Вован-дурак. Киносценарий (СИ) - "Bobruin"
БЕЛЛА: Что, разве всё так плохо?
ГАРИК: Именно что. Сириуса расспросите, он уже тут немного в курсе, какая здесь жизнь настала. «Чистокровные» как вертели всем, как хотели, до тех событий, так и до сих пор вертят. И, чует моё сердце, вертеть и будут, причём совершенно не важно, какой лорд будет главным – белый или чёрный. Того же Малфоя Старшего вспомните, на нём ещё до падения фюрера клеймо негде ставить было, и деяний у него по нормальному закону с лихвой хватило бы на виселицу или же на романтический вечер с дементором, так нет же, откупился. Откупился, и продолжает теперь фактически рулить министерством, платит Фаджу зарплату, а тот гнёт законы именно в ту сторону, как это нужно аристократам. Даже если министр и поменяется, это не изменит ровным счётом ничего, лорды как рулили, так и будут рулить, а нормальным людям опять достанется шиш на постном масле.
СИРИУС: Белла, вспомни, ведь твой, так сказать, муж, он ведь тоже, хм, чистокровный... И его подельники, они тоже ведь древние и благородные до ужаса.
БЕЛЛА: Родольфус… Когда я его в следующий раз увижу, то кастрация – это самое мягкое, что с ним случится! Я сделаю всё, чтобы отомстить им! И Лестрейнджу, и Дамблдору… и… (судорожно кашляет) Что я должна сделать?
СИРИУС: Для начала – явиться с повинной лично к Эми Боунс. Я с ней поговорю по душам, она не должна тебя тронуть. А потом будем решать, куда убираться. Нюхом своим собачьим чую, они нам покоя не дадут…
На экран вылетает несколько газет. Первая имеет заголовок на передовице – «БЕЛЛАТРИКС ЛЕСТРЕЙНДЖ ДОБРОВОЛЬНО СДАЛАСЬ В АВРОРАТ!» Вторая – «ВО ВРЕМЯ СВОЕГО БЕЗУМСТВА БЕЛЛАТРИКС НАХОДИЛАСЬ ПОД СИЛЬНЕЙШИМ ПОДАВЛЕНИЕМ ВОЛИ, НАВЯЗАННЫМ ДОГОВОРНЫМ БРАКОМ!» Третья – «ДРЕВНИЙ ОБЫЧАЙ, ПРИНЁСШИЙ МНОЖЕСТВО БЕД: ТАК ЛИ УЖ НУЖНЫ НАМ ДОГОВОРНЫЕ БРАКИ?» Четвёртая – «РАСТОРГНУТ БРАК БЕЛЛАТРИКС БЛЭК И РОДОЛЬФУСА ЛЕСТРЕЙНДЖА!» Пятая – «РОД ЛЕСТРЕЙНДЖ ПРИГОВОРЁН К УНИЧТОЖЕНИЮ, ВСЁ ИМУЩЕСТВО ОТХОДИТ БЛЭКАМ В КОМПЕНСАЦИЮ ЗА УНИЖЕНИЕ БЕЛЛАТРИКС!» Шестая – «МИНИСТР МАГИИ СРОЧНО ОТЗЫВАЕТ ИЗ ХОГВАРТСА ВСЕХ ДЕМЕНТОРОВ!»
Новая сцена – окрестности Хогвартса, возле стадиона по квиддичу.
ГАРИК: Ведь была же бумага об отзыве, какого ... они здесь ещё делают?
СПРАУТ: Хотят ещё напоследок попировать на душах детей.
ГАРИК: Ну, этого мы им не дадим... (взводит затвор пулемёта и высаживает по дементорам первую очередь...)
Гарик учиняет дементорам форменный расстрел, и уничтожает как минимум несколько десятков, прежде чем уцелевшие пустились прочь. Новая сцена – в кабинете у Дамблдора.
ДАМБЛДОР: Здравствуй, Гарри, мой мальчик, проходи, садись. Лимонную дольку?
ГАРИК: Спасибо, сэр, я не голоден.
ДАМБЛДОР: Мальчик мой, объясни, почему ты вчера напал на дементоров?
ГАРИК: Потому что они отказались уходить по своей воле и в рамке прямого распоряжения законной власти. Пришлось помочь.
ДАМБЛДОР: Неужели на третьем курсе учат столь мощной боевой магии, что ты смог убить тридцать шесть дементоров и обратить в бегство остальных?
ГАРИК: Осмелюсь доложить, во время вчерашнего инцидента магия не использовалась мной вовсе.
ДАМБЛДОР: Чем же ты тогда пользовался?
ГАРИК: Расстрелял их из обыкновенного пулемёта, совершенно законно мной приобретённого и используемого. За дальнейшими справками просьба обратиться к мадам Боунс, все это делалось с ее согласия.
ДАМБЛДОР: Ты применил в борьбе с дементорами маггловское оружие? Но зачем?
