Эфраим Кишон - Брачный договор (Ктуба)
Буки (входит): Все нормально. Ему просто нужен отдых, вот и все.
Шифра: Он все еще обижается?
Буки: Еще как!
Шифра: Ну, слава Богу, это хороший признак.
Яфа (вбегает в платье, пошитом Шифрой. Взволнована до предела):Какой ужас! Как это случилось?.
Аяла: Никакой не ужас.
Шифра: 30 лет! 30 лет вместе прожили! Такой человек! Такой человек!
Буки: Он еще жив, кстати. Это я так, на всякий случай.
Яфа: У моего покойного мужа тоже были такие припадки. С этим надо быть очень осторожным, молодой человек! Чем я могу помочь, Шифра, дорогая!?(Все трое смотрят на нее многозначительно) Ладно, тогда я не буду вам мешать.
Шифра: Хорошо!
Яфа (уходя, оборачивается): Г-н Борозовский спит?
Буки: Как ангелочек.
Яфа: Слава Богу! Вы врач?
Буки: Знаете, у нас в кибуце, все должны во всем разбираться…я дал тов. Борозовскому две таблетки снотворного, это и слона усыпит…
Элимелех (выходит в пижаме, заспанный. Все застыли в удивлении)
Аяла: Папа!
Элимелех (драматическим тоном): Мне надо сесть!
Аяла: Так возвращайся в постель!
Элимелех: А ты не давай мне указаний! (Яфе) Здравствуйте, дорогая! Извините за мою скромную одежду…
Яфа (всхлипывает): Видеть г-на Борозовского в таком виде…
Шифра: Как ты себя чувствуешь?
Элимелех: А от тебя мне ничего не нужно.
Шифра: Ты все еще на меня сердишься?
Элимелех: Я не сержусь. Я ведь всего лишь квартировладелец.
Яфа: Квартировладелец?
Элимелех: Ну, а кто же? Муж, что ли? Я вам удивляюсь, г-жа Биренбойм! Как я могу быть мужем? Разве я приношу домой цветы, одеколоны, коробки конфет? Я приношу домой всего лишь свое сердце, г-жа Биренбойм, а его в вазу не поставишь…Оно только стучит… пока не перестанет…
Яфа (всхлипывает): Нет, нет, г-н Борозовский! Нет!
Буки: Что вы плачете все время? Вы ведь всего-навсего соседка.
Яфа: Молодой человек, что вы понимаете в соседских отношениях?
Буки: Ого!
Яфа: И вообще — что вы здесь делаете?
Буки: Вот и я об этом все время думаю.
Элимелех (стонет): Я — диктатор…Я вдруг, ни с того, ни с сего стал диктарором…
Аяла: Буки, отведи отца в постель, он простудится.
Элимелех: Не надо обо мне заботиться! Идите на свой концерт! Заботьтесь о своем Чайковском! (кричит): Портниха!
Шифра: Ты забыл, что ты болен, Эли, тебе нельзя волноваться.
Элимелех: Я уже об этом не думаю. Если хотите знать, ночью, когда меня мучила бессонница…
Буки: Ну-ну!
Элимелех: Когда меня почти мучила бессонница, я вспоминал свою жизнь. Элимелех Борозовский — спрашивал я себя — а зачем вообще человек женится? Ради чистоты в доме? Для этого можно домработницу взять. Чтобы хорошо кушать? Для этого есть ресторан. Для… Сегодня даже детей можно делать без этого. Так зачем же, спрашивается?
Буки: Не знаю.
Элимелех: Я вам скажу: человеку нужен кто-нибудь, кому бы он смог рассказать о своих проблемах! Вот! Вот поэтому и женятся. И с этой минуты ему уже что рассказать.
Шифра: Потрясающее открытие!
Элимелех: А чего еще можно ожидать от такого третьесортного мужа как я?
Шифра: Пошли, Эли, я сделаю тебе компресс.
Элимелех: С чего это ты будешь делать мне компресс? Уважаемая г-жа Биренбойм, не могли ли вы наложить мне на грудь влажную повязку?
Яфа: Я?
Элимелех: Сделайте одолжение!
Шифра: Идите, идите. Раз он просит…
Яфа: Ну, ладно. (Буки) Но только, чтобы успокоить г-на Борозовского.
Буки: А как же!
Шифра: Ну, не буду вам мешать.
Яфа: Хорошо.
Элимелех (демонстративно возвращается в комнату, трагично): Ой, снова приступ! Может, последний…(Вдруг, обычным голосом): Шлезингер звонил?
Буки: Нет.
Элимелех: Если позвонит, скажи ему, что меня сразила болезнь. (Заходит к себе в комнату, закрывает дверь): Посторонним вход воспрещен!
Яфа: Постарайтесь соблюдать тишину! Не курить! (уходит к Элимелеху)
Буки: В тихом омуте…
Шифра: А я ей еще платье шила…(Уходит)
Аяла: Маму жалко… И папу тоже…Может, даже больше…
Буки: Несчастненький! Да он здоров, как дикий бык!
Аяла: Да что ты говоришь! Он же почти ходить не может! У него температура.
Буки: Ага. Холера у него.
Аяла: И все таки… может, ему надо что-то принять?
Буки: Может… (переходит на крик): Скажи, ну что ты нашла в этом Роберте?
Аяла (орет в ответ, как ни в чем ни бывало): Он замечательный человек, образованный и воспитанный!
