Антология - Русский романс
АПОЛЛОН МАЙКОВ
(1821–1897)
379. Весна[390]
Голубенький, чистый Подснежник-цветок!А подле сквозистый, Последний снежок…Последние слезы О горе былом,И первые грезы О счастьи ином…
1857380. «Ее в грязи он подобрал…»[391]
Ее в грязи он подобрал;Чтоб всё достать ей — красть он стал;Она в довольстве утопалаИ над безумцем хохотала.
И шли пиры… но дни текли —Вот утром раз за ним пришли:Ведут в тюрьму… Она стоялаПеред окном и — хохотала.
Он из тюрьмы ее молил:«Я без тебя душой изныл,Приди ко мне!» Она качалаЛишь головой и — хохотала.
Он в шесть поутру был казненИ в семь во рву похоронен, —А уж к восьми она плясала,Пила вино и хохотала.
1857381. Колыбельная песня («Спи, дитя мое, усни!..»)[392]
Спи, дитя мое, усни!Сладкий сон к себе мани:В няньки я тебе взялаВетер, солнце и орла.
Улетел орел домой;Солнце скрылось под водой;Ветер, после трех ночей,Мчится к матери своей.
Ветра спрашивает мать:«Где изволил пропадать?Али звезды воевал?Али волны всё гонял?»,
— «Не гонял я волн морских,Звезд не трогал золотых;Я дитя оберегал,Колыбелечку качал!»
1858382. Приданое
По городу плач и стенанье…Стучит гробовщик день и ночь…Еще бы ему не работать!Просватал красавицу дочь!
Сидит гробовщица за крепомИ шьет — а в глазах, как узор,По черному так и мелькаетВ цветах подвенечный убор.
И думает: «Справлю ж невесту,Одену ее, что княжну, —Княжон повидали мы вдоволь,На днях хоронили одну:
Всё розаны были на платье,Почти под венцом померла:Так, в брачном наряде, и клалиВо гроб-то… красотка была!
Оденем и Глашу не хуже,А в церкви все свечи зажжем;Подумают: графская свадьба!Уж в грязь не ударим лицом!..»;
Мечтает старушка — у двери жЗвонок за звонком… «Ну, житье!Заказов-то — господи боже!Знать, Глашенька, счастье твое!»
1859ВСЕВОЛОД КРЕСТОВСКИЙ
(1840–1895)
383. «Под душистою ветвью сирени…»[393]
Под душистою ветвью сирениС ней сидел я над сонной рекой,И, припав перед ней на колени,Ее стан обвивал я рукой…Проносилися дымные тучки,На лице ее месяц играл,А ее трепетавшие ручкиЯ так долго, так страстно лобзал…
Погребальные свечи мерцали,В мрачных сводах была тишина,Над усопшей обряд совершали —Вся в цветах почивала она…Со слезой раздирающей мукиЯ на труп ее жадно припалИ холодные, мертвые рукиТак безумно, так страстно лобзал…
1857384. «Прости на вечную разлуку!..»[394]
«Прости на вечную разлуку!» —Твой голос грустно прозвучал,И я пророческому звукуДушой покорною внимал.О, знала ль ты, хоть в те мгновенья,Какого горького значеньяМне этот звук исполнен был! —С ним все, что прожито тревожно,Все, что забыть мне невозможно,Я безвозвратно хоронил…Прости ж и ты!.. быть может, скороПойду я в светлый, дальний путь.Без желчных дум и без укораПод небом теплым отдохнуть, —И, может, сдавленное гореРазвеет ветер где-нибудьИ заглушит чужое мореВ душе печальное: «Забудь!..Забудь!..»
1860385. Ванька-ключник[395]
Словно ягода лесная,И укрыта и спела,Свет княгиня молодаяВ крепком тереме жила.
У княгини муж ревнивый;Он и сед и нравом крут;Царской милостью спесивый,Ведал думу лишь да кнут.
А у князя Ваня-ключник,Кудреватый, удалой,Ваня-ключник — злой разлучникМужа старого с женой.
Хоть не даривал княгинеНи монист, ни кумачу,А ведь льнула же к детине,Что сорочка ко плечу.
Целовала, миловала,Обвивала, словно хмель,И тайком с собою клалаЧто на княжую постель.
