Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович
— И что же он там делает? — спросила пожилая женщина.
— Ничего. Сидит… Обмена ждет.
— А чего ж не меняют-то его? — сердито спросила женщина.
— Мама! — Женщина нервно теребила конфетную обертку.
— Просто чеченец этот был приговорен к смертной казни, но потом приговор изменили на пятнадцать лет колонии. Он — особо опасный преступник, и МВД не хочет его отпускать, тянет и тянет, — объяснял Иван.
— А чего тянет? — спросила мать.
— Мама, — перебила ее невестка. — Поставьте, пожалуйста, еще чаю.
— А что «мама», — ворчливо сказала свекровь, вставая, — чего тянуть? Зачем им какой-то чеченский бандит? Тем более что его все равно расстрелять хотели. Не понимаю. Я всегда говорила: ничего хорошего от этих в кепках не будет. Никогда я у них мандарины не покупала.
— Скажите, Иван, — когда вышла свекровь, спросила женщина, тревожно глядя на него умными глазами, — а он правда здоров?
— Правда. Ну, как вам еще объяснить? Вот я, по-вашему, здоров? — честно глядя ей в глаза, врал Иван. — Так он здоровее меня. Просил передать, чтобы вы не волновались.
Женщина какое-то время пристально смотрела Ивану в глаза, а потом со словами «просил передать, просил передать» повернулась к окну. За окном текла Нева. Дальше сидели молча. Иван украдкой посмотрел на свои ноги в рваных носках на старом потертом ковре. Нервно шелестела конфетная обертка.
— Мой папа — герой, — вдруг гордо сказала Ивану девочка. — Он нашу Родину от бандитов защищает. Он скоро приедет, и мы, как раньше, пойдем с ним в зоопарк.
— Ну, а потом я домой к себе поехал, в Тобольск… А Джон — к себе, деньги искать, — говорит за кадром Иван.
В аэропорту на Джона опять налетели. Телевидение, журналисты, психологи, коллеги по работе. Официальную встречу возглавлял заместитель министра иностранных дел. После коротких интервью, пылких объятий и церемонных рукопожатий возбужденного Джона погрузили в лимузин и увезли в сопровождении полицейских машин.
— Да как вы не понимаете, что они голову ей отрежут! — кричал он на чиновника в кабинете на Оксфорд-стрит, тряся кассетой.
— Я повторяю вам, мистер Бойл, совместно с русской стороной мы делаем все возможное, — устало сказал чиновник.
— Да что вы делаете!.. — истерично воскликнул Джон. — Через сорок пять дней они ее убьют. Убьют, понимаете!
— Мистер Бойл, я понимаю, как тяжело вам сейчас, но попытайтесь рассуждать здраво. Вот вы здесь, правильно? Вот это и есть прямой результат нашей работы…
— Да какая работа!.. Я вам уже час талдычу, что меня просто послали за деньгами! Я ведь видел, как они людям пальцы отрезают. — Джон обессиленно опустился на стул.
— Мистер Бойл, ну вы же взрослый человек. Вы же понимаете всю абсурдность требования двух миллионов фунтов за заложника. Я думаю, чеченцы понимают это не хуже нас. К тому же вы знаете политику правительства Ее Величества в отношении выкупа заложников у террористов. — Чиновник обиделся.
Не дослушав его, Джон устало пошел к выходу.
И снова была пышная пресс-конференция. И снова Джон подробно живописал ужасы чеченского плена. Снова отвечал на тупые вопросы журналистов о международном терроризме, снова твердил о необходимости предпринять все меры для освобождения Маргарет Микельсен и снова выслушивал очередной бессмысленный вопрос об исламском фундаментализме.
— И если Великая Британия не соизволит вызволить подданную Ее Величества из варварского плена, то я сам найду деньги и выкуплю ее! — с пафосом закончил Джон.
После пресс-конференции к Джону подошел лысый человек в очках.
— Мистер Бойл, — тихо и проникновенно начал он, протягивая визитку, — я Сэм Кроу, я представляю Channel Four. Вы можете не отвечать сейчас, но если ваше намерение ехать с выкупом в Чечню серьезно, то позвоните мне. Наш канал может вложить в вас 200 000 фунтов, если вы предоставите нам эксклюзивный видеоматериал о вашей поездке, — быстро говорил он на очень хорошем английском. — Мы дадим вам камеру, а вы отразите каждый ваш шаг с подробными комментариями обо всех событиях и людях, в них участвующих.
