Леонид Леонов - Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. [1944-1945]
Одна за другой наполнялись пшеницей повозки. Все ждали команды о выезде.
— Есть первая тысяча пудов! — весело и громко объявил весовщик.
— Поехали! — крикнула Данильченко.
По дороге к хлебоприемному пункту девушки пели.
Перед въездом в город обоз остановился. Подтянулись отставшие подводы. Все стряхнули пыль с одежды, почистили обувь. Поправили кумачовые полотнища, на которых было написано: «Хлеб — фронту», «Дмитриевка — Родине». Перед строем хлебосдатчиков лучшему комбайнеру, ветерану труда Григорию Петровичу Андрееву, вручили Красное знамя, он пошел с ним впереди колонны. У элеватора состоялся торжественный митинг. В разгрузке активно участвовала молодежь райцентра.
В честь завершения уборочной страды и хлебосдачи в сельхозартели состоялся веселый праздник. С вручением наград передовикам, с песнями и танцами. И с угощением. Стряпухи выставляли на столы пшеничные блины. Люди твердо стояли на родной земле, умели умножать, брать ее богатства.
На праздник пригласили гостей, повели в дом, где обычно останавливались приезжие. Там уже были выставлены нехитрые деревенские яства: вареное мясо, соленья, яйца, разварная картошка. Гости расселись за столом…
Пожилые женщины отмахиваются от угощения. Но им вручают стаканы. Бабоньки жмутся у стены, потом произносят по заволжскому обычаю:
— Здравствуйте!
И подносят к губам чарки.
За все четыре года войны село Дмитриевка сдало 400 тысяч пудов хлеба, 18 тысяч пудов мяса, более 2 тысяч центнеров молока, 125 центнеров шерсти, 40 центнеров брынзы, тысячи тонн картофеля и овощей.
Казалось, все в порядке. Но ведь на фронте сражаются их мужья, братья, дети. И рождается инициатива: дополнить плановые поставки продовольствия взносами в фонд обороны со своих подсобных хозяйств, из заработанного на трудодни.
Кроме того, люди сдавали шерсть, теплые вещи. Все для фронта, для победы! И это не только в Дмитриевском колхозе, а по всему району. Особые посылки были отправлены сталинградским детям — одежда, обувь, продукты питания, учебники. Засевались гектары «для детей фронтовиков».
А потом начались денежные взносы на вооружение армии.
С правого берега Волги пришло известие: в селе Степное Новопокровского района колхозный пчеловод Ферапонт Головатый лично внес 100 тысяч рублей и на них приобрел для фронта самолет-истребитель. Как всколыхнулось село Дмитриевка! Состоялось общее собрание колхозников. Единодушно решили поддержать патриотический почин Головатого. Каждый стремился пожертвовать свои сбережения во имя победы. В короткий срок собрали более миллиона рублей. На них были приобретены 2 самолета и 16 танков. А подарок фронту от всего Новоузенского района — 17 самолетов.
Когда весть о почине Головатого облетела весь мир, из Шотландии прислал ему письмо эдинбургский врач:
«Наши газеты опубликовали сообщение о Вашем поступке. Но я и мои знакомые не понимают, что заставило Вас отдать свой личный капитал для помощи правительству. И скажу Вам искренне: мы не верим, что у Вас будут последователи».
Как же ошибся шотландец!
По всей стране прокатилась мощная волна массового патриотического движения под лозунгом «Оружие — фронту!».
На трудовые сбережения народа были созданы танковые колонны «Тамбовский колхозник», «Челябинский колхозник», авиаэскадрильи «Валерий Чкалов», «Марина Раскова». Построили на свои средства эскадрильи полярники, архангельцы, жители Узбекистана и других регионов. От Москвы до самых до окраин…
По соседству с Новоузенским районом расположен Ершовский район. Побывал я там в селе Краснянка. От той поездки до сих пор храню небольшой блокнот. В нем карандашные выписки из «спец-папки» колхозного правления.
«Протокол общего собрания колхозников.
Присутствовало 71 человек.
Слушали: о выделении подарков для Красной Армии.
Постановили: построить боевой самолет стоимостью в 100 тысяч рублей и выделить в подарок бойцам 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова махорки в количестве 1,5 тонны».
Из письма маршалу Георгию Константиновичу Жукову:
«В 1944 году наш колхоз перевыполнил план урожайности зерновых культур на 24 процента. Махорки получили 47,6 центнера, что составляет 362 процента к плану. Сдано государству 22300 пудов зерна, на 3200 пудов больше задания. Сдано сверх плана 2700 литров молока, 470 пудов мяса».
