Отражённым светом - Алексей Борисович Черных
Испит, оставив влажный жмых.
Ведь как известно, это зелье —
При прочих замыслах иных —
Предназначалось не для них.
Узнают вскоре человеки
Из се́ля социальных лент,
Как вдрызг рассорились навеки
(До новогреческих календ)
Изольда и её бойфренд.
Начнут сварливые соседки
Месить их грязное бельё
И осуждать за три монетки,
Потраченные на питьё,
А не крутое бытиё.
Что ждали-де от дешевизны?
Любви длиною в пару дней?
Хоть и такая страсть по жизни
Бесстрастья хладного ценней,
Приятней, но не мудреней.
И стоит ради суток этих,
Их сорока восьми часов,
Отдать почти что всё на свете
За краткострастную любовь,
Лупя тоску не в глаз, но в бровь.
Любовь — пусть даже за копейки —
Не хуже той, что за мильон,
Согреет лучше телогрейки,
Надушит, как одеколон,
И… вознесёт на счастья трон.
Опять взбодрятся либреттисты:
Ну, вот — короткая, но страсть!
Напишем опус многолистый,
Награфоманимся мы всласть,
А там… Но всё легло не в масть.
Трагизма нет. А без трагизма
Строчить сценарий не с руки.
Нет в их любви ни драматизма,
Ни некой роковой тоски,
Что каждой барышне близки.
Ведь неТристан и неИзольда
От расставанья не умрут.
Найдут эксфренды снова сольдо,
По всем сусекам наскребут
И вновь — за зельем побегут.
И вновь — нетрезвая колдунья
Наколомутит им питья,
И вновь — вернут на полнолунье
При свете ночи, свете дня
Они всё краски бытия.
Их цикл любви начнётся снова!
Амуров бесконечный ряд
Не сможет в каждом цикле новом
Новейшей эдды тешить словом,
Как тыщу триста лет назад.
О мелочах не пишут пьесы,
Не тиснут мелочи в роман.
Отправят либреттисты к бесу
Пустой концептуальный план,
Засев с друзьями за кальян.
Не будет оперы обычной,
И мыльной опере не быть:
Ведь на любви непоэтичной
Нельзя капусты нарубить.
Да что об этом говорить?
А мы — с язвительною ноткой —
Могли б такой вопрос ввернуть:
Зачем всё это? Можно водкой
Иль граппою какой-нибудь
Любовь на пару дней вернуть.
Зачем труси́ть мошною с сольдо,
Коль можно водочки купить
И неТристану, неИзольде
Пить и любить, любить и пить,
Обычным кратким счастьем жить.
Не зря ведь мудрая ведунья
Всегда до белочек пьяна —
От новолунья к новолунью,
С рассветных грёз до мрака сна
В любовь она погружена.
И мы до уровня Джульетты
С Ромео вознесёмся вновь,
Опишем сотнею либретто
Благословенную любовь,
Придумаем и страсть и кровь.
Дадим возможность современным
Изольдам и Тристанам шанс
Продлить свой род — и с зельем пенным
Иль с водкой — слившись в резонанс,
Войти в амурно-сладкий транс.
Любите, скажем, неИзольдам
И неТристанам — в добрый путь!
Вам государство ваши сольдо
Сполна обязано вернуть.
Любите — только в этом суть.
А либреттисты-сценаристы
Нам и из этого сырья
Напишут опус неказистый —
Не без волшебного питья.
Пойду за граппою и я…
P.S. Граждане, все на борьбу с отрицательной демографией!
Рэп маленьких гиппопотамов
Очень удивителен в урчании тамтама
Резвый танец ма-а-аленьких гиппопотамов.
Это вам не пляска минилебедей,
Это Гёте круче, Щелкунчика бодрей.
Милые движения — на каждых три прихлопа
Сейсмической волною доходят два притопа.
Движутся с усердием всё резче и быстрей.
Это Гёте круче, Щелкунчика бодрей.
Чувствуем, что скоро нам спастись не будет шанса,
Земля с гиппопотамами сольётся в резонансе,
Но мы не убегаем, здесь явно веселей,
Это Гёте круче, Щелкунчика бодрей.
Танец бегемотиков шагает по планете
И в него вливаются и взрослые и дети.
Так что резонанс грозит уже вселенной всей.
Это Гёте круче, Щелкунчика бодрей.
* * *
Так жить нельзя! В разумности притворной,
С тоской в душе и холодом в крови,
Без юности, без веры животворной,
Без жгучих мук и счастия любви,
Без тихих слез и громкого веселья…
А. А. Голенищев-Кутузов
Так жить нельзя! О том всё время думать,
Как жить нельзя, а как, возможно, льзя.
Не пить вина с кумой и водки с кумом,
Искать повсюду смыслы бытия.
А их нам не найти без пития…
Так жить нельзя! За мудростью гоняться,
На сто ходов просчитывать шаги.
Любовью лишь как мукой наслаждаться
И млеть от безответности тоски,
Не видя счастья благостной руки.
Так жить нельзя! Без слёз и без веселья,
Но правильно — дни жизни проводить.
Не мчаться в танце с грацией газельей,
А грациозно свой баланс сводить,
И звон монетный больше дев любить.
Так жить нельзя! А как быть льзя, не знаю.
Но думаю, что подводить баланс
Возможно, даже водку потребляя
И дамам напеваючи романс,
Пиша с друзьями пульку в преферанс.
Так жить нельзя! Тоску в душе и холод
Расчётливости стоит согревать
Уразумением, что дух наш молод,
Пока душа желает танцевать…
Берусь сейчас всё это подсчитать.
Козее
Слушай, дурень, перестань
Есть хозяйскую герань…
Маршак С.Я. Кошкин дом
Коза
Слушай, дурень, перестань
Всё делить на инь и янь.
Вставь хотя бы серый цвет
В чёрно-белый винегрет.
Скомкай лист, придай объём,
Пусть бумажный этот ком
Обретёт эффект 3D,
Как Памелы декольте.
Козел
Там же было про герань,
Не про инь и не про янь.
Ишь как, козочка моя,
Нынче торкнуло тебя.
* * *
Не каждому Дантесу удаётся
В истории остаться Геростратом,
Став душегубцем, оставаясь гадом,
Задув поэзии российской солнце.
Соавтор пасквилей, что никого не красит,
Заезжий неуч, прихвостень бесовский.
К тому же утверждают, что и вовсе
Дантес в момент дуэли был в кирасе.
Разверзлись ли пред ним ворота ада,
Пред этим воплощеньем Герострата?
Для нас не важно знание об этом,
Но он виновен в гибели поэта.
* * *
Не стоит идти на принцип,
Тупой, как старый автобус,
Не будучи датским принцем
В забытом театре «Глобус».
Пора продвигать Шекспира
По принципу Гамлет — не Гамлет,
А как отражение мира
Нынешнего — мямля.
Горацио пусть с Марселло
Пробаттлятся ненормативно.
Офелия — будет Офелий,
А Йорик не бедный — противный.
И Розенкранц с Гильденстерном
Пусть будут любовной парой,
Лаэрт — не будет Лаэртом,
Полоний — паскудой старой.
Гертруда отравит супруга,
Не Клавдий — он будет хорошим,
Для Гамлета славным другом,
Таким же, как он, мямлекожим.
И все пусть по ходу сюжета
Тусуются
