Честь семьи Прицци - Френсис Эдгар
В отличие от босса, Энджело понимал: Прицци следует вести себя крайне осторожно. Они подобны эквилибристу, оступившемуся во время сложнейшего трюка под куполом. Вместо того чтобы беспорядочно размахивать руками, нужно постараться вновь поймать равновесие. В сущности, претензии нью-йоркских кланов справедливы. Прицци, действительно, виноваты в их убытках.
— Наши неприятности из-за того, что кто-то убил жену полицейского капитана, — задумчиво протянул Фастино. — Мы здесь все — деловые люди и понимаем: иногда происходят вещи, которых никто не хотел, Случайности, ошибки, наконец… Я думаю, что данная проблема может быть решена. Нам всем выгодно прекратить это и восстановить порядок в городе.
— Конечно, — подтвердил Борзини. — Лично нам надоело терять деньги. Достаточно того, что уже уплыло, черт подери. Мы терпим огромные убытки. На одних девочках за шесть дней мы потеряли почти сто двадцать тысяч! Сто двадцать, мать вашу!
Фастини понимал: стоит дать завестись кому-нибудь из сидящих за столом, и склока вполне может перерасти в крупную ссору, а та — в войну. Случалось и такое. Он также придерживался мнения, что кровопролитие невыгодно вообще. Потери не оправдывают никаких выгод. Именно поэтому Релиджо собирался не допустить подобных перебранок.
— Мы все теряем деньги, — жестко оборвал он Борзини. — Ни чуть не меньше. Вы не единственный.
— Хотел бы я знать, кто затеял все это дерьмо, — подал голос Таталья. — Полиция теперь от нас не отстанет.
— Да, на этот раз они взялись за дело всерьез, — подтвердил Релиджо Фастино. — Именно поэтому важно найти какой-то выход из данной, весьма щекотливой, ситуации. Полиция будет закручивать гайки до тех пор, пока не получит в свои руки человека, который сделал это. Убийцу жены полицейского, — не — торопясь, давая возможность всем присутствующим оценить степень угрожающей опасности, он набил трубку ароматным светлым табаком и закурил, выпустив облачко пахучего сладковатого дыма. — Я пробовал разузнать, что к чему. Комиссар сообщил мне, что в момент убийства этой женщины пропал банкир Роберт Финли. Прицци, которых здесь представляет Доминик и его помощник Энджело Партено, имели бизнес с Финли и владели частью авуаров банка. В ходе расследования, проводимого ФБР, всплывают очень нелицеприятные детали, касающиеся методов работы мистера Финли. Авуары на рынке ценных бумаг резко упали, и Прицци начали их покупку в больших количествах. Я ничего не собираюсь утверждать наверняка, но слишком много совпадений для простой случайности. Судя по тому, что уважаемые Прицци не избавляются от авуаров, а, напротив, покупают явно нерентабельные бумаги, я полагаю, что им известно нечто, чего не знаем мы. У них существует уверенность, что дело наладится, а это может быть лишь в одном случае. Если Финли жив и в скором времени объявится.
А в банке — после его отстранения, разумеется — к подведению годового баланса недостачи не окажется. Я чрезвычайно уважаю семью Прицци и мистера Портено. Мы всегда решали все вопросы, возникающие в ходе ведения бизнеса. Они умные и расчетливые люди. Из вышесказанного мы можем сделать вывод, что Роберт Финли в их руках. Если бы это не соответствовало действительности и существовал бы хоть один шанс из тысячи, что банкир будет мертв к моменту его обнаружения, Прицци никогда не стали бы вкладывать миллионы в авуары пошатнувшегося банка.
Энджело улыбнулся. Этот человек ему нравился. Фастино в весьма корректной форме дал понять, что собранию все известно, и предложил компромисс. Точнее, свою готовность найти этот компромисс и пойти на него. Теперь важно действовать осторожно и не перегибать палку. Сейчас пойдет торговля: кого выставят ВМЕСТО настоящего убийцы, если тому по каким-то причинам надлежит оставаться в живых. Сумма финансовой компенсации за понесенные убытки. Здесь главное — не упираться, но и не переплачивать лишнего. Возможно, торг продлится несколько часов, завуалированный и тонкий, но рано или поздно, а соглашения можно достигнуть. Это главное. Сейчас первые действующие лица — Фастино — вторая по силе семья после Прицци, и Доминик. Два человека могут испортить все дело: Бока Та-талья из-за своих мелких амбиций и… сам Доминик, в силу необузданности характера и природного скудоумия. Важно, чтобы он дал свое согласие на торг, и тогда Энджело получит возможность вести переговоры от лица семьи Прицци. Остальные боссы знают: имеет на это право. Но сперва нужно, чтобы Доминик формально передал ему свои полномочия на ведение дальнейших переговоров. Без этого Энджело не может и рта открыть.
