Бойня в Лас-Вегасе, или Остановить русофоба - Виктор Павлович Романов
Крошка Мэри. А тебя самого за столько лет это занятие в кино не увлекло?
Стивен Пэддок. Было, конечно, интересно, не скрою, пересматривать фильмы, в которых участвовал, видеть там знакомых актеров, себя иногда в кадре. Даже друзей приглашал посмотреть на меня в кадре. Но никогда не было мысли, сделать это своей профессией. На одной картине жена и помощница режиссера предложила мне остаться после массовки, чтобы сняться в эпизоде, но я отказался, не захотел пропускать занятия в спортивной секции по подводному плаванию. Меня это тогда занимало больше.
Крошка Мэри. Не жалеешь, что отказался от такого шанса, может судьба повернулась бы так, что ты стал бы кинозвездой?
Стивен Пэддок. Ничуть. Зачем? Я считаю, что полностью реализовал себя в своей профессии. Меня уважали, со мной здоровались за руку до самой пенсии руководители компаний, ворочающих миллионами, где я проводил аудиторские проверки и когда работал в налоговой службе.
Я не уверен, что мог бы быть талантливым актером. Мне приходилось играть роли в школьном театре. Я их помню до сих пор. Это было, как продолжение уроков по литературе. Сказать, что я испытывал при этом какой-то восторг, я не могу. А стань я каким-нибудь средненьким актеришкой, может спился бы уже давно, как тот, который увел у меня жену. Судьба актеров ведь во многом зависит от режиссеров и от наличия таланта. И все это актерство, лицедейство оно как-то больше подходит женщинам, чем мужчинам, хотя конечно мужчин тоже берут учиться на актеров, понимая, что «нужны же штаны в театре», но чувствуют себя мужчины в актерстве не очень уютно, мне кажется.
Крошка Мэри. Да-а-а, пожалуй ты прав.
Стивен Пэддок. Вот видишь, тебя я убедил за пару минут, а свою первую жену пытаюсь убедить уже больше двадцати лет и никак не могу!
Крошка Мэри. Ты до сих пор так хорошо помнишь ее?
Стивен Пэддок. Днем я никогда не вспоминаю ее, но стоит мне заснуть, как я тут же вижу ее и начинаю с ней спорить. Пытаюсь доказать ей, что кроме одних и тех же двух или трех сотен актеров и музыкантов, постоянно мелькающих на телеэкране, есть миллионы людей, живущих своей реальной ничуть не менее интересной жизнью. Но по ее получается, кого не показывают в этом ящике, те не живут, их вроде бы и не существует вовсе.
Я не могу ее переубедить, потому что все наши средства массовой информации твердят то же самое, они тоже убеждают нас, что существует только то, что они нам показывают.
Крошка Мэри. Может тебе попробовать какое-нибудь более радикальное средство от этих ночных кошмаров?
Стивен Пэддок. Ха! Я подумаю над твоим советом. В нем что-то есть. Один известный француз советовал в качестве самого радикального средства от головной боли, например, гильотину. Кое-какие идеи на этот счет у меня уже появились. Ну, может, хватит о болезнях?
Так вот, возвращаясь к твоему вопросу, пока я раздумывал, не жениться ли мне на тебе случилось так, что я увидел Мэри Лу Дэнли и влюбился в нее с первого взгляда, как мальчишка.
Крошка Мэри. Да-а-а?
Стивен Пэддок. Представь себе! Прямо что-то притянуло меня к ней, как магнит! Она всего на два года моложе меня, но на нашей совместной фотографии она выглядит так, будто между нами разница не два, а все двадцать лет. У нее удивительная улыбка, как и душа.
Крошка Мэри. Да, не зря говорят, сердцу не прикажешь! А твой брак с Мэри Лу Дэнли зарегистрирован?
Стивен Пэддок. Пока нет, как-то еще не успели. Но это не имеет никакого значения. А ты знаешь, я думаю, фактически ты и так для меня, как вторая жена, как продолжение Мэри Лу. Ты даже в лучшем положении, чем она. Ей приходится видеть и терпеть меня в минуты моей слабости, а к тебе я прихожу всегда только в отличной форме. А видеть мужчину в минуты его слабости это не самая приятная обязанность жены. То, что ты продолжаешь работать в публичном доме, мне никак не мешает.
Крошка Мэри. Ой, да ты знаешь, ко мне в разном состоянии парни приходили и приходят.
Стивен Пэддок. Ну, одно дело, когда пришел и ушел, но совсем другое, когда постоянно досаждает своей немощью. Кстати, ты сама-то была замужем?
Крошка Мэри. Да, была. Четыре года прожила с мужем. Его мать удивлялась: “Как ты с ним живешь?” Он действительно был какой-то неадекватный. Если возмущался по какому-либо поводу, то вел себя очень эмоционально: кричал, размахивал руками. Я в первые годы не обращала внимание. Но потом он стал распускать руки, начал драться. Я подумала: «Зачем мне это надо?» и ушла от него с трехлетним сыном. Работы дома на Украине не было. Перебралась сюда. Устроилась в публичный дом.
Стивен Пэддок. Тебе нравится в нем работать?
Крошка Мэри. Деньги надо же где-то зарабатывать для себя и сына. А еще матери приходится помогать. А насчет нравится…. Все от человека зависит, который приходит. Если интересный человек, то с ним приятно, а если приходит мужлан какой-нибудь, то, что ж тут может нравиться?
Стивен Пэддок. Да, действительно….
Крошка Мэри. В твоей стеснительности перед женщинами ты не был одинок. У меня было несколько таких клиентов. Теперь они приходят или звонят и говорят, что благодаря мне стали семейными людьми. Приносят иногда подарки. Одни сравнивают меня с психоаналитиком, другие со свахой, хотя я никаким сватовством никогда не занималась. Я надеялась, что избавила и тебя от всех твоих слабостей.
Стивен Пэддок. Единственное от чего мне хотелось бы еще избавиться, это те самые ночные кошмары, но это не твоя недоработка. Это особенности моей впечатлительной натуры. Ты сделала очень много для меня. За это я тебе буду благодарен до конца жизни и буду считать самым надежным своим другом. Других друзей у меня нет кроме еще Мэри Лу.
Крошка Мэри. Мне казалось, у тебя кто-то есть из родных?
Стивен Пэддок. У меня есть братья. Самый близкий брат Эрик. Я его искренне люблю. Он славный парень. Он еще более эмоционален, чем я. Мы помогаем друг другу, выпиваем иногда вместе, но вот так поговорить с ним по душам, как сейчас с тобой, я с ним не могу. Он меня не в состоянии понять. Мы с ним разные.
Крошка Мэри. Бывает.
В это время у Пэддока в кармане раздается звонок мобильного телефона. Он достает телефон.
