Отклонение - Димитрова Блага
Напротив, у соседей, сварливый женский голос и угрюмый мужской бас начинают свои ежедневные распри.
— Вот что нас ожидает, — смеется Неда, лаская Бояна.
— Никогда! — шепчет ей на ухо Боян, целуя.
Она старается понять, серьезно ли он говорит это или шутит. Через ее плечо он поглядывает на часы на руке, на которой лежит она. Начинается борьба. Она его не пускает.
— Невозможный торопыга!
— А ты — соня!
Их возгласы смешиваются с криками соседей.
— Сухарь!
Боян вскакивает, оскорбленный. Она обнимает его, чтобы загладить неприятное впечатление. Он вырывается из капкана ее рук.
— Послушай, никто тебя сюда не звал! — Боян бросается вниз по лестнице.
Она босиком выходит на площадку. Влажный ветер треплет ее волосы.
— Я могу уйти!
— Дверь не заперта! — не оборачиваясь, бросает Боян.
— Хорошо! Больше ты меня не увидишь! — почти плачет Неда.
Боян в растерянности смотрит на ее отражение в луже на дворе. Там видна она вся вместе с ее смешной рубашкой, обвалившаяся стена за ее спиной, огромное утреннее небо над ее обнаженным плечом. Отражение дрожит как белое облако. Потом он перепрыгивает через лужу, попадает в нее, отражение исчезает. Он останавливается. Вспомнив что-то, Боян останавливается и кричит наверх:
— Брось мне линейку! Маленькую, счетную!
Неда долго мастерит пакет.
— Ты что, не найдешь? На столе!
Наконец Неда молча спускает на веревке пакет. Он хочет его поймать. Она дергает веревку вверх. Боян прыгает и достает пакет. Начинает разворачивать его. Бумага за бумагой. Наконец внутри находит кусок хлеба, посыпанного черным перцем. Жадно откусывает. Неда смотрит сверху, хитро улыбаясь…
Неда поворачивается и смотрит на него.
Обхватив руль, он мчится по шоссе. И снова он в своей трехстенной клетке: время, скорость, дорога.
Неда (язвительно). Ты о конференции думаешь?
Боян. Стараюсь о ней не думать!
Неда. Что так?
Боян. Там нужно произвести хорошее впечатление. Представлять страну в глазах чужих, которые тебя не знают и считают чуть ли не дикарем.
Неда(с иронией). Ну, тебе это не очень трудно. Язык ты знаешь…
Оба они молчаливо обходят прошлое. И, не желая вспоминать о нем, вздрагивают при невольно вырвавшемся слове. Их охватывает общее воспоминание.
…В неловком молчании слышатся сухие немецкие слова, заученные в объятиях друг друга:
— Die Schraubdekel — крышка с винтом. Der PreUiufthammer — пневматический молоток. Der Stromerzeuger — генератор…
Боян (старается вернуть их в настоящее). Наоборот! Я приобрел привычку производить плохое впечатление…
— На кого! На своих?
Боян. Если бы у нас все были своими… (Смотрит на корзинку, которую Неда держит на коленях.) Лучше расскажи мне о своей амфоре.
Неда. Это действительно тебя интересует?
Боян. Почему же нет? Современный человек должен всем интересоваться, только вот времени нет…
Неда. Знаешь, я испытываю странное чувство… Иногда глиняные черепки рассыпаются при первом же прикосновении. Словно до последнего момента выдержали века, чтобы попасть в руки человека, передать ему что-то важное, какой-то ключ к тайне времен. Только притронешься к ним, они умирают. Как марафонский бегун, что погибает, передав весть…
Боян. Какой бегун?
Неда. Марафонский!
Боян. Беллетристика!
Неда. Может быть!
Неда отворачивается к окну. Оба они чувствуют себя как-то неловко. Взгляд Бояна все чаще отрывается от дороги и обращается к ее лицу. Невольно вновь наплывают воспоминания…
Ранний вечер. Боян спешит домой по едва освещенной улице. Окошко пустыми глазами смотрит в темноту. В еще большей темноте к небу ведет лестница. Перескакивая через несколько ступенек, он поднимается наверх.
В комнате тихо.
