Антология - Русский романс
ИВАН КОЗЛОВ
(1779–1840)
168. Ирландская мелодия («Луч ясный играет на светлых водах…»)[176]
Луч ясный играет на светлых водах,Но тьма под сияньем и холод в волнах;Младые ланиты румянцем горят,Но черные думы дух юный мрачат.
Есть думы о прежнем, их яд роковойВсю жизнь отравляет мертвящей тоской;Ничто не утешит, ничто не страшит,Не радует радость, печаль не крушит.
На срубленной ветке так вянет листок,Напрасно в дубраве шумит ветерокИ красное солнце льет радостный свет, —Листок зеленеет, а жизни в нем нет!..
<1824>169. <Из «Невесты Абидосской»> («Любовник розы — соловей…»)[177]
Любовник розы — соловейПрислал тебе цветок сей милый,Он станет песнею своейВсю ночь пленять твой дух унылый.
Он любит петь во тьме ночей,И песнь его дышит тоскою;Но с обнадеженной мечтоюСпоет он песню веселей.
И с думой тайною моейТебя коснется пенья сладость,И напоет на сердце радостьЛюбовник розы — соловей.
<1826>170. Вечерний звон[178]
Т. С. Вдмрв-ойВечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит онО юных днях в краю родном, Где я любил, где отчий дом.И как я, с ним навек простясь, Там слушал звон в последний раз!
Уже не зреть мне светлых дней Весны обманчивой моей!И сколько нет теперь в живых Тогда веселых, молодых!И крепок их могильный сон; Не слышен им вечерний звон.
Лежать и мне в земле сырой! Напев унывный надо мнойВ долине ветер разнесет; Другой певец по ней пройдет.И уж не я, а будет он В раздумьи петь вечерний звон!
<1827>171. Венециянская ночь[179]
(Фантазия)
(П. А. Плетневу[180])Ночь весенняя дышалаСветло-южною красой;Тихо Брента[181] протекала,Серебримая луной;Отражен волной огнистойБлеск прозрачных облаков,И восходит пар душистойОт зеленых берегов.
Свод лазурный, томный ропотЧуть дробимыя волны.Померанцев, миртов шепотИ любовный свет луны,Упоенья ароматаИ цветов, и свежих трав,И вдали напев Торквата[182]Гармонических октав[183] —
Все вливает тайно радость,Чувствам снится дивный мир,Сердце бьется; мчится радостьНа любви весенний пир,По водам скользят гондолы,Искры брызжут под веслом,Звуки нежной баркаролы[184]Веют легким ветерком.
Что же, что не видно болеНад игривою рекойВ светлоубранной гондолеТой красавицы младой,Чья улыбка, образ милыйВолновали все сердцаИ пленяли дух унылыйИсступленного певца?
Нет ее: она тоскоюВ за́мок свой удалена;Там живет одна с мечтою,Тороплива и мрачна.Не мила ей прелесть ночи,Не манит сребристый ток,И задумчивые очиСмотрят томно на восток.
Но густеет тень ночная;И красот цветущий рой,В неге страстной утопая,Покидает пир ночной.Стихли пышные забавы,Все спокойно на реке,Лишь Торкватовы октавыРаздаются вдалеке.
Вот прекрасная выходитНа чугунное крыльцо;Месяц бледно луч наводитНа печальное лицо;В русых локонах небрежныхРисовался легкий стан,И на персях белоснежныхИзумрудный талисман!
Уж в гондоле одинокойК той скале она плывет,Где под башнею высокойМоре бурное ревет.Там певца воспоминаньеВ сердце пламенном живей,Там любви очарованьеС отголоском прежних дней.
И в мечтах она внимала.Как полночный вещий бойМедь гудящая сливалаС вечно шумною волной.Не мила ей прелесть ночи,Душен свежий ветерок,И задумчивые очиСмотрят томно на восток.
Тучи тянутся грядою,Затмевается луна;Ясный свод оделся мглою;Тьма внезапная страшна.Вдруг гондола осветилась,И звезда на высотеПо востоку покатиласьИ пропала в темноте.
И во тьме с востока веетТихогласный ветерок;Факел дальний пламенеет, —Мчится по морю челнок.В нем уныло молодаяТень знакомая сидит,Подле арфа золотая,Меч под факелом блестит.
