В городе Сочи темные ночи (сборник) - Хмелик Мария Александровна
— Прости меня, — сказал Вера.
— За что?
— Ну ты же понимаешь: мы без него пропадем, мама болеет…
— Скажи ей, чтоб не ходила сюда.
— Хорошо. А назавтра тебе чего приготовить? — робко спросила Вера и получила то, что ждала.
— Ничего.
— Как? А что ты кушать-то будешь? — безнадежно спросила она.
— Вера, иди домой, — повторил Сергей.
Несколько дней назад Рита принесла и поставила в стеклянной банке на тумбочку у кровати Сергея букет пионов. Сейчас с них начали опадать лепестки. Вера молча собрала эти лепестки, зажала в кулак.
— Я люблю тебя, — прошептала она, но получилось неуместно. Она сама почувствовала это, тогда спросила: — Не болит?
Он молчал.
— Я люблю тебя! — громко повторила Вера.
На соседней кровати больной отложил газету, посмотрел на Веру поверх очков и сказал:
— Не действуйте ему на нервы, девушка… Это вредно.
— Иди домой, а… — попросил Сергей.
Вера отпустила его руку. Встала, долго, внимательно смотрела на его осунувшееся лицо, спокойные холодные глаза, руки с исколотыми венами…
— Все тогда, — медленно сказала она. — Будь здоров!
— Ты тоже… не болей…
Вера ссутулилась и пошла к двери. Сумка, висевшая на плече, цеплялась за кровати и била по бедру…
В церковном дворе стоял окруженный садом поповский дом. У дома остановилась белая "Волга", из нее вышли поп с попадьей и принялись вытаскивать из багажника и заносить в кухню картонные коробки с помидорами.
Церковь снаружи мало чем отличалась от поповского дома, разве что покрупней была. Приезжим она казалась странной, почти ненастоящей, но местные жители привыкли к такой…
Вера купила свечку и подошла к иконе Божьей Матери. Долго смотрела в глаза Марии и не замечала, что горячий воск с зажженной свечи падает ей на пальцы.
Второй раз в жизни Вера была в церкви. Впервые ее, еще грудную, принесла крестить бабушка.
Вера пыталась вспомнить слышанные в детстве от бабушки слова молитвы и не могла. Только слова дурацкой считалки крутились в голове: "Прошу мои цветы не брать. Прошу мою молитву понимать…"
Так и стояла она перед иконой, заливаясь слезами.
Наступил вечер. Солнце уже скрылось за горизонтом. Мужики в беседке под электрической лампой забивали "козла". Из открытых окон доносились эстрадные песни — передавали телеконцерт.
Вера шла по двору.
Всклокоченный пацан с испачканным землей лицом возбужденно объяснял своим сверстникам, которые хмуро стояли рядом:
— Знаете, почему я ему врезал?! Он подошел ко мне и говорит: "Давай подеремся!" А я драться не хотел!..
Загудел, перекрыл грохотом весь шум двора состав. Стучали на стыках колеса. На платформах, тесно прижатые друг к другу, стояли грузовики.
Кто-то схватил Веру за локоть.
— Вера!.. Я все знаю!
Она обернулась. Это был Андрюша. В первую секунду она и не узнала его в фуражке и в форме мореходного училища.
— Верка, бедная моя!.. Я еле вырвался! — задыхаясь, говорил он.
— Андрюша! — обрадовалась Вера, сняла фуражку, погладила его стриженую голову.
— Я тебе все простил! Верочка, идем ко мне.
Он обнял ее, подталкивал легко в направлении своего подъезда и говорил, говорил без остановки:
— Ты представляешь! Меня всего на один день выпустили… Я приехал ради тебя… Вера! Я не могу без тебя! Я очень соскучился… Бедная моя девчонка… Идем ко мне…
Вера не понимала ни слова. А он тащил ее, открыл дверь в подъезд.
Они поднялись на несколько ступеней.
— Как ты изменился, — пробормотала Вера.
— Я просто с ума схожу… Я умираю без тебя!.. Идем! Матери дома нет! Ты представляешь?.. Мы можем быть одни! Вдвоем! Я ради тебя приехал. Завтра уезжаю! Прямо не знаю, что теперь будет… Вера! Ну что ты встала! Идем!..
Он прижал ее к стене, на которой чья-то старательная рука мелом изобразила огромные мужские и женские половые органы.
— Ну все! Хватит, Андрюша! — Вера отталкивала его, но он крепко, страстно обнимал ее.
— Я прошу тебя! Отстань! Все, все!..