Тем временем Фастино продолжал:
— После того, что я уже сказал, мне кажется, надо выслушать Доминика Прицци. Соображения клана по поводу происходящего…
— Да уж, пусть они доложат нам, что собираются предпринять, чтобы расхлебать дерьмо, в которое мы все уселись благодаря их долбаным выкрутасам, — заявил Таталья.
Он почувствовал себя очень уверенно после слов Фастино, полагая, что речь идет о методах физических разбирательств. Релиджо метнул на него злой взгляд.
Энджело замер. Он увидел, как Доминик еще больше покраснел. Желваки на скулах вздулись, и, не в силах сдерживать подкатившую к горлу ярость, Прицци звенящим голосом произнес:
— С объяснениями мы пока подождем! — он вперил тяжелый грозовой взгляд в Боку Таталья. Тот, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за Домиником с надменной улыбкой. Впервые в жизни ему довелось достать Прицци. Безнаказанно! — С кем это, интересно, ты так разговариваешь, а, Бока? Я — Доминик Прицци! Когда вы все еще ползали в коротких штанишках и грабили бензоколонки, мы уже были самой сильной семьей Восточного побережья! — злость, обида и ярость заглушили голос разума и осторожности. — Сейчас вы только и знаете, что бабами торговать и красть. Мы, Прицци, теряем за день больше, чем вы зарабатываете за месяц! И нам это тоже не нравится! Но только ВЫ, — его палец очертил полукруг, словно обезглавливая остальных сидящих за столом, — не будете указывать нам, как вести бизнес! Нам наср…ь на мнение аутсайдеров и, в частности, наср…ь на мнение такого ублюдочного гов…ка, как ты, Бока!
Доминик резко встал, с шумом отодвинув стул. Охранники потянулись за пистолетами, но Прицци круто развернулся и зашагал к выходу.
Энджело быстро взглянул на сидящих мафиозо. Фастино с потемневшим от гнева лицом смотрел в широкую удаляющуюся спину Доминика. Кретин Таталья удивленно соображал, что же произошло. До него, похоже, еще не дошло, что минуту назад из-за его идиотского выступления была объявлена война. И не просто война, а между всеми кланами Нью-Йорка.
Кунео, недобро ухмыляясь, прикуривал сигарету. Борзини смотрел куда-то за стеклянную витрину.
Да, подумал Энджело, то, что случилось — уже случилось. Скоро появятся первые жертвы. Возможны ли какие-то варианты, чтобы не допустить войны? Доминик не пойдет на примирение. Значит, инициатива должна исходить по крайней мере от трех семей. Таталья можно не считать. Их клан слишком слаб, чтобы идти против четырех кланов. Но им всем нанесено слишком серьезное оскорбление. Конечно, проблема была бы решена без труда, если бы… Доминик скончался. Войны можно избежать.
Он встал и молча пошел следом за боссом к дверям.
Понимают ли они это? Скорее всего, да. Выгодна ли война Фастино, Борзини или Кунео? Нет. Конечно, нет. Хотя они, объединив свои усилия, способны на боевые действия. Прицци придется тяжело, если они все-таки решатся воевать. Но для них куда выгоднее убить Доминика, устранив тем самым источник обиды и противодействия в общем деле. Возможно, новый босс окажется менее вспыльчивым и более умным.
Как это ни странно, но то же самое выгодно и Прицци. Если бы против них был лишь один из кланов… Но они все вместе. Соотношение сил не в пользу Прицци, и дело вполне может закончиться их поражением… Черт побери, ситуация — хуже специально не придумаешь!
Они вышли из ресторанчика и направились к «Континенталю», припаркованному в десяти ярдах от входа. Трое парней из зала и еще несколько, дожидавшихся на улице, шагали следом, озираясь по сторонам. Им было известно содержание разговора, и вполне понятно, что они опасались выстрелов в спину.