— Ты опять спряталась? — Боян толкает дверь и осматривает комнату.
Комната пуста. Он ищет под кроватями, открывает шкаф.
— Выходи! Я знаю, что ты играешь в прятки, — все более волнуется Боян.
Неда, уцепившись за раму окна, стоит на перилах рухнувшего балкона. Отогнув край платья, которое служит занавеской, Боян заглядывает в комнату.
— Неда! — сердито зовет Боян и, выбежав из комнаты, ищет ее на лестнице внизу.
Тем временем она через окно быстро влезает в комнату, вырывает из тетрадки лист и пишет записку:
«Меня не жди! Н.».
— Неда! Брось шутки! — кричит внизу Боян.
Неда снова выбирается из комнаты. Боян влетает в комнату и мрачно осматривается. Неда наблюдает за ним в окно и трясется от беззвучного смеха. Он замечает на столе записку и берет резким движением. Прочитав, он садится на кровать, словно пораженный громом. Лицо его сразу же теряет всякую веселость. Он нервно закуривает и рассматривает записку с разных сторон. Неда больше не может сдерживаться и дает волю смеху.
— Ребячество! — хмурится Боян.
Неда влезает в комнату, безудержно смеясь. Она торжествует, что он попался и выдал себя.
— Ну хватит смеяться! — досадует Боян.
Неда еще сильнее хохочет.
Боян (еще больше насупившись). Ты только и можешь смеяться!
Неда (вдруг стала серьезной). Извини, товарищ, но профессор очень доволен моим рефератом! Сказал, что меня пошлют в Москву!
Она украдкой наблюдает за его реакцией. Он остается невозмутимым. Выпускает густые клубы дыма, чтобы скрыть выражение своего лица. В наступившей тишине какой-то неясный шум заставляет их прислушаться. Это только далекое предупреждение о приближающейся грозе. Поднимается ветер. Неда подходит к окну. На веревочке, протянутой на соседнем балконе, она повесила сушиться выстиранную его рубашку. Рубашка качается на ветру и как бы летит над городом с раскрытыми для объятий рукавами. Неда пытается ее снять. С большим трудом ей это удается.
Сильный сквозняк. Дверь распахивается и хлопает о стену. Боян ее плотно закрывает и припирает бочонком. Сквозь щели в потолке в комнату врывается ветер, свободно гуляет по комнате, сметает со стола чертежи, они падают на учебник Неды, раскрытый на странице с изображением древней амфоры. Боян, выпрямившись, стоит перед окном, словно хочет обуздать грозу. При вспышке молнии лампа гаснет. При новой вспышке он видит Неду, забившуюся в угол.
— Тебе страшно? — Он обнимает ее, успокаивая.
Ее глаза блестят. Боян ждет каждой новой вспышки, чтобы увидеть лицо Неды, какое-то нереальное в синем блеске, ослепительно близкое на миг, моментально исчезающее в темноте. Во время этих мгновенных вспышек ее лицо навеки запечатлевается в его памяти.
Как из ведра полил дождь. Они забиваются в угол. С потолка капает. Боян подставляет дырявое корыто.
Неда. Мы вознесемся!
Боян. Как на воздушном шаре.
Ливень и ветер заставляют Бояна и Неду крепче прижаться друг к другу. Неда протягивает руку и при блеске молнии делает ногтем еще одну пометку на стене о еще одном прошедшем дне. Капли дождя до рассвета стучат о корыто…
Падают, падают на ветровое стекло машины отражения придорожных деревьев. Боян больше не обгоняет машины. Снисходительно разрешает им вырываться вперед и устремляться за ветром. Грузовики, легковые машины, мотоциклы обгоняют его роскошный «мерседес».
Он включает радиоприемник. Какой-то обычный доклад о перевыполнении плана, о новом стиле работы. В раздражении он выключает радио.
Неда. Что делаешь сейчас?
Боян (официально). Перевыполняю план!
Неда. А еще?
Боян. Теряю время!
Неда. А как мы дорожили им тогда!
Боян. Что мы понимали? Ничего…
Неда. Да, все оказалось немного сложнее…
Боян. Как голодали, а? Помнишь?
Неда. Было неплохо!
