Уильям Шекспир - Все сонеты Шекспира
VIII
Ты — музыка, но у тебя разладс гармонией, — с самим собой война.А ты болезни музыкальной рад;страдая, наслаждаешься сполна.Мелодии согласная семьятебя бранит за то, что свой куплетпоёшь один, что ария твоярасстраивает будущий дуэт.Как сладко струнам звуки выпевать,в аккорд счастливый их объединив,как будто юный сын, отец и матьпоют любви и радости мотив.Все струны, как одна, поют без слов:«Кто одинок, тот к жизни не готов!».
IX
Глаза вдовы тебе как острый нож,поэтому ты стал холостяком,но если ты в бездетности умрёшь,заплачет вся Вселенная о том, —вдовой запричитает, если вдругты не оставишь копии своей,хотя дарован вылитый супруглюбой вдове в наружности детей.Не оскудеет разорённый клад,переходя в чужие кошельки,а тот из нас, кто красотой богат,её убьёт, пустив на пустяки.Других ты не полюбишь никогда,самим собой истерзан без стыда.
X
Не стыдно ли тебе за свой отказизбыть любовью суету сует?Хотя в тебя влюблялись много раз,любви ответной не было и нет.Себя ты лютой злобой истерзали с помощью губительных интригсвой замок разрушаешь, как вандал,который жить осёдло не привык.Одумайся — угомонюсь и я!Не смерти, а любви врата открой,и внешности под стать душа твояосветится добром и красотой.Себя другого ею награди,и ждёт тебя бессмертье впереди.
XI
Расцвет твой бурный в отпрысках твоихпойдёт скорей, чем бурный твой распад,и кровь, что будет в жилах молодых,юнцы с лихвою старцу возвратят.Но мудрость, красоту, избыток силтеснят безумье, старость и разлад,и если б нас твой опыт убедил,весь мир исчез бы лет за шестьдесят.Пусть нанесёт бесплодием уронПрирода грубым тварям и глупцам,а ты щедрее прочих одарёни щедрый дар прибавь к её дарам.Ты как печать и вырезан Творцомслужить для отпечатков образцом.
XII
Когда пробьют часы и чёрной мглойзатмится яркий день; когда цветокутратит лепестки и сединойзасеребрится тёмный завиток;когда завянет лиственный покров,спасавший стадо летнею порой,и на телегах бороды сноповжнецы обвяжут траурной каймой, —я вспомню вдруг, что красота твояв числе таких же временных красототправится во тьму небытия,а то, что народится, расцветёт.Хотя срезает Время всех подряд,его твои потомки укротят.
XIII
О, будь собою! Быть собой самимтебе совсем недолго предстоит.и если твой уход неотвратим,в ком-либо сохрани свой внешний вид.Ты — арендатор красоты своей,но если бы продлил аренды срок,то, воплотясь в черты своих детей,себя б от верной смерти уберёг.Какой хозяин свой надёжный кровпожертвует в преддверии зимысвирепости жестоких холодови вечной стуже ледяной тюрьмы?Ты знал отца… И фразы этой сутьпусть сын узнает твой когда-нибудь.
XIV
Хоть в звёздах я знаток, но никогдане изреку, взглянув на гороскоп,кого удача ждёт, кого беда,и что грядёт — чума или потоп.Не предскажу по ливням и ветрамсчастливых или горестных минути не дерзну гадать по небесам,кого на трон из принцев возведут.Но вечность вижу я в твоих глазах:в них Правды свет и светоч Красоты.Им ни за что не обратиться в прах,когда в себе ином родишься ты.Не то, предвижу, в твой закатный часи Правда с Красотой покинут нас.
XV
Когда я вижу, что в расцвете летв нас вызревает гибельный изъяни длится под влиянием планетна сцене мира этот балаган;что мы произрастаем, словно сад,под тем же небом, в стуже и тепле,и вот наш юный пыл идёт на спад,и, гордых, нас не помнят на земле, —то, наблюдая жизни круговерть,я на прекрасный облик твой смотрю,где спорят Время и слепая Смерть —кому из них затмить твою зарю.Но, объявляя Времени войну,сонет мой возвратит тебе весну.
XVI
Как ни жестоко Время, отчеготы не воюешь с этим палачом?Есть помощней защита от него,чем я с моим беспомощным стихом.Ты полон сил, проделав полпути,и счёта нет невинным цветникам,мечтающим твой облик во плотипересоздать назло карандашам.Ты должен жить — но в образе живом!Твоей души и внешности твоейне оживить ни кистью, ни перомв глазах и душах будущих людей.Отдав себя, живи в себе самом,своим одушевлённый мастерством.
XVII
Поверят ли потомки моемусонету о достоинствах твоих,хотя пришлось могилой стать емутвоих не худших качеств остальных?И если славословить буду яприметы совершенства твоего,то скажут, что не мог я без вранья,обожествив земное существо.И полустёртый томик оттолкнут,как старика, что глуп, но говорлив;пустым сочтут мой вдохновенный труд,как древний, но смешной речитатив.Но ты вдвойне достоин жить в веках:в своих потомках и в моих стихах.
XVIII
На летний день не слишком ты похож:в тебе и света больше, и добра.От ветра дерева бросает в дрожь,и скоротечна летняя пора.То запылает жарко небосвод,то потускнеет золотой зрачок,а то на убыль красота пойдётестественным путём или не в срок.А над тобой не вянет благодатьвесны и полновластной красоты.Тебе под сенью Смерти не блуждать —в строфе бессмертной возродишься ты.Она жива — и ты среди живых,пока не гаснет свет в глазах людских.
XIX
У тигра, злое Время, рви клыки,вели Земле пожрать своих детей,у леопарда когти отсекии пепел Феникс по ветру развей.Когда угодно, что на ум придёт,то и твори с Землёю и людьми;на одного лишь, Время-скороход,своих преступных рук не подними:не вздумай по возлюбленным чертамводить своим чудовищным стилом;пускай они грядущим племенампослужат в совершенстве молодом.Но, навредишь ему ты или нет,его спасти сумеет мой сонет.
XX
И женская душа, и женский ликтебе даны Природой, но не впрок:ты женского лукавства не постиг,бог и богиня страстных этих строк.Нелживым выражением лицаты озаряешь всех, как властелин,чтобы похитить женские сердцаи восхитить внимание мужчин.Ты женщиною значился сперва,потом Природа, ощущая страсть,тебе, чтоб захватить мои права,прибавила существенную часть.Для женщин создан ты, но тем сильнейлюби меня, а жёнами владей.
XXI
Не шепчет Муза мне роскошных фраз,не сравнивает крашеных матронни с тем, что на земле ласкает глаз,ни с тем, что украшает небосклон;ни с солнцем, ни с луною, ни с казнойна дне морском, в пещерах под землёй;ни с тем, чего не видел шар земной,охваченный воздушною каймой.Люблю я честно — честно и пишу,что звёзды приукрасить не смоглимоей любви, подобной малышу,прекрасному, как жители Земли.Я не желаю, как торговый люд,хвалить товар — любовь не продают.
XXII
Я не старею зеркалу назло,пока ты молодой, но если днираспашут, как сохой, твоё чело,то и со мной расправятся они.Моя душа твоею красотой,окутавшей тебя, защищена.твоя душа со мной, моя — с тобой,и нашим дням теперь одна цена.Не для себя ты должен дать зароксебя хранить, как я, а для того,чтоб сердцем сердце я твоё берёг, —как нянюшка — питомца своего.Ты отдал сердце мне, но если грудьмоя замрёт — навек о нём забудь.
XXIII
