Хосе Мария Вальдо Эчегарай-и-Эйсагирре - Великий Галеотто

Теодора. Защитой мне моя честь!

Эрнесто. Но это не ваш муж.

Теодора. Не Хулиан?

Эрнесто. Нет.

(Ведет ее направо.)

Теодора. А я надеялась...

(Останавливается на пороге и говорит с мольбою.)

Откажитесь от дуэли!

Эрнесто. Но я дал ему пощечину...

Теодора. Я не знала!

(С отчаянием, понимая, что уговоры бесполезны.)

Так бегите!

Эрнесто. Бежать?

Теодора. Ради меня, ради себя, ради Бога!

Эрнесто (с отчаянием). Вы могли бы ненавидеть меня... я это допускаю! Но презирать?!

Теодора. Это пришли за вами?

Эрнесто. Еще не время.

Пепито (за сценой). Мне необходимо его видеть...

Эрнесто. Скорее!

Теодора. Да.

(Уходит направо.)

Пепито (за сценой). Почему меня не пускают?

Эрнесто. Когда правит бал клевета, нельзя говорить правду!

Пепито (в глубине сцены, без шляпы, сильно взволнованный). Ну, наконец-то! Эрнесто! Эрнесто!

Эрнесто. Что такое?

Пепито. Не знаю, как тебе сказать...

Эрнесто. Говори!

Пепито. У меня голова кругом идет! Боже мой, кто мог подумать!

Эрнесто. Что случилось?

Пепито. Несчастье.

(Скороговоркой.)

Дон Хулиан узнал о дуэли, пришел сюда, а тебя не застал. Тогда он отправился к твоим секундантам и они все вместе пошли к виконту.

Эрнесто. К виконту? Зачем?

Пепито. А ты не понимаешь? Дон Хулиан хотел соблюсти все приличия...

Эрнесто. Говори же!

Пепито (отступает в глубину сцены). Вот они!

Эрнесто. Кто?

Пепито. (Выглядывает в дверь.) Его несут сюда!

Эрнесто. Боже мой!

Пепито. Он требовал, чтобы виконт дрался с ним, виконт же сказал, что сначала будет драться с тобой. Дон Хулиан пошел сюда. Лакей его не пустил, сказал, что у тебя дама и ты никого не принимаешь...

Эрнесто. Продолжай!

Пепито. Дон Хулиан вышел, сказав: «тем лучше». И они все вместе отправились к месту дуэли.

Эрнесто (перебивая). Они дрались?

Пепито. Яростно, не зная жалости!

Эрнесто. И дон Хулиан? Не может быть!

Пепито. Они здесь.

Эрнесто. Но кто, кто? Скажи мне, только тихо!

Пепито. Сейчас увидишь.

(В глубине показываются дон Северо и Руэда. Они ведут под руки тяжело раненного дона Хулиана.)

Эрнесто. Дон Хулиан! Благодетель! Друг! Отец!

(Со слезами бросается ему навстречу.)

Дон Хулиан (слабым голосом). Эрнесто!

Эрнесто. Горе мне!

Дон Северо. Скорее.

Эрнесто. Отец!

Дон Северо. Он жестоко страдает.

Эрнесто. Из-за меня!

Дон Хулиан. Возможно.

Эрнесто. Из-за меня! Простите!

(Подходит к дону Хулиану с правой стороны, хватает его за руку и встает на колени.)

Дон Хулиан. Не надо. Ты исполнил свой долг, а я свой.

Дон Северо. Ему надо лечь.

(Оставляет дона Хулиана; его сменяет Пепито.)

Пепито (указывая на дверь справа). Ведите сюда.

Эрнесто (угрожающим тоном). Я должен убить Небреду!

(Бросается к выходу.)

Я убью его! Это мое право!

Дон Северо. Несите его в спальню.

Эрнесто (в ужасе останавливается). Куда?

Дон Северо. В спальню.

Пепито. Конечно, в спальню! А куда же еще?

Эрнесто. Нет.

(Подбегает к двери и загораживает ее. Сопровождающие дона Хулиана, который вот-вот лишится чувств, в изумлении останавливаются.)

Дон Северо. Ты запрещаешь?

Пепито. Да ты с ума сошел!

Дон Северо. Не видишь разве? Он умирает.

Дон Хулиан. Он не позволяет?

(Выпрямляется и смотрит на Эрнесто с удивлением и ужасом.)

Руэда. Не понимаю.

Пепито. Я тоже.

Эрнесто. Он умирает!.. И сомневается... Отец!

Дон Северо. Идем!

(За спиною Эрнесто открывается дверь. Показывается Теодора.)

Эрнесто. Боже!