Да известным наговоромКнязь дознался всю вину, —Как дознался, так с позоромИ замкнул на ключ жену.
И дознался из передней,От ревнивых от очей,Что от самой от последнейСенной девушки своей.
«Гой, холопья, вы подите —Быть на дыбе вам в огне! —Вы подите приведитеВаньку-ключника ко мне!»
Ох, ведут к нему Ивашку, —Ветер кудри Ване бьет,Веет шелкову рубашку,К белу телу так и льнет.
«Отвечай-ко, сын ты вражий,Расскажи-ко, варвар мой,Как гулял ты в спальне княжейС нашей княжеской женой?»
— Ничего, сударь, не знаю,Я не ведаю про то!..— «Ты не знаешь? Допытаю!А застенок-то на что?..»
И работают в застенке —Только кости знай хрустят!Перешиблены коленки,Локти скручены назад,
Но молчком молчит Ивашка,И опять его ведут;В дырьях мокрая рубашка,Кудри клочьями встают;
Кандалы на резвых ножках,А идет он — словно в рай,Только хлюпает в сапожкахКровь ручьями через край…
Видит — два столба кленовых,Перекладина на них.Знать, уж мук не будет новых,Знать, готовят про других.
Отведу же я, мол, душу,Распотешусь пред концом:Уж пускай же, князь, ВанюшуХоть вспомянешь ты добром!
«Ты скажи ли мне, Ванюшка,Как с княгиней жил досель?»— «Ох, то ведает подушкаДа пуховая постель!..
Много там было попитоДа поругано тебя,А и вкрасне то пожито,И целовано любя!
На кровати, в волю княжью,Там полежано у насИ за грудь ли, грудь лебяжью,Было хватано не раз!»
— «Ай да сказка!.. Видно хвата!Исполать, за то люблю!Вы повесьте-ко, ребята,Да шелковую петлю!»
Ветер Ванюшку качает,Что былинку на меже,А княгиня умираетВо светлице на ноже.
1861АЛЕКСЕЙ АПУХТИН
(1840–1893)
386. Судьба[396]
(К 5-й симфонии Бетховена)
С своей походною клюкой,С своими мрачными очами,Судьба, как грозный часовой,Повсюду следует за нами.Бедой лицо ее грозит,Она в угрозах поседела,Она уж многих одолела,И все стучит, и все стучит: Стук, стук, стук… Полно, друг,Брось за счастием гоняться! Стук, стук, стук…
Бедняк совсем обжился с ней:Рука с рукой они гуляют,Сбирают вместе хлеб с полей,В награду вместе голодают.День целый дождь его кропит,По вечерам ласкает вьюга,А ночью с горя да с испугаСудьба сквозь сон ему стучит: Стук, стук, стук… Глянь-ка, друг,Как другие поживают! Стук, стук, стук…
Другие праздновать сошлисьБогатство, молодость и славу.Их песни радостно неслись,Вино сменилось им в забаву;Давно уж пир у них шумит,Но смолкли вдруг, бледнея, гости…Рукой, дрожащею от злости,Судьба в окошко к ним стучит: Стук, стук, стук… Новый другК вам пришел, готовьте место! Стук, стук, стук…
Герой на жертву все принес.Он говорил, что люди братья,За братьев пролил много слез,За слезы слышал, их проклятья.Он верно слабых, защитит,Он к ним придет, долой с дороги!Но отчего ж недвижны ногиИ что-то на ногах стучит? Стук, стук, стук… Скован другЧеловечества, свободы… Стук, стук, стук…
Но есть же счастье на земле!Однажды, полный ожиданья,С восторгом юным на челе,Пришел счастливец на свиданье!Еще один он, все молчит,Заря за рощей потухает,И соловей уж затихает,А сердце бьется и стучит: Стук, стук, стук… Милый друг,Ты придешь ли на свиданье? Стук, стук, стук…
Но вот идет она, и вмигЛюбовь, тревога, ожиданье,Блаженство — всё слилось у нихВ одно безумное лобзанье!Немая ночь на них глядит,Все небо залито огнями,А кто-то тихо за кустамиКлюкой докучною стучит: Стук, стук, стук… Старый другК вам пришел, довольно счастья! Стук, стук, стук…
1863387. Астрам[397]