Буки: Козел с дипломом!
Аяла: Он — настоящий джентльмен, хоть ты лопни! Он — представитель одной из лучших семей страны! Вот!
Буки: Ага! Его родители приплыли во время всемирного потопа на своей личной яхте! Я, между прочим, тоже 6-е поколение в стране!
Аяла: 6- поколение в стране или вообще 6-е?
Буки: Я хотя бы разговариваю как нормальный человек, дорогая моя!
Аяла: Ага, тебя задевает, что он — интеллигент, а не крестьянин.
Буки: Статистика! Тоже мне профессия! Три года считают, и выходит, что у каждого кибуцника есть 1.3 ребенка. Браво!
Аяла: Э, да ты ревнуешь, товарищ!
Буки: Я? С чего бы это?
Аяла: Интересно, что бы Фрейд на это сказал?
Буки: Он бы со смеху лопнул.
Аяла: А тебе не кажется, что за тобой уже коровы соскучились?
Буки: Я работаю в поле! Но я действительно скучаю…
Аяла: Так что же ты здесь торчишь тогда?
Буки: Хочешь знать, почему?…Знаешь, мне жаль твоих родителей…. Два уважаемых товарища, ни в чем не виноваты, бьются как в мышеловке. И из-за чего? Из-за сущей ерунды! Из-за какого-то Яши Зискина, который забыл их зарегистрировать!
Аяла: Если бы ты немного разбирался в психологии, ты бы понял. У папы комплекс неполноценности. Как бы тебе объяснить? Ну, на собаках попробую. Чем меньше собачка, тем она злее лает.
Буки: По этому вопросу у меня свое мнение есть. Большая собака облаивает всех, потому что она большая, а маленькая делает то же самое, потому что у нее комплекс неполноценности. А какая же молчит? Я предпочитаю лошадей.
Аяла: Буки, дорогой! Мы продолжим дискуссию после того, как ты прочтешь" Этюды о комплексе неполноценности" Фрейда, ладно?
Буки: Ладно, но это написал Адлер.
Аяла: Что?
Буки: Адлер. "Э стади оф орган инфериорити энд итс психикал композишн". Неплохая книжка.
Аяла: Ты… читаешь… такие… книги?
Буки: Откуда у меня на это время? Так, иногда в библиотеке перелистываю.
Аяла: А я… думала, ты только в коровах разбираешься.
Буки: Опять коровы! Ты паранойей не страдаешь?
Аяла: Нет. Но ведь ты же работаешь в поле.
Буки: Ну, слава Богу!
Тишина. Смотрят друг на друга. В воздухе порхает нечто, похожее на поцелуй.
Аяла (вдруг): Так ты нарочно утюг сломал!
Буки: Мне нужен утюг? (Затяжной поцелуй)
Элимелех (появляется с бутылкой содовой, внимательно глядит на целующихся. Поначалу решает устроить скандал, но затем передумывает и сводит все к шутке): Только не в моем доме! (Покашливает) Эй, хватит!
Аяла (дает Буки пощечину): Как ты посмел?
Буки (убегает): Поле…
Аяла (кричит ему вслед): Я, между прочим, замуж собираюсь! (Отцу) Нет, какой нахал!
Элимелех: Сама ты нахалка! Это что же такое, а? Один — жених, второй — в резерве? И от кого ты этого набралась?
Аяла: От своего отца.
Яфа (выходит из отцовской спальни): Что такое? Что случилось?
Элимелех: Ничего особенного.
Яфа: Молодой человек начал приставал к Аяле?
Элимелех: Ничего себе начал. Это не начало, это конец. Нашли общий язык! Целуются!
Яфа: Зачем же ты им помешал?
Элимелех: Не терплю дыма в доме! Целоваться с утра, натощак? Где это видано?
Яфа: Весна пришла, Эли.
Элимелех: Ого! Еще как! Даже я почувствовал!
Яфа: Да?
Элимелех: А как же? Что я, хуже других? Я тоже простыл.
Яфа: Ах, весна! На деревьях распускаются почки, просыпается вся природа…
Элимелех: Шлезингер, наверно, уже тоже проснулся. Надо идти на склад… а эти целуются с утра!
Яфа: Настоящая любовь всегда побеждает, Эли!
Элимелех: Но не с такой же скоростью! (Садятся. Яфа ластится к нему. Он мурлычет. Г-жа Биренбойм любит цветы?
Яфа: Очень-очень.
Элимелех: Купите себе букетик за мой счет.
Яфа: Ах, Эли!
Элимелех: Весна! Вы слышите птиц? (Прислушивается)
Яфа: Нет.
Элимелех: Я тоже. Откуда тут птицы?
Яфа: Может, надо изменить окружающую среду?
Элимелех: Вот и я так думаю. Но Шифра не хочет. А мне как раз нравится современная меблировка.
Яфа: Мне тоже.
Элимелех: И современные стены. Одна зеленая, другая желтая, третья серая.
Яфа: И одна — голубая!
Элимелех: Нет! Это ужасно! Коричневая!
Яфа: Ой, я хотела сказать — коричневая. Конечно, коричневая!
Элимелех: С чего это вы так взволнованы, дорогая?
Яфа: Прямо не знаю… Сердце бьется… вот… (прижимает его руку к "сердцу").
Элимелех (в смущении выдергивает руку):