Андрюша не обращал внимания, целовал ее лицо, шею, губы. Сверху кто-то спускался.
— Идем скорее, — шептал он.
— Умоляю тебя! Хватит! Оставь меня в покое!
Вера схватилась рукой за перила. Мимо них прошла девочка Оксана, увидела Веру и остановилась.
— Здравствуй, — сказала она. — Почему ты со мной больше не играешь?
Вера попыталась улыбнуться.
— Пошла отсюда! — рявкнул на нее Андрюша.
Девочка испугалась и выбежала на улицу Андрюша опять занялся Верой.
— Ну не надо!.. Гад какой! — Вера начала сердиться. — Сейчас орать начну!
— Ты с ума сошла?.. Динамила меня целый год! Нет, ты сейчас пойдешь!.. Пойдешь со мной.
Он со всей силы рванул Верину руку, которой она держалась за перила, и потащил вверх по ступеням. Вера пнула его ногой, тогда он задрал ей кофту и начал целовать грудь.
— Гад! Сволочь! — ругалась Вера, изо всех сил хлестала его по щекам, по голове и старалась попасть коленом между ног.
— Ты с ума сошла, ошалела совсем! — Андрюша тоже двинул ей по щеке.
— Гаденыш вонючий! — Вера била, не разбирая куда.
— Ладно… — Андрюша отошел от нее. — Черт с тобой!
Вера поправила одежду, волосы, подняла валявшуюся на ступенях сумку и вышла из подъезда.
Рита на кухне расставляла на подоконнике трехлитровые банки с солеными огурцами, маринованными помидорами и баклажанами.
— Ну что? — спросила она у Веры.
Вера сидела на табурете, прислонившись к стене, лицо ее ничего не выражало.
Рита взяла ложку и стала доедать оставленную на столе половинку арбуза.
— Хочешь? — спросила она Веру.
Вера покачала головой.
— Виктору ехать надо. — вздохнула Рита. — Начальник его какой-то звонил с работы… Я с банками для него так устала…
— Мам, он больше к нам не вернется, — сказала Вера.
— Он так сказал? — спросила Рита. — Подумаешь! Гордый какой!.. И зачем он тебе нужен? Андрюша вернется, за него и выйдешь. А этот — инженер… С Андрюшей тебе и проще в сто раз, и денег больше…
— Не понимаешь, да…. Я никогда его не увижу!..
Рита встала, вытащила из холодильника бутылку из-под джина:
— Хочешь?.. Давай по чуть-чуть…
— Нет…
Рита сходила в комнату, достала из шкафа таблетки, вернулась на кухню, одну таблетку протянула Вере, другую приняла сама.
Помолчали. Рита зевнула.
— Ладно, я спать пойду. И ты давай тоже… Виктор где-то шляется… — Она прошла мимо ванной. — И раковину никто до самой смерти не починит! Никто домом не занимается… Никому ничего не нужно…
Вера осталась одна. Минуту посидела, потом встала, открыла холодильник, вынула бутылку из-под джина, налила в чашку, выпила, захлебнулась, закашляла…
На столе лежала серебристая пачка с таблетками. Вера вытащила еще одну таблетку, съела и запила самогоном…
Сергей лежал в кровати, закрыв глаза…
…Вера стояла перед каменными скифскими бабами. Прошла, заглядывая в лицо каждой, до конца аллеи. Там были кусты. Она села на землю, положила сумку рядом… Темнело. Вера сидела и смотрена, как очертания каменных баб расплываются в сумерках. В здании музея зажглось нижнее угловое окно… Вера открыла сумку, вытащила бутылку из-под джина, отхлебнула. Подавилась, закашляла, нашарила в сумке хлеб и запихала его в рот, запивая самогоном. Отбросила пустую бутылку к кирпичной стене в нескольких шагах от кустов. Ударившись о стену, бутылка разбилась…
Сергей вздрогнул, открыл глаза. На соседней кровати мужчина в очках размешивал в стакане сахар. Ложка методично билась о края стакана. Сергей опять закрыл глаза…
…Вера трясущимися руками вынимала таблетки из серебристой пачки и засовывала в рот. Когда первая пачка кончилась, Вера достала вторую. Большая крыса появилась у стены, деловито обнюхала остатки Вериной бутылки, села и посмотрела на Веру. Вера, не отрываясь, следила за ней. Крыса медленно, осторожно стала приближаться. Увидев кусок хлеба у Вериной ноги, крыса начала его есть, не спуская глаз с Веры. Вера попыталась отодвинуть ногу. Нога не слушалась. Тогда Вера закричала. Слабым тоненьким голосом…