Глиняный век - Валентин Рэйст
Уходит со сцены в хорошем настроении.
Гаснет свет.
СЦЕНА 7
ОБСТАНОВКА: Зал хозяйственного магазина, в котором, юноша покупал шурупы. Прилавок. Посетителей нет.
ПЕРСОНАЖИ: Около прилавка, со стороны покупателей, стоит продавщица, владелец магазина и молодая, плачущая девушка. За столом в углу, сидят охранник и охранница, играют в домино.
Продавщица активно жестикулирует при разговоре с владельцем магазина. Молодая девушка закрывает ладонями лицо и вытирает слёзы платочком.
Юноша, остановился пред входом в магазин, в нерешительности, войти или не войти. После некоторых раздумий, входит.
ЮНОША: (Размышляет перед входом). Опять этот магазин. Никуда без него не денешься. Весь город обошёл, все другие магазины, нигде нет кран-буксы. А, отремонтировать кухонный кран нужно срочно. Вода постоянно течёт. Счётчик много насчитает, дорого обойдётся вода. Новый кран, купить… Но цена… Кран-букса дешевле. Зайти? А, что если как в прошлый раз мне будут хамить? (Пауза.) Почему не решаюсь? Выходит, я трус? Выходит, я боюсь? Но, я же не к ним домой захожу. Это общественный магазин, сюда имеют право заходить все люди. А они не имеют право говорить гадости и выгонять покупателей. Но, кажется, я действительно боюсь.
Юноша, разворачивается и уходит. Но делая, несколько шагов, останавливается, оборачивается и возвращается, смелым, решительным шагом.
ЮНОША: (Размышляет по пути). Нет, я не должен уходить. Я сам, себя не буду уважать, если уйду. Просто не буду обращать никакого внимания на продавщицу. Посмотрю, есть ли у них нужная мне кран-букса и куплю если есть. Проверю её работу, чтобы там не кричала продавщица про очередь и охрану. А если будет так же как в прошлый раз, напишу им жалобу в книгу жалоб. Пусть читают. Но кричать не стану, как они.
Юноша протягивает руку, чтобы открыть входную дверь в магазин и в этот момент слышит знакомые голоса, голос 1, и голос 2, откуда-то из-за магазина. Слышится их, общий смех. Юноша оборачивается в сторону хохота и прислушиваясь к звукам раздающимся из-за магазина, не входит в магазин.
ГОЛОС 1: (Смеясь, за кулисами). Сейчас выйдет моя мамаша, давай подождём здесь, она вынесет немного денюжек, и мы… (дружный смех.)
ГОЛОС 2: (Звонкий смех за кулисами). Оторвёмся!
ГОЛОС 1: (Смеясь, за кулисами). Иди скорей, обними меня.
ГОЛОС 2: (Смеясь, за кулисами, говорит слова). Чмоки-чмоки! Понял, как я тебя люблю?
ГОЛОС 1: (Смеясь, за кулисами). А знаешь, как я тебя сейчас чмоки-чмоки? (дружный смех.)
Юноша трясёт головой, словно желая скинуть наваждение, перестаёт обращать внимания на голоса и смех, заходит в зал магазина, в котором, его внимание привлекает громкий разговор между продавщицей, активно жестикулирующей руками, перед владельцем магазина, и девушкой, закрывающей ладонями лицо и плачущую.
Юноша подходит к прилавку, стараясь не обращать внимания на громкий разговор, сотрудников, смотрит вниз, под стеклянную крышку прилавка. Находит взглядом нужную, кран-буксу, достаёт кошелёк, но на него никто не обращает внимания. Ему ничего не остаётся, как дождаться, когда к нему подойдёт продавщица.
В, это время, продавщица доказывала владельцу, свою правоту.
ПРОДАВЩИЦА: (Активно жестикулируя руками). Это не я! –
ВЛАДЕЛЕЦ: (Перебивая, невозмутимо и монотонно). Ты меня обокрала! Ты воровка! Я тебе доверил должность директора! А ты… Как ты мне отплатила за мою доброту? И ещё во всём обвиняла других. Ты постоянно мне докладывала, что все воры. Даже охранников обвиняла.
Охранник и охранница, на этих словах владельца, перестают играть в домино, свирепо смотрят в сторону продавщицы.
Ремарка (продолжение): Охранница, откладывает костяшки домино, достаёт из-за пояса резиновую дубинку и концом резиновой дубинки начинает постукивать о свою ладошку.
Продавщица, невольно увидев жестикуляцию с дубинкой и заострив на них внимание, нервно, одиночно усмехнулась, и на мгновение замолчала.
ПРОДАВЩИЦА: (После паузы). Это не я! Это, вот эта змея. (Тыкает указательным пальцем в молодую девушку.)
ВЛАДЕЛЕЦ: (Невозмутимо и монотонно). Ты! Ты, воровала всё! У меня! Даже шурупы, не докладывая по одному в каждую упаковку. Помнишь, юнца, которого ты обманула? Он, со своей бабкой, мне до сих пор, в кошмарах снится. Каждую ночь. И ты… Ты украла у меня миллион! Всё подсчитано.
Продавщица, визжит, от волнения, противным, громким и ставшим, писклявым голосом, пытаясь доказать свою непричастность, постоянно тыкая в молодую, плачущую девушку, указательным пальцем.
ПРОДАВЩИЦА: Это не я! Это она. Она воровка. Она всё украла. Она…–
Владелец, перебивая её визги, делает жест руки в сторону охранников, разворачивается и медленно, молча уходит со сцены.
Охранник и охранница, с злобными лицами, подошли к орущей на весь магазин, продавщице, взяли её за руки и попытались вывести к входным дверям. Продавщица начала вырываться из их рук, изгибаясь, и крича. В какой-то момент, цепляет свою, белую сумочку, стоящую на прилавке, и она отлетает в сторону.
ПРОДАВЩИЦА: (Вырываясь, в сторону уходящего владельца). Это не я! Хамьё. Быдло. Отпустите честную женщину.
Охранники были сильнее и у продавщицы не получалось вырваться. Они её медленно, в борьбе, волочили под руки к входной двери. Продавщица ещё сильнее начала вырываться из их рук, пытаясь ударить каждого из охранников ногами или руками. В какой-то момент ей удалось вырваться из рук охранников.
Охранники набросились на неё с удвоенной энергией. Им удалось, после борьбы, взять её под руки, но так как она активно вырывалась, им пришлось взять её ещё и за ноги. Одной рукой охранники держали её за руку под мышкой, а второй, чуть выше колена, притянув таким образом её ноги к животу и груди, и в позе маленького ребёнка, усаживаемого на горшок понесли к выходу.
Продавщица продолжала вырываться, изгибая и разгибая всё своё тело. Невероятно быстро, пытаясь двигать и руками, и ногами. Охранники и продавщица не могли при этой борьбе нормально разговаривать, слышались лишь отдельные звуки.
ПРОДАВЩИЦА: (в борьбе). Су…! Я…. Ваш….
ОХРАННИК/ОХРАННИЦА (вместе): (Держа продавщицу за руки и ноги). У…! Пок…! Чтоб… Воровка…
Слова охранников и продавщицы, в борьбе сливались в единое целое и нечленораздельное уханье и аханье, что они говорят, было невозможно понять. Юноша у прилавка, и девушка, переставшая плакать, поодаль, смотрели молча, на всё происходящее с большим изумлением.
Продавщица, активно работала и руками, и ногами. Охранники с большим усилием и очень медленно, держа в своих руках изгибающуюся и извивающуюся продавщицу, продвигались к выходу.
Неожиданно, в борьбе, во время когда
