,
А просто так.
Быть может, кто-то скажет: — Зря!
Как так — решиться всего лишиться?
Ведь там сплошные лагеря,
А в них убийцы, а в них убийцы!
Ответит он: — Не верь молве.
Их там не больше, чем в Москве. —
Потом уложит чемодан —
И в Магадан.
Не то чтоб мне не по годам,—
Я б прыгнул ночью из электрички,—
Но я не еду в Магадан,
Забыв привычки, закрыв кавычки.
Я буду петь под струнный звон
Про то, что будет видеть он,
Про то, что в жизни не видал, —
Про Магадан.
Мой друг уехал сам собой,
С него довольно, с него довольно.
Его не будет бить конвой,
Он — добровольно, он — добровольно.
А мне удел от Бога дан…
А может, тоже в Магадан
Уехать с другом заодно
И лечь на дно?
[1965]
* * *[1]
В куски
разлетелася корона,
Нет державы, нет и трона.
Жизнь России и законы —
Всё к чертям!
И мы,
словно загнанные в норы,
Словно пойманные воры,
Только кровь одна с позором
Пополам.
И нам
ни черта не разобраться —
С кем порвать и с кем остаться,
Кто за нас, кого бояться,
Где пути, куда податься —
Не понять.
Где дух?
Где честь?
Где стыд?
Где свои, а где чужие,
Как до этого дожили,
Неужели на Россию нам плевать?
Позор —
всем, кому покой дороже,
Всем, кого сомненье гложет,
Может он или не может
Убивать.
Сигнал!..
И по-волчьи, и по-бычьи,
И как коршун на добычу.
Только воронов покличем
Пировать.
Эй, вы!
Где былая ваша твёрдость,
Где былая ваша гордость?
Отдыхать сегодня — подлость!
Пистолет сжимает твёрдая рука.
Конец,
всему
конец.
Всё разбилось, поломалось,
Нам осталась только малость —
Только выстрелить в висок иль во врага.
[1964—1965]
«ВЕРТИКАЛЬ»[2]
ПРОЩАНИЕ С ГОРАМИ
В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы — просто некуда деться!
И спускаемся вниз с покорённых вершин,
Оставляя в горах свое сердце.
Так оставьте ненужные споры!
Я себе уже все доказал —
Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал.
Кто захочет в беде оставаться один!
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!
Но спускаемся мы с покорённых вершин —
Что же делать, и боги спускались на землю.
Так оставьте ненужные споры!
Я себе уже всё доказал —
Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал.
Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
Горы будят у нас и зовут нас остаться.
Но спускаемся мы — кто на год, кто совсем,
Потому что всегда мы должны возвращаться.
Так оставьте ненужные споры!
Я себе уже всё доказал —
Лучше гор могут быть только горы,
На которых никто не бывал.
ПЕСНЯ О ДРУГЕ
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так,