Из рассказа члена правления колхоза Ольги Даниловны Сизоненко:
— Муж мой в армии, с фашистами воюет. И так у многих колхозников наших — у кого муж, у кого сын или брат на фронте. Кровное наше дело — победить врага. Постановили мы подарить 1-му Белорусскому фронту самолет, а где его купить? Дело непривычное. Поехала я с звеньевой Пелагеей Головачевой в Саратов, на авиазавод. Там приняли наш заказ, в короткий срок выполнили. В самолет вложили полторы тонны махорки, 77 ящиков, в каждом наше письмо бойцам.
Из письма маршала Г. К. Жукова колхозникам:
«Все наши бойцы радуются вашим хозяйственным успехам. Сердечно благодарим за заботу о Красной Армии. Ваш самолет будет вручен лучшему и храбрейшему летчику. И за махорку спасибо.
Радостью победы славен путь воинов, прошедших от Волги до Одера и штурмующих сейчас последние цитадели фашистской Германии. Враг бешено сопротивляется, но мы победим!»
Из письма воинов 1-го Белорусского фронта:
«Ваши подарки также радуют нас. Закуривая крепкую саратовскую махорку, мы вспоминаем славных тружеников тыла. Спасибо, дорогие товарищи, за подарок. Мы не останемся в долгу перед вами и преподнесем свой подарок. Это будет Берлин!»
Из письма солдата Ивана Дзюбана, сына бригадира Михаила Яковлевича Дзюбана, вырастившего махорку:
«Привет с 1-го Белорусского фронта. Мы гордимся тем, что вы, работники колхоза, не забываете своих воинов, которые в логове зверя наносят ему сокрушительный удар».
Всего по стране было внесено на оружие для армии 17 миллиардов 350 миллионов рублей наличными деньгами, 4 миллиарда 500 миллионов рублей облигациями государственных займов, на 1 миллиард 776 миллионов различных драгоценностей. На собранные средства были построены 30522 танка и самоходных артиллерийских установки, 2500 боевых самолетов, более 20 подводных лодок и военных катеров.
Первый свой самолет Ферапонт Головатый подарил фронту во время Сталинградской битвы. Второй — весной 1944 года.
Мне довелось при этом присутствовать, стоять рядом с Головатым и его женой на аэродроме Саратовского авиационного завода (бывшего завода комбайнов). Высокий, плечистый, с наголо обритой головой, он подошел к истребителю, у которого стоял летчик Борис Еремин.
— Дарю тебе вторую свою «пчелку», — сказал Головатый, — но с уговором — пусть она ужалит Гитлера в самую задницу!
На истребителе было написано: «От Ферапонта Головатого 2-й самолет на окончательный разгром врага».
Самолет взвился в небо. Ферапонт поднял голову и сказал:
— Долети, моя «пчелка», до Берлина…
И вот настал День Победы, который приближал весь народ. В домах, на улицах всеобщее ликование. Звоню в Москву, поздравляю с победой главного редактора «Комсомольской правды» Бориса Сергеевича Буркова, всех коллег.
Вспоминаю Ферапонта Головатого, его фразу, сказанную на аэродроме, и передаю статью в редакцию. 11 мая 1945 года она была напечатана под заголовком «Моя „пчелка“ долетела до Берлина».
Михаил Исаковский. Русской женщине…
…Да разве об этом расскажешь —В какие ты годы жила!Какая безмерная тяжестьНа женские плечи легла!..
В то утро простился с тобоТвой муж, или брат, или сын,И ты со своею судьбоюОсталась один на один.
Один на один со слезами,С несжатыми в поле хлебамиТы встретила эту войну.И все — без конца и без счета —Печали, труды и заботыПришлись на тебя на одну.
Одной тебе — волей-неволей,А надо повсюду поспеть;Одна ты и дома и в поле,Одной тебе плакать и петь.
А тучи свисают все ниже,А громы грохочут все ближе,Все чаще недобрая весть.И ты перед всею страною,И ты перед всею войноюСказалась — какая ты есть.
Ты шла, затаив свое горе,Суровым путем трудовым.Весь фронт, что от моря до моря,Кормила ты хлебом своим.
В холодные зимы, в метели,У той у далекой чертыСолдат согревали шинели.Что шила заботливо ты.
Бросалися в грохоте, в дымеСоветские воины в бой,И рушились вражьи твердыниОт бомб, начиненных тобой.
За все ты бралася без страха,И, как в поговорке какой,Была ты и пряхой и ткахой,Умела — иглой и пилой.
Рубила, возила, копала, —Да разве же все перечтешь?А в письмах на фронт уверяла,Что будто отлично живешь.
Бойцы твои письма читали,И там, на переднем краю,Они хорошо понималиСвятую неправду твою.
И воин, идущий на битвуИ встретить готовый ее,Как клятву, шептал, как молитву,Далекое имя твое…
Давид Ортенберг. Воинский подвиг графа Толстого
