Избранное - Хафиз Хорезми

Но каких я ни трачу слов, а они в ответ лишь молчат.

Стал бы славен я и высок, словно сам небесный чертог,

Если б силы найти я смог пасть во прах у твоих палат.

Ты едва лишь блеснешь красой, сгину в небыль я, жалкий раб,—

Потому-то мне быть с тобой небеса, увы, не сулят.

Если нет хмельного вина в твоей чаше любовных нег,

Станет лишь черепком она, не сулящим тебе услад.

Сладок тюркский Хафиза слог да любовью к тебе высок,

И любителям звучных строк даровать он отраду рад.

* * *

Лик твой предо мной предстанет, красотой всесветной глянет —

Он румянцем меня манит, а приманит — и обманет.

И покуда мои стоны жгут огнем твой лик цветущий,

Моих глаз родник бессонный их тушить не перестанет.

У влюбленного на лике — всех невзгод его улики:

Взор какого горемыки его беды не туманят?

С той поры, как душу ранит темных родинок виденье,

Тьма и мрак меня дурманят, разум мой во мраке вянет.

Если локон твой истомный не одарит меня счастьем,

Мне предвестьем доли темной он на светлом лике станет.

Сердце, распуская крылья, к меду уст твоих стремится,—

Только сдохнув от бессилья, муха меда не поганит.

Уст твоих рубин горящий мне хмельней вина хмельного,—

О твоей красе томящей сердце думать не устанет.

А лукавым взором глянешь — ты красою колдовскою

И отшельника приманишь: сердце его в небыль канет.

Восхищен Хафиз тобою, он воспел твой лик по-тюркски,

И теперь строкой любою вровень он с Камалем встанет!

* * *

Едва лишь вспомню я свиданья миг блаженный,

И — радость забытья в душе моей смятенной.

В пути любви беда — учитель мой суровый,

И ей служу всегда я, ученик смиренный.

И если рухну я, дар бытия утратив,

В степи небытия мне будет кров нетленный.

Но если бег веков пленит меня в оковы,

Спасусь я из оков моей неволи пленной.

Любовь меня сожжет палящим всех пыланьем:

Безверец — даже тот смирится, дерзновенный.

К твоим устам хоть раз припасть бы мне в восторге —

Я о Фархаде сказ сложу неизреченный.

Но любо палачу меня безмерно мучить,

И, как Хафиз, кричу я в муке неизменной.

* * *

Да будет мной испит вина любви глоток —

Меня он отрешит от всех земных тревог.

Святоша — злой старик захочет пить со мной —

Единой каплей вмиг его свалю я с ног.

Я вникну в суть речей главы хмельных утех,—

Для раковин-ушей как жемчуг — его слог.

Отравно-горек вкус мучений от разлук,—

О, если б сладких уст вкусить нектар я мог!

А ветер принесет мне о свиданье весть —

И в сердце пеной вод взбурлит морской поток.

С чела отняв покров, как солнце, ты сверкнешь —

Я локонами слов совью завесу строк.

Цветник желанных нег мечтам Хафиза люб,

И соловья навек умолкнуть он обрек.

* * *

Вина пригубим и опять мы пить хмельное станем,—

Не будем глупых дел свершать, а всё иное — станем.

Нам от хмелящего вина вовеки не отречься:

Менять последний клок рядна мы на вино и станем!

О суфий, ты вином насыть нас чистым — без осадка,—

Тебе земное всё дарить и неземное станем.

Мы знатных и простых вином от разума отвадим,—

Науку страсти воспоем — знать лишь одно и станем.

Своя у всех, кто верит, цель — в мечети ли, в притоне,—

Искать мы веру там, где хмель, любой ценою станем.

Когда в минбаре озорство болтун затеет глупый,

Смирять мы хмелем естество его шальное станем.

Но полно! Всех утех хмельных вовек не перечислить,—

Давай, Хафиз, закончим стих — писать иное станем!

* * *

Роз, красивых, как твой лик, я, как ни искал, не видел:

Где красы твоей цветник, там я острых жал не видел.

Путь моей любви тосклив — попран я во прах навеки,—

Я таких, кто, полюбив, вдруг счастливым стал, не видел.

От пустых бесед далек, затаи свой пыл сердечный:

Я, чтоб тайну уберег врун или бахвал, не видел.

Сердцем я стенал навзрыд, оскорблен тысячекратно:

Знал я только боль обид — ласки и похвал не видел.

Хочешь чистым быть — живи, мук любви не избегая:

Я, чтоб баловень любви чистотой сиял, не видел.

Ведал я позор и стыд в моей страсти безответной —

Ничего, кроме обид, гнева и опал не видел.

Я в скитаниях весь свет обошел, Хафиз, не встретив

Столь же хитрых приверед. Я таких не знал, не видел.

* * *

Я возлюбленных, ценивших, что им верен друг, не видел,

Сердцу муки не даривших нежных я подруг не видел.

Знал я верность обещавших, сердце хитростью пленявших,

Но обет не нарушавших я нигде вокруг не видел.