Дюльбер 1918 - Андрей Владимирович Поцелуев
СТЕПАН. Ну товарищ Троцкий же пишет.
ЗАДОРОЖНЫЙ. А у тебя свои мысли-то и своя голова есть? Что ты все чужие мысли говоришь? То этот говорит, то тот говорит. Ты имей мужество пользоваться собственным умом.
СТЕПАН. А что же тогда, товарищ Задорожный, Советская власть?
ЗАДОРОЖНЫЙ. А я до конца сам не понимаю. Будем руководствоваться классовым чутьем, революционным сознанием и рабочей совестью.
Слышны ржание лошадей, стук лошадиных копыт и звук подъезжающих подвод. Голоса людей все громче. Раздаются крики: «Эй, Задорожный, выходи! Открывай ворота». Задорожный выглядывает в окно.
Да что там такое? Никуда выходить я не буду.
Звонит по телефону.
Охрана, что у вас там происходит? Кто приехал? Начальник отдела по борьбе с контрреволюцией Ялтинского Совета товарищ Драчук? Гоните его в шею.
Задорожный кладет трубку и садится на диван. Раздается звонок телефона. Задорожный снова берет трубку.
Что? Хочет поговорить? Ну ладно, пропустите его и с ним одного солдата. Только пусть оружие оставят на посту охраны. И без глупостей, обыщите там их тщательно.
Входят Драчук и Василий. Оба в длинных пальто. На голове Драчука меховая шапка-нансенка, придающая ему еще более свирепый вид. У Василия на шее повязан длинный шарф. Оба с сигаретами во рту.
ЗАДОРОЖНЫЙ. Что за маскарад, товарищ Драчук? Вы чего не по форме одеты?
ДРАЧУК (агрессивно.) Не ваше дело, товарищ Задорожный.
ВАСИЛИЙ. Вы нам зубы тут не заговаривайте.
ЗАДОРОЖНЫЙ. Что вам надо?
ДРАЧУК. У меня предписание произвести обыск в имении. У вас укрывается генерал Орлов, который подавил революционное движение в Эстонии в одна тысяча девятьсот седьмом году.
ЗАДОРОЖНЫЙ. Это полная чушь. В соседнем имении проживает князь Орлов, а не генерал Орлов. И по своему возрасту он никак не мог быть генералом в одна тысяча девятьсот седьмом году. Убирайтесь вон.
ДРАЧУК. Ну мы еще разберемся, какой это Орлов. Товарищ Задорожный, хватит болтать, Ялтинский Совет предъявляет свои права на Романовых, которых Севастопольский Совет держит за собой незаконно. Мы даем пять минут на размышление. Иначе будем стрелять.
ЗАДОРОЖНЫЙ.К черту Ялтинский Совет. Предлагаю уйти по-доброму, а то я дам вам отведать севастопольского свинца. Ялтинский Совет состоит из налетчиков, объявивших себя коммунистами. А правительство большевиков осуществляет власть над Крымом через Севастопольский Совет.
Степан направил винтовку на Драчука с Василием.
СТЕПАН. Сказано вам — пошли отсюда.
ВАСИЛИЙ. Вы изменяете рабоче-крестьянскому делу.
ДРАЧУК. Ялтинский Совет доложит о вашей контрреволюционной деятельности товарищу Ленину. Мы не советуем шутить с правительством рабочего класса.
ЗАДОРОЖНЫЙ. А вы покажите мне ордер на арест заключенных, подписанный товарищем Лениным. То-то, нет его. И не говорите мне о рабочем классе. Я старый большевик и принадлежал к партии еще в то время, когда ты сидел в тюрьме за кражу.
Я не буду принимать никаких решительных мер до получения телеграммы от товарища Ленина.
ВАСИЛИЙ. Они вам дорого заплатили, товарищ Задорожный?
ЗАДОРОЖНЫЙ. Достаточно, чтобы хватило на ваши похороны.
