Отклонение - Димитрова Блага
Боян. И в вашем деле тоже паспорта?
Неда. И еще какие!
Она вынимает из верхнего кармана костюма специальную самописку с цветными чернилами и начинает надписывать каждый глиняный черепок.
Не привыкший бездельничать, он вспоминает о раскаленном радиаторе и направляется к шлангу. Наполнив пластмассовый бидон, Боян ставит его рядом с выщербленным, облупившимся, словно покрытым струпьями сосудом. Рядом оказываются два далеких столетия: глиняное, серое, вечное как бы противостоит недолговечному, но блестящему и яркому…
— А что останется от нашего пластмассового века? — размышляет Боян.
Неда не отвечает ему. Она заматывает нижнюю, сохранившуюся часть амфоры веревочками, завязывает узелки, опоясывает и снова завязывает. Получается что-то вроде сетки, которая охватывает форму и закрепляет ее. Все это она делает с усердием, терпеливо.
Боян. И сколько же веков этому холму?
Неда. Пятый-шестой век до нашей эры…
Боян быстро взглядывает на часы. Она узнает его в этом привычном движении.
Неда. Ты не изменился!
Боян (с иронией). Почему я должен меняться!
Неда. Ты готов бросить все, раз спешишь.
Боян. Я тебе запомнился таким?
Неда. Все спешишь, всегда запыхавшийся.
Боян. На этот раз я действительно спешу.
Неда. Тогда я тебя не буду задерживать.
Боян (поддразнивая). Да, но ведь судьба твоего треснутого горшка в моих руках!
Неда смеется своим молодым смехом, заворачивая самым старательным образом черепок в лигнин.
Боян. А ты изменилась!
Неда. Постарела, да?
Боян. Нет! Стала терпеливей!
Неда. Этого требует профессия.
Он наблюдает за ее движениями. Неда уже укладывает свою находку в корзину, полную опилок. Ее движения все так же осторожны.
Боян (протягивает руки). Помочь?
Неда (испуганно). Нет, нет! Не трогай!
Боян (теряя терпение). Ты измеряешь время веками, поэтому не спешишь!
Наконец корзина закрыта и завязана со священным трепетом.
Боян (решив, что уже все). Едем?
Неда. И как ты со своей спешкой не сломал себе голову?
Боян. Сегодня я погибну от ожидания.
Неда. Еще минуточек пять! Я не могу видеть себя в таком виде. На мне пыль двадцати пяти столетий.
Она отдает корзину девушке. Та заботливо принимает ее, словно это грудной ребенок. Неда бежит к маленькому бараку. Выскакивает оттуда с махровым полотенцем и платьем, вешает их на примитивную ширму из переплетенных ветвей. Подняв шланг, она тащит его за ширму и подвешивает на гвоздь. Вода выбивается длинной струей.
— Это наш душ! — Неда скрывается за ширмой.
Ее ноги до щиколотки видны из-под ветвей.
Боян смотрит на равнину. Слышно, как течет вода. Солнце жжет ему голову. Он вынимает из кармана газету и делает шапку. Девушка с корзиной молча наблюдает за ним.
Боян. Адская жара.
Девушка. Мы привыкли!
Неда (из-за ширмы показывается ее голый локоть). Янчо, угости гостя!
Боян. Некогда!
Неда. Этот человек уверяет, что он живой, а отказывается от такого арбуза!
Студент (поднимает нож). Сейчас мы его разрежем! (Вырезает круглую крышечку с хвостиком, закрывает рукой.) Зеленый или красный?
Студенты. Красный!
Студент (поднимает крышечку). Конечно, красный! После Девятого сентября в нашей стране арбузы всегда красные! (Вырезает кусок с сердцевиной.) Пожалуйста!
Боян откусывает арбуз, по подбородку течет сок.
Неда (из-за ширмы). Ну и как? (Голос ее звучит насмешливо.)
Боян. Снова чувствую себя студентом!
Неда (за его спиной). Я готова!
