Антология - Русский романс

КОНСТАНТИН БАТЮШКОВ

(1787–1855)

77. Ложный страх[93]

Помнишь ли, мой друг бесценный!Как с амурами тишком,Мраком ночи окруженный,Я к тебе прокрался в дом?Помнишь ли, о друг мой нежной!Как дрожащая рукаОт победы неизбежнойЗащищалась — но слегка?Слышен шум! ты испугалась!Свет блеснул и вмиг погас;Ты к груди моей прижалась,Чуть дыша… блаженный час!Ты пугалась; я смеялся.«Нам ли ведать, Хлоя, страх!Гименей за всё ручался,И амуры на часах.Всё в безмолвии глубоком.Всё почило сладким сном!Дремлет Аргус томным окомПод Морфеевым крылом!»Рано утренние розыЗапылали в небесах…Но любви бесценны слезы,Но улыбка на устах,Томно персей волнованьеПод прозрачным полотном,Молча новое свиданьеОбещали вечерком.Если б Зевсова десницаМне вручила ночь и день,Поздно б юная денницаПрогоняла черну тень!Поздно б солнце выходилоНа восточное крыльцо;Чуть блеснуло б — и сокрылоЗа лес рдяное лицо;Долго б тени пролежалиВлажной ночи на полях;Долго б смертные вкушалиСладострастие в мечтах.Дружбе дам я час единой,Вакху час и сну другой.Остальною ж половинойПоделюсь, мой друг, с тобой!

78. Любовь в челноке

Месяц плавал над рекою,Всё спокойно! ВетерокВдруг повеял, и волноюПринесло ко мне челнок.

Мальчик в нем сидел прекрасный,Тяжким правил он веслом.«Ах, малютка мой несчастный!Ты потонешь с челноком!»

«Добрый путник, дай помо́гу;Я не справлю, сидя в нем.На — весло! и понемногуМы к ночлегу доплывем».

Жалко мне малютки стало;Сел в челнок — и за весло!Парус ветром надувало,Нас стрелою понесло.

И вдоль берега помчались,По теченью быстрых вод;А на берег собиралисьСтаей нимфы в хоровод.

Резвые смеялись, пелиИ цветы кидали в нас;Мы неслись, стрелой летели…О беда! О страшный час!..

Я заслушался, забылся,Ветер с моря заревел;Мой челнок о мель разбился,А малютка… улетел!

Кое-как на голый каменьВышел, с горем пополам;Я обмок — а в сердце пламень:Из беды опять к бедам!

Всюду нимф ищу прекрасных,Всюду в горести брожу,Лишь в мечтаньях сладострастныхТени милых нахожу.

Добрый путник! в час погодыНе садися ты в челнок!Знать, сии опасны воды;Знать, малютка… страшный бог!

79. Источник[94]

Буря умолкла, и в ясной лазуриСолнце явилось на западе нам;Мутный источник, след яростной бури,С ревом и с шумом бежит по полям!Зафна! Приближься: для девы невиннойПальмы под тенью здесь роза цветет;Падая с камня, источник пустынныйС ревом и с пеной сквозь дебри течет!

Дебри ты, Зафна, собой озарила!Сладко с тобою в пустынных краях!Песни любови ты мне повторила;Ветер унес их на тихих крылах!Голос твой, Зафна, как утра дыханье,Сладостно шепчет, несясь по цветам.Тише, источник! Прерви волнованье,С ревом и с пеной стремясь по полям!

Голос твой, Зафна, в душе отозвался;Вижу улыбку и радость в очах!..Дева любви! — я к тебе прикасался,С медом пил розы на влажных устах!Зафна краснеет?.. О друг мой невинный,Тихо прижмися устами к устам!..Будь же ты скромен, источник пустынный,С ревом и с шумом стремясь по полям!

Чувствую персей твоих волнованье,Сердца биенье и слезы в очах;Сладостно девы стыдливой роптанье!Зафна, о Зафна!.. Смотри… там, в водах,Быстро несется цветок розмаринный;Воды умчались — цветочка уж нет!Время быстрее, чем ток сей пустынный,С ревом который сквозь дебри течет!

Время погубит и прелесть и младость!..Ты улыбнулась, о дева любви!Чувствуешь в сердце томленье и сладость,Сильны восторги и пламень в крови!..Зафна, о Зафна! — там голубь невинныйС страстной подругой завидуют нам…Вздохи любови — источник пустынныйС ревом и с шумом умчит по полям!

80. Радость[95]

Любимца КипридинаИ миртом и розоюВенчайте, о юношиИ девы стыдливые!Толпами сбирайтеся,Руками сплетайтесяИ, радостно топая,Скачите и прыгайте!Мне лиру тиискую[96]Камены и грацииВручили с улыбкою:И песни веселию,Приятнее не́ктараИ слаще амврозии,Что пьют небожители,В блаженстве беспечные,Польются со струн ее!Сегодня — день радости:Филлида суроваяСквозь слезы стыдливости«Люблю!» мне промолвила.Как роза, кропимаяВ час утра Авророю,С главой, отягченноюБесцельными каплями,Румяней становится, —Так ты, о прекрасная!С главою поникшею,Сквозь слезы стыдливости,Краснея, промолвила«Люблю!» тихим шепотом.Всё мне улыбнулося;Тоска и мученияИ страхи и горестиИсчезли — как не было!Киприда, влекомаяПо воздуху синемуМеж бисерных облаковЦитерскими птицамиК Цитере иль Пафосу,Цветами осыпалаМеня и красавицу.Всё мне улыбнулося! —И солнце весеннее,И рощи кудрявые,И воды прозрачные,И холмы парнасские!Любимца Кипридина,В любви победителя,И миртом и розоюВенчайте, о юношиИ девы стыдливые!

81. Разлука[97]

Гусар, на саблю опираясь,В глубокой горести стоял;Надолго с милой разлучаясь,          Вздыхая, он сказал:

«Не плачь, красавица! СлезамиКручине злой не пособить!Клянуся честью и усами          Любви не изменить!

Любви непобедима сила!Она — мой верный щит в войне;Булат в руке, а в сердце Лила, —          Чего страшиться мне?

Не плачь, красавица! СлезамиКручине злой не пособить!А если изменю… усами          Клянусь, наказан быть!

Тогда, мой верный конь, споткнися,Летя во вражий стан стрелой;Уздечка бранная порвися,          И стремя под ногой!

Пускай булат в руке с размахаИзломится, как прут гнилой,И я, бледнея весь от страха,          Явлюсь перед тобой!»

Но верный конь не спотыкалсяПод нашим всадником лихим;Булат в боях не изломался,          И честь гусара с ним!

А он забыл любовь и слезыСвоей пастушки дорогой,И рвал в чужбине счастья розы          С красавицей другой.

Но что же сделала пастушка?Другому сердце отдала.Любовь красавицам — игрушка,          А клятвы их — слова!

Всё здесь, друзья, изменой дышит,Теперь нет верности нигде!Амур, смеясь, все клятвы пишет          Стрелою на воде.

82. Мой гений[98]

О память сердца! ты сильнейРассудка памяти печальной,И часто сладостью своейМеня в стране пленяешь дальной.Я помню голос милых слов,Я помню очи голубые,Я помню локоны златыеНебрежно вьющихся власов.Моей пастушки несравненнойЯ помню весь наряд простой,И образ милый, незабвенныйПовсюду странствует со мной.Хранитель-гений мой — любовьюВ утеху дан разлуке он:Засну ль? приникнет к изголовьюИ усладит печальный сон.

83. «Есть наслаждение и в дикости лесов…»[99]