ДРАЧУК. Что вы сделали для революции, товарищ Задорожный?
ЗАДОРОЖНЫЙ. Я перед тобой отчитываться не буду. Партия знает мои заслуги.
ДРАЧУК. Наша задача — превратить Севастополь в революционный оазис Черноморского побережья. Севастополь должен стать Кронштадтом юга. А вы укрываете Романовых, которые десятки лет пили кровь трудового народа.
ЗАДОРОЖНЫЙ. А передо мной не агрессивный отряд белых, а царская семья, женщины, дети. Зачем их убивать?
ВАСИЛИЙ. Вы не горите идеей революции, в ваших глазах нет революционного порыва.
ЗАДОРОЖНЫЙ (подходит к Василию и смотрит в глаза.) А я в твоих глазах вижу следы вчерашней пьянки.
ДРАЧУК (подходит к Степану). А ты, браток, тоже своего комиссара поддерживаешь? А как же борьба с контрреволюцией, чувство пролетарской справедливости?
СТЕПАН. Вам же сказали — убирайтесь, и дело с концом.
Степан еще ближе приставляет винтовку к груди Драчука.
Задорожный подходит к пулемету и поворачивает его на Драчука с Василием.
ЗАДОРОЖНЫЙ. Так, вы мне надоели. Даю одну минуту — и буду стрелять.
Он взводит курок на пулемете.
ДРАЧУК. Хорошо, мы уходим. Пошли, Василий. Но вы еще пожалеете об этом, товарищ Задорожный. Мы очень скоро вернемся, и вам с Романовыми несдобровать. Учтите, мы не остановимся ни перед какими средствами для того, чтобы довести дело революции до победного конца.
Драчук и Василий уходят.
Конец первого действия. Занавес.
Действие второе
Картина первая
Прошло полгода. Поздний вечер, в комнате полумрак. За окном видны отблески грозы и слышен шум шторма. Играет тревожная музыка. В гостиной мирно беседуют узницы замка «Дюльбер».
МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Это лето очень жаркое, уже его конец, а жара не спадает. И постоянные шторма.
КСЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА. Эти грозы и шторма находятся в соответствии с нашим
духовным состоянием.
Мария Федоровна подходит к зеркалу и внимательно смотрит на свое лицо.
МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Я совсем сделалась старухой от волнений и тревог. Кожа на лице съежилась, все лицо покрыто морщинами. Меня скоро никто не узнает.
МИЛИЦА. Ну что вы, Мария Федоровна. Мы берем с вас пример. Ваши характер и сила
воли поражают.
МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Вот именно, может, характер и поражает, а лицо удручает.
Она опять садится в кресло.
ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА. Давайте пить кофе.
Она разливает всем кофе в чашки.
ИРИНА. Какой-то странный вкус кофе.
ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА. Я его сварила из собранных в дубовой роще желудей.
МИЛИЦА. Откуда?
ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА. Задорожный принес.
КСЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВНА. А вы заметили, что Задорожный стал к нам гораздо
лучше относиться? Достаточно вежлив, по пустякам не придирается. В его фанатичной
вере в революцию есть даже что-то притягательное.
ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА. И мне кажется, что он расположен к нам. Он же понимает, что мы никакой опасности не представляем. Он умный и тактичный человек. Ему удалось
за эти полгода установить свой авторитет.
МИЛИЦА. Может, он тайный монархист, который вначале увлекся революционным движением.
ИРИНА. А вы заметили, как он мило гуляет во дворе с моей дочкой Ириной? Это такая трогательная картина; огромный верзила ведет за ручку трехлетнюю девочку.
МАРИЯ ФЕДОРОВНА. Феликс говорит, что он почти подружился с Задорожным. Феликс помогает ему каждый месяц писать отчеты в Севастопольский Совет о поведении Романовых. Пишет, что Романовы ведут себя хорошо. Он также убеждает товарища комиссара охранять нас как можно лучше, так как мы