Джон слушал его, вытянув шею и вертя головой. Внимание его привлекла только сумма, четко произнесенная Сэмом Кроу.
— Я не понимаю!.. Повторите еще раз! — взволнованно кричал Джон. — Да! Я собираю деньги! Скажите Аслану, я деньги привезу! Не трогайте Маргарет! Я привезу деньги вовремя! — повторял он в трубку. — Я не понимаю… Я вас не понимаю!.. Маргарет! Как ты?! — вдруг воскликнул он. — Маргарет, скажи им, я деньги привезу! Я вытащу тебя! Маргарет! Я люблю тебя!
Джон замолчал, напряженно вслушиваясь в далекий голос.
— Ты держись! Я привезу деньги! Маргарет! Главное, держись!..
Джон, обессиленный разговором, опустился на стул напротив Марка. В просторном обшитом деревом кабинете было светло и уютно. Сам Марк, благополучный толстяк, сидел в своем удобном старом кресле и потягивал коньяк.
— И где ты возьмешь такие деньги? — спросил он, беря сигару.
— Марк! — Джон уверенно посмотрел на своего адвоката. — Ты все продашь! Ты сделаешь все, что надо, но ты найдешь эти деньги!
— Это смешно, Джон! Ты хочешь, чтобы я за такой срок продал недвижимость или взял под нее такую сумму наличными… — Он зажег спичку и поднес к сигаре.
Джон посмотрел на него.
— Ты жирная свинья! Ты понимаешь, что она в яме сидит! — вдруг зло заорал он, вскочил и ударил по сигаре, которая отлетела в другой конец кабинета. — Ты знаешь, что такое голод?! Ты знаешь, что чувствует человек, когда его бьют ногой по голове?! Ты знаешь, что эти животные изнасилуют ее, а потом голову отрежут?! Знаешь?! А я знаю! Потому что там не Англия, там Россия!
Вусмерть перепуганный Марк смотрел на него широко раскрытыми маленькими глазами.
— Какие удары?! О чем вы говорите?! НАТО не находится в состоянии войны с Россией! — презрительно говорил военный.
Джон не спорил. Он молча кусал губу.
— Я связался с родителями Маргарет в Дании. Даже если продать твой дом и все, что принадлежит Маргарет, получится около четырехсот тысяч фунтов, — быстро говорил Марк. — Но, боюсь, они не успеют…
— А еще миллион шестьсот? — спросил Джон, посмотрел на Марка и отвернулся.
Марк промолчал и исподтишка быстро взглянул на Джона. Они шли по пустынному Гайд-парку. Длинный нелепый Джон и маленький суетливый толстяк Марк.
— Все это займет дней пять, — неуверенно сказал Марк и снова быстро посмотрел на Джона. Он выглядел немного испуганным.
— Осталось двадцать два дня, — сам себе сказал Джон.
— Так что, продавать? — спросил Марк и снова бегло взглянул на Джона.
Джон нервно кивнул, явно думая о другом. Он сунул руку в карман и достал визитку с надписью: «Channel Four. Sam Crow».
— Правильно! — оживился Марк. — Надо передать что есть. Они же должны понимать — лучше что-то, чем ничего. Зачем им убивать женщину, если можно получить четыреста тысяч фунтов. Четыреста тысяч! Это же громадные деньги. Я не представляю, куда в горах можно деть четыреста тысяч фунтов! Да там и сто фунтов, наверное, негде потратить. Зарыть разве… — бормотал Марк.
Паром перевалил за середину Иртыша. Иван смотрел на раскинувшийся перед ним Нижний город. Вверху на откосе сверкал куполами белокаменный кремль.
— О!.. Иван?! — Мужик смотрел на него во все глаза. — Ты, что ль?.. Ты ж вроде как на войне!.. Не помнишь меня? Я ж Симаков… Степан… Ну?!
— Ну? — Иван явно не вспомнил.
— Так это все, что ли? — возбужденно спросил мужик.
— Что?
— Ну, война?..
Иван кивнул и посмотрел на город.
— Так это… В магазин давай… Я пацанам скажу… Как батя-то?
— А что батя? — насторожился Иван.
— Так это… в больнице он… На горе…
