Август Стриндберг - Красная комната. Пьесы. Новеллы (сборник)

Жан (входит, один). Ей-богу, она сумасшедшая! Так отплясывать! А люди стоят на пороге и над ней потешаются! Что скажешь, Кристина?

Кристина. Так ведь месячные у нее, в это время она всегда-то чудная. Ну а со мною пойдешь танцевать?

Жан. Ты ведь не сердишься, что я тобой манкировал?..

Кристина. Нет! Нисколечко. Да ты и не думаешь, будто я сержусь. Я-то свое место знаю…

Жан (обнимает ее за талию). Ты, Кристина, понятливая, из тебя славная жена выйдет…

Фрекен (входит; она неприятно поражена; прикидывается веселой). Очаровательный кавалер — вдруг убегает от дамы.

Жан. Напротив того, фрекен Жюли, я, как видите, поспешил к покинутой!

Фрекен (меняет тему). Знаете, а ведь вы танцуете как никто! Только зачем такой вечер — и в ливрее? Сейчас же снимите!

Жан. Но тогда я должен просить фрекен отлучиться на минуточку, мой черный сюртук висит вон там… (Идет направо.)

Фрекен. Это он стесняется? В сюртук при мне переодеться! Ну, так идите к себе и возвращайтесь! А то останьтесь, я отвернусь!

Жан. С вашего дозволения, фрекен! (Идет направо; видна его рука, когда он переодевается.)

Фрекен. Послушай-ка, Кристина, Жан, видно, правда твой жених, раз вы так накоротке?

Кристина. Жених? Ежели угодно. Мы так его называем.

Фрекен. Называете?

Кристина. Ну, у фрекен и у самой был жених…

Фрекен. Мы-то были помолвлены…

Кристина. Ан ничего и не вышло…

Входит Жан; он в черном сюртуке и черной шляпе.

Фрекен. Très gentil, monsieur Jean! Très gentil![79]

Жан. Vous voulez plaisanter, madame![80]

Фрекен. Et vous voulez parler français![81] Где вы ему выучились?

Жан. В Швейцарии, я там официантом служил, в Люцерне, в самом шикарном отеле!

Фрекен. Но вы в этом рединготе истинный джентльмен! Charmant[82]. (Присаживается к столу.)

Жан. О, вы мне льстите!

Фрекен (оскорбленно). Льстить? И кому!

Жан. Природная моя робость не позволяет мне поверить, что вы от души говорите любезности такому, как я, а потому я и позволил себе допустить, что вы преувеличили или, как это обыкновенно называют, что вы мне льстите!

Фрекен. Где это вы научились так изъясняться? Верно, часто бывали в театре?

Жан. И там бывал! Где я только не бывал!

Фрекен. Но родом вы из наших мест?

Жан. О! И особенно, помнится, однажды… нет, не могу этого касаться.

Фрекен. Ой! Скажите! Ну! В виде исключения!

Жан. Нет, в самом деле не могу. Может быть, в другой раз как-нибудь.

Фрекен. Не надо мне вашего другого раза! Почему нельзя сказать теперь же? Что тут страшного?

Жан. Страшного ничего, но лучше отложить. Поглядите вон на нее. (Показывает на Кристину, которая задремала на стуле у плиты.)

Фрекен. Милая женушка будет! Верно, она и храпит вдобавок?

Жан. Она не храпит, зато говорит во сне.

Фрекен (цинично). Почем вы знаете, что она говорит во сне?

Жан (нагло). Сам слышал.

Пауза. Они разглядывают друг друга.

Фрекен. Отчего вы не сядете?

Жан. Не могу себе этого позволить в вашем присутствии.

Фрекен. Но если я прикажу?

Жан. Мне останется повиноваться.

Фрекен. Сядьте же! Нет, погодите! Не дадите ли вы мне сперва чего-нибудь выпить?

Жан. Не знаю, что тут в леднике найдется. Думаю, пиво одно.

Фрекен. Пиво — это вовсе недурно! Вкус у меня такой простой, что я даже предпочитаю пиво.

Жан (достает из ледника бутылку пива, откупоривает; ищет в шкафу стакан и тарелку, подает все это ей). Угощайтесь!

Фрекен. Благодарю. А вы?

Жан. Я до пива не охотник, но уж как прикажет фрекен!

Фрекен. Прикажет? Я полагаю, как любезный кавалер, вы должны составить даме компанию.

Жан. Это вы верно заметили! (Откупоривает еще бутылку, берет стакан.)

Фрекен. Выпейте же мое здоровье!

Жан в нерешительности.

Он, кажется, робеет?

Жан (опускается на колени, пародийно-рыцарски; поднимает стакан). Здоровье моей повелительницы!

Фрекен. Браво! А теперь целуйте туфельку, и все будет прелестно.