Дон Северо и Пепито. Она здесь!

Руэда. Это она.

Теодора. Хулиан!

(Бросается и обнимает его.)

Дон Хулиан (отстраняет ее, чтобы лучше разглядеть, встает из последних сил). Кто это? Теодора!

(Падает без чувств.)

Декорация первого действия, но вместо дивана низкое кресло. Ночь. Горит лампа.

Пепито (прислушивается у двери справа на втором плане, потом выходит на середину сцены). Наконец-то наступил кризис. Бедный дон Хулиан! Его положение очень серьезно. На одной чаше весов — смерть, на другой — тоже смерть, смерть чести. Две бездны. Однако я, кажется, сам стал романтиком под стать Эрнесто. Да и как не стать, когда перед глазами круговорот дуэлей, смертей, измен и подлостей! Господи, что за день и что за ночь! А что еще будет!

(Пауза.)

Конечно, нельзя было его переносить домой! Но и оставить нельзя! Дядюшка прав — ни один порядочный человек не останется в доме предателя. А тем более Хулиан — такая благородная душа! Кто там?..

(Идет а глубину сцены.)

Кажется, мать.

Входит Мерседес.

Мерседес. Где Северо?

Пепито. Он с братом. Я знал, что он его любит, но не думал, что так сильно... Я опасаюсь, что...

Мерседес. Как Хулиан?

Пепито. Страдает и молчит. Иногда измученным хриплым голосом зовет Теодору; иногда вдруг скажет: «Эрнесто» и мечется на постели. Или лежит неподвижно, словно статуя, устремив взор в пространство, а на лбу у него холодный пот выступает, как перед смертью. Потом начинается жар; он мечется, словно вслушивается, что-то говорит, хочет встать! Отец его успокаивает, но тщетно — в сердце его кипит гнев, мозг пламенеет. Тяжело видеть горькую складку его губ, судорожно сжатые пальцы, расширенные зрачки. Кажется, ему мерещатся какие-то тени!

Мерседес. Что говорит твой отец?

Пепито. Клянется отомстить. И тоже восклицает: «Теодора! Эрнесто!». Не дай Бог, они встретятся! Кто тогда удержит его?

Мерседес. Твой отец добр!..

Пепито. Добр, но...

Мерседес. Он редко выходит из себя, но если терпе­ние его истощится!

Пепито. Он страшен в гневе.

Мерседес. Однако он всегда сохраняет самообладание.

Пепито. Боюсь, что сейчас это ему не удастся. А Те­одора?

Мерседес. Она наверху. Хотела прийти сюда. И пла­кала... Как Магдалина!

Пепито. Кающаяся?

Мерседес. Не говори так! Она совсем еще девочка!

Пепито. Невинная, непорочная, кроткая, чистая девочка убивает дона Хулиана! Если она еще девочка, что же из нее вырастет? Страшно подумать.

Мерседес. Она не виновата. Это все твой приятель — поэт, мечтатель, негодяй! Он виноват.

Пепито. Не спорю.

Мерседес. Где его носит?

Пепито. Именно носит. Бродит по улицам без всякой цели, пытается заглушить голос совести.

Мерседес. А у него есть совесть?

Пепито. Наверно!

Мерседес. Бедный Хулиан!

Пепито. Злая судьба!

(Входит лакей.)

Лакей. Дон Эрнесто.

Мерседес. Он смеет...

Пепито. Какая дерзость.

Лакей. Я думал...

Пепито. Сомневаюсь, что думал!

Лакей. Он велел кучеру ждать.

Пепито (совещается с матерью). Что будем делать?

Мерседес. Пусть войдет.

(Лакей уходит.)

Пепито. Я его выпровожу.

Мерседес. Но не грубо.

(Мерседес сидит в кресле, около нее стоит Пепито. Входит Эрнесто, ему не отвечают на поклон.)

Эрнесто (в сторону). Презрение, враждебное молчание; немое изумление. Отныне я, без вины виноватый, в их глазах стал олицетворением порока и бесстыдства... Все меня презирают!

Пепито (резким тоном). Хочу тебя попросить...

Эрнесто. Убраться отсюда!

Пепито (меняя тон). Ну, что ты! Я хотел спросить (ищет слова). Правда ли, будто потом... ты... виконта...

Эрнесто (опустив голову, глухим голосом). Да.

Пепито. Как это случилось?

Эрнесто. Я выскочил как сумасшедший... Мы поднялись этажом выше... Двое мужчин... два свидетеля... две шпаги... Скрестились клинки... Удар!.. Стон... Кровь... И все кончено.

Пепито. Здорово, черт возьми! Слышишь, мама?

Мерседес. Опять кровопролитие!