Он оборачивается. Ее мокрые волосы смолистыми струями стекают по лицу и шее. Она причесывает их и ловко закалывает сзади. На ней желтое спортивное льняное платье без рукавов. Видно, как сильно она загорела. Перед ним красивая, зрелая женщина. И арбуз тоже зрелый, сочный. Лето…
Неда. Пошли, а то товарищ инженер спешит строить горы на равнине!
Боян. И равнины в горах!
Неда на заднем сиденье. Она осторожно держит корзину на коленях. На голову повязала тонкую косыночку. Рядом с его вздутым деловым, вечно путешествующим портфелем лежит ее большая пляжная сумка.
Боян надел пиджак. Словно влез в свою кожу — в необходимость спешить.
Неда (наблюдая за ним сзади). Как ты здесь очутился?
Боян. Просто неудача…
Неда (насмешливо). Ты — и неудача?
Боян. Уж не думаешь ли ты, что только твои горшки бьются?
Неда. Ну-ну! И мы читаем газеты! Как их эти… ячеистые конструкции?
Боян. Они самые! Что падают на мою голову!
Неда. Как это?
Боян. Плохое исполнение… Из-за них ездил в командировку…
Солнце блестит, отражаясь от дороги. Он надевает черные очки. Между ними вместе со скоростью вырастает стена.
Неда. Который теперь час?
Боян (с притворным спокойствием). Около двенадцати.
Отчужденность нарастает.
Неда (осторожно). Ты мне не сказал, отчего ты так спешишь, или это секрет?
Боян (неохотно). Какие там секреты! Сегодня вечером я уезжаю в Вену.
Неда. Ого! По какому случаю?
Боян. Так…
Неда. Служебная прогулка?
Боян. Что-то вроде этого. Конференция…
Неда. Хорошо, что существуют эти конференции, хоть мир увидим! Ты успеешь?
Боян. Конечно! Но я, правда, набросал только заметки к докладу. Придется выступать перед столикими незнакомыми людьми!
Неда. Мы, болгары, всегда все делаем в последний момент!
Боян сосредоточенно ведет машину, поглощенный скоростью.
Оба молчат.
Неда. Дорога тебя не утомляет?
Боян. Меня утомляет не дорога, а топтание на одном месте.
Смотрит вперед, его внимание поглощено дорогой. Он словно каменеет.
Неда невольно уносится в воспоминания.
Вечер. Неда проводит ногтем черточку на стене над кроватью — прошел еще один день. С улыбкой прижимается к плечу Бояна.
Неда. Знаешь, как я тебя назвала в первый момент?
Боян. Как?
Неда. Только ты не сердись!
Боян. Кадровик?
Неда. Нет…
Боян. Проповедник?
Неда. Нет…
Боян. А как?
Неда. Сухарь.
Боян (вдруг морщится, словно для того, чтобы оправдать прозвище). А ты, нежная фиалка, что делаешь ты у такого сухаря, как я?
Начинает страстно целовать Неду. Будильник хрипло трещит. Боян тут же вырывается из ее объятий. Даже его прощальный жест — всего один взмах рукой. Она босиком вскакивает с постели и загораживает дверь.
Неда. У тебя не хватает времени даже посмотреть на меня?
Боян. Я опоздал.
Неда раскрывает дверь. Он стремительно бросается к ней. И забывает о времени…
Боян вынимает из кармана листочки с иностранными словами.
Обнимая Неду, он учит немецкие слова.
Боян (бормочет, лаская ее). Der Schraubdekel — крышка с винтом.
Неда. Дурачок!
Боян. Der Stromerzeuger — генератор.
Неда. Сумасшедший.
Боян. Der Prefilufthammer — пневматический молоток.
Склонившись над ней, он шепчет вместо любовных слов по-немецки сухие названия деталей машин. Она тоже шепотом спрашивает его, словно задавая интимные вопросы. Он отвечает, сосредоточенно глядя на нее. Звучат странные слова, не совместимые с влюбленным выражением их лиц.
— Die Scheifscheibe — шлифовальный диск. Die Schnaidwerkzeug — резец. Die Schuunkraft — центробежная сила. Die Schwungkraft — тормозной механизм.