Жан колеблется, потом дерзко хватает ее ногу и легонько целует.

Фрекен (встает). Превосходно! Вам бы актером быть.

Жан (встает). Так больше нельзя! Фрекен! Вдруг войдут и увидят.

Фрекен. Ну и что?

Жан. Пойдут болтать, только и всего! А если бы фрекен знала, как они уже распустили языки…

Фрекен. Ну, например? Что же они говорят? Перескажите! Да сядьте же вы наконец!

Жан (садится). Не хочу вас огорчать, но они употребляют выражения… которые бросают тень такого рода, что… да вы же сами можете понять. Вы уже не маленькая, и если даму застают, когда она пьет наедине с мужчиной — пусть даже с лакеем — ночью, так уж…

Фрекен. Что — так уж? Да мы и не наедине, к тому же — Кристина тут.

Жан. Да — спит!

Фрекен. Так я разбужу ее. (Встает.) Кристина! Ты спишь?

Кристина (во сне). Э-э-э!

Фрекен. Кристина! Вот соня!

Кристина (во сне). Сапоги графу почищены… поставить кофе… сейчас, сейчас — ох-ох — пф…

Фрекен (дергает ее за нос). Да проснешься ли ты наконец?

Жан (строго). Нельзя беспокоить спящего!

Фрекен (резко). Что такое?

Жан. Кто весь день простоял у плиты, может и утомиться к ночи. И сон надо уважать…

Фрекен (меняет тон). Высокая мысль, и делает вам честь! Благодарю! (Протягивает Жану руку.) Пойдемте в сад, и вы нарвете для меня сирени!

Жан. Я — с вами, фрекен?

Фрекен. Со мной!

Жан. Невозможно! Никак невозможно!

Фрекен. Не пойму я ваших мыслей. Неужто вы что-то вообразили?

Жан. Нет, не я. Люди.

Фрекен. Что же именно? Что я влюблена в лакея?

Жан. Я человек не заносчивый, однако же ведь бывали примеры. Да и для людей нет ничего святого!

Фрекен. А вы аристократ, как я погляжу!

Жан. Да, аристократ.

Фрекен. Я лучше снизойду…

Жан. Не снисходите, фрекен, вот мой совет! Никто вам не поверит, что вы сами решили снизойти; всегда скажут, будто вы пали!

Фрекен. Я лучше вас думаю о людях! Идемте же, испытаем их! (Долго смотрит на него.)

Жан. А вы знаете, что вы очень смешная?

Фрекен. Возможно! Но ведь и вы тоже! Впрочем, все на свете смешно! Жизнь, люди — все ведь это одна грязь, и она плывет, плывет по воде, пока вдруг не начнет тонуть, тонуть! Мне часто снится один сон; вот отчего-то вспомнилось. Будто я взобралась на высокий столб, а спуститься нет никакой возможности, как гляну вниз — сразу голова кружится, а мне надо вниз, и броситься не хватает духу; держаться мне не за что, и я даже хочу упасть, да вот не падаю! И я не могу успокоиться, пока не спущусь вниз, вниз, на землю! А если спустилась бы вниз, на землю, мне сразу захотелось бы в нее зарыться… Бывало с вами такое?

Жан. Нет! Мне часто снится, будто я лежу под высоким деревом в темном лесу. И меня тянет вверх, вверх, на вершину, и чтобы оттуда оглядеть светлую округу, залитую солнцем, и разорить птичье гнездо, где лежат золотые яйца. И я взбираюсь, взбираюсь, а ствол такой толстый и скользкий, и до веток так далеко. Но я-то знаю, что мне бы только уцепиться за первую ветку, и там уж я поднимусь до самого верху легко, как по лесенке. Пока еще мне не случалось туда забираться, но я заберусь непременно — хотя бы во сне!

Фрекен. Но что это я? Стою тут и с вами о снах болтаю… Идемте же! Скорее в сад! (Берет его под руку, и оба идут к дверям.)

Жан. Эх, выспаться бы на девяти разных травах в Иванову ночь — и сбудутся все мечты! Фрекен!

Фрекен и Жан оборачиваются в дверях. Жан трет рукою глаз.

Фрекен. Дайте-ка посмотреть, вам что-то в глаз попало?

Жан. О, пустяки. Соринка. Сейчас пройдет.

Фрекен. Верно, это я вас рукавом задела; сядьте, сейчас я вам помогу! (Тянет его за руку и сажает на стул; берет в свои ладони его голову и запрокидывает ее назад; кончиком платка старается выудить из глаза соринку.) Тихо же, не шевелиться! (Бьет его по руке.) Слушаться, я сказала! Что это? Такой сильный, большой — и дрожит? (Щупает ему плечо.) С такими плечами!