Не играйте, не звучите,Струны дерзкие мои:Славной тени не гневите!..О! — свободы и любвиГде же, где певец чудесный?Иль его не сыщет взор?Иль угас огонь небесный,Как блестящий метеор?
172. Обманутое сердце[185]
О ты, ночь моя, ноченька,Ночь ты лунная, ночь морозная,Как тревожишь ты сердце томное,Сердце томное — безнадежное!
Страшно мне: мой уголокКак могила вкруг чернеет;Разведу я огонек —Дуб трещит и пламенеет,Свет багровый на стенахЧудно зыблется в очах,И дохнуть не смею я, —Тени бродят вкруг меня.
О, зачем я рожденаВянуть бедной сиротою;Жизнь моя отравленаНеотступною тоской;Светлый призрак в тяжком снеНа беду являлся мне;Даль мою затмил туман —Сердцу был во всем обман.
На заре весны моейГолубка я приучила;Он был друг невинных дней.О, как я его любила!Снегом белым он сиял,Томно, нежно ворковал;Но, как легкий ветерок,Улетел мой голубок.
В бедном садике моемРдела роза полевая.Любовалась я цветком;Часто горе забывая,К розе с свежею волнойЯ бежала в летний зной.Туча бурная нашла —Розу молния сожгла.
Был друг милый у меня!..Ночь, ты знаешь, ты видала.Как в пылу безумном яДруга к сердцу прижимала;Вспомни: он твоей лунойМне клялся, что будет мой. —Но тень бродит… страшно мне!Не душней в могильном сне.
О ты, ночь моя, ноченька,Ночь ты лунная, ночь морозная,Как тревожишь ты сердце томное,Сердце томное, — безнадежное!
173. Добрая ночь[186]
«Прости, прости, мой край родной! Уж скрылся ты в волнах;Касатка вьется, ветр ночной Играет в парусах.Уж тонут огненны лучи В бездонной синеве…Мой край родной, прости, прости! Ночь добрая тебе!
Проснется день; его краса Утешит божий свет;Увижу море, небеса, — А родины уж нет!Отцовский дом покинул я; Травой он зарастет;Собака верная моя Выть станет у ворот.
Ко мне, ко мне, мой паж младой! Но ты дрожишь, как лист?Иль страшен рев волны морской? Иль ветра буйный свист?Не плачь: корабль мой нов; плыву Уж я не в первый раз;И быстрый сокол на лету Не перегонит нас».
— «Не буйный ветр страшит меня, Не шум угрюмых волн;Но не дивись, сир Чальд, что я Тоски сердечной полн!Прощаться грустно было мне С родимою, с отцом;Теперь надежда вся в тебе И в друге… неземном.
Не скрыл отец тоски своей, Как стал благословлять;Но доля матери моей — День плакать, ночь не спать».— «Ты прав, ты прав, мой паж младой! Как сметь винить тебя?С твоей невинной простотой, Ах, плакал бы и я!
Но вот и кормщик мой сидит, Весь полон черных дум.Иль буйный ветр тебя страшит? Иль моря грозный шум?»— «Сир Чальд, не робок я душой, Не умереть боюсь;Но я с детьми, но я с женой Впервые расстаюсь!
Проснутся завтра на заре И дети и жена;Малютки спросят обо мне, И всплачется она!»— «Ты прав, ты прав! И как пенять,Тебе нельзя не горевать: И муж ты и отец!
Но я… Ах, трудно верить мне Слезам прелестных глаз!Любовью новою оне Осушатся без нас.Лишь тем одним терзаюсь я. Не в силах то забыть,Что нет на свете у меня, О ком бы потужить!
И вот на темных я волнах Один, один с тоской!И кто же, кто по мне в слезах Теперь в стране родной?Что ж рваться мне, жалеть кого? Я сердцем опустел,И без надежд и без всего, Что помнить я хотел.
О мой корабль! с тобой я рад Носиться по волнам;Лишь не плыви со мной назад К родимым берегам!Далеко на скалах, в степи Приют сыщу себе;А ты, о родина, прости! Ночь добрая тебе!»
<1824>174. Ирландская мелодия («Когда пробьет печальный час…»)[187]