ГАРИК: Как видите, господин директор, этот метод оказался достаточно эффективен. Сколько, Вы сказали, тушек было? Тридцать шесть? А остальные удрали? Вот Вам и результат…
ДАМБЛДОР: Меня порой пугает твоя необъяснимая жестокость. Почему ты так бессердечен? Ты должен научиться прощать врагам своим все то, что они делают.
ГАРИК: Если у меня есть выбор, кому помочь, друзьям или врагам, то я буду защищать друзей и постараюсь уничтожить как можно больше врагов. И их потери, в данном случае дементоров, меня волнуют меньше всего. Сдохли? Ну и поделом, нечего было к людям лезть.
ДАМБЛДОР: И, тем не менее, я призываю тебя к милосердию. Научись всепрощению, ибо только во всепрощении найдешь ты спасение свое и душевный покой. Когда ты поймешь глубину своих заблуждений, возвращайся снова. Иди, и не забудь того, что я тебя говорю.
Гарик, выходя, обратил внимание на лежащую рядом Шляпу, которая проснулась и начала орать что-то матерное. вопли ругающейся Шляпы слышны даже в коридоре.
ГАРИК: Вот пацифист хренов. Ежу в лесу понятно, что не врежь я по этим тварям из пулемёта, они бы попировали на душах учеников. А ведь там и наши были! Нет же, б…, он все проповедует про всепрощение да милосердие, проповедник долбаный. Одни уже домилосердствовались полвека назад.
СПРАУТ: Ты о ком, Гарри?
ГАРИК: Был такой человек, Гитлер его звали, он в тридцатые годы возглавил Германию. Курсом своим он объявил мировое господство, и занялся ускоренной милитаризацией. А заодно предъявлял претензии всем своим соседям, сначала Франции, потом Австрии, потом Чехословакии, а под конец всем остальным. Но почти весь мир сидел и спал в шапку, а английские и французские политики призывали всех остальных к милосердию и примирению – это же демократически избранный руководитель, вы что! Домилосердствовались до того, что Гитлер в тридцать восьмом сожрал с потрохами Австрию, в тридцать девятом Польшу, в сороковом Францию, а потом, в сорок первом, замахнулся и на Россию. И только в России нашла коса на камень, а все потому, что русский вождь Сталин на сладкие посулы западных политиков не повелся. Вместо этого он построил заводы, сколотил сильную армию и дал бой, сначала остановив немцев, потом вышвырнув их из страны, а в конце концов прикончив Гитлера в его же логове. Так что, профессор Спраут, потому-то я всем этим обещаниям и не верю, что один раз такое уже было.
СПРАУТ: Я помню, как это было... (тяжелый вздох) Я тогда была совсем маленькой, но помню, как мы с мамой прятались в подвале от немецких бомб. Ты прав... (тяжёлый вздох) Ладно, иди, тебя уже ждут…
После этой речи меняется несколько сцен. Гарик и компания смотрят в общаге телевизор, несколько уроков, прощальная сцена в школе с вручением кубка победившим равенкловцам... Новая сцена, кадр с надписью «26 июня 1994 года», Гарик возвращается домой, его встречают, после чего Дора уволакивает его в свою комнату.
ДОРА: Гарри, ты был прав! Аврорат – точно такое болото, как ты мне описывал. Замучилась я от чистокровных отбиваться, особенно на последнем курсе. Знал бы ты, как часто ко мне подкатывали…
ГАРИК: Учитывая, что ты – девушка очень красивая, то, думаю, часто.
ДОРА: Это ещё мягко сказано. При этом все ухажеры, едва узнав, что я метаморф, тут же просили меня в кого-то превратиться. То Софи Лорен им сделай, то Одри Хэпбёрн, то Памелу Андерсон. Задолбали! Был еще один оригинал, все в королеву Елизавету просил превратиться.
ГАРИК: Странные у него какие-то вкусы, хм-м... королеве же сто лет в обед, даже не на пенсию, а на тот свет пора...
ДОРА: Вот и я тебе про что. Хотя такой только один был. Остальные кавалеры чаще просили размеры увеличить… кое-чего... (Дора улыбается, развязно подмигивает и тычет Гарика локтем в бок) Как будто того, что есть, недостаточно... (снова развязно подмигивает и слегка сжимает руками то, о чём идёт речь) Так что можешь не беспокоиться, никто меня пока что не завоевал. Кстати, весь следующий год я у вас в школе обитать буду. И ты, кстати, никуда от меня там не денешься!
ГАРИК: В связи с чем обитать будешь?
ДОРА: Открою тебе страшную тайну, только побожись, что не расскажешь никому.
ГАРИК: Век воли не видать!
ДОРА: У дяди Сириуса набрался? Ну да ладно, скажу тогда. Хогвартс будет принимать Турнир Трёх Волшебников, ну, по Аврорату ходят слухи о его возрождении. Ты, наверное, не знаешь, что это такое, короче, раньше такие турниры проводились раз в пять лет, и участвовали в них три школы, Хогвартс, французский Шармбатон и болгарский Дурмстранг. От каждой школы выбирали одного представителя, и каждый должен был выполнить три задачи. После сорокового года этот турнир прекратили проводить, потому что на том турнире погибли все участники.
