Ричард Шеридан - Дуэнья

Входит дон Карлос.

Ну что, мой друг, нашелся Антоньо?

Дон Карлос. Мне не удалось его разыскать, сеньора. Но я уверен, что мой друг Исаак скоро с ним появится.

Донья Луиса. И вам не стыдно, что вы так плохо старались? Так-то вы служите женщине, которая доверилась вашему покровительству?

Дон Карлос. Право же, сеньора, я приложил все старания.

Донья Луиса. Пусть так. Но если бы вы и ваш приятель знали, как всякий миг промедления тягостен для сердца той, кто любит и ждет любимого, о, вы не относились бы к этому так легко!

Дон Карлос. Увы, я хорошо это знаю!

Донья Луиса. Значит, вы тоже любили?

Дон Карлос. Любил, сеньора. Но никогда в жизни больше не полюблю.

Донья Луиса. Ваша возлюбленная была так жестока?

Дон Карлос. Если бы она всегда была жестока, я был бы более счастлив.

Не будь она со мной нежна,Я нес бы легче муку.Но, вероломная, онаМне протянула руку.Надежду к жизни воззвала,Мой пламень оживила,Потом, презрительна и зла,Надежду умертвила.

Так на разбитом кораблеСредь яростной пучиныПловец несчастный в бурной мглеБезмолвно ждет кончины.Уже раздался крик: «Земля!»Все лица просветлели.Но жалкий остов корабляНе мог доплыть до цели.

Донья Луиса. Клянусь жизнью, вот идет ваш приятель и с ним Антоньо! Я скроюсь на минуту, чтобы поразить его неожиданностью. (Уходит.)

Входят Исаак Мендоса и дон Антоньо.

Дон Антоньо. Уверяю вас, дорогой мой друг, вы ошибаетесь. Чтобы Клара д'Альманса была влюблена в меня и поручила вам устроить ей свидание со мной? Этого не может быть.

Исаак. Сейчас вы это увидите. Карлос, где сеньора?

Дон Карлос указывает на дверь.

Ага, в соседней комнате?

Дон Антоньо. Если эта сеньора действительно здесь, то, вероятно, я ей нужен для того, чтобы проводить ее к одному моему близкому другу, который давно в нее влюблен.

Исаак. Ничего подобного, смею вас уверить. Она желает вас, и только вас. Сколько хлопот, чтобы вас уговорить взять красивую девушку, которая умирает от любви к вам!

Дон Антоньо. Но я не питаю никаких чувств к этой девушке.

Исаак. И питаете их к Луисе, не правда ли? Но, поверьте моему слову, Антоньо, там у вас нет никаких надежд. Так лучше уж воспользуйтесь добром, которое само плывет вам в руки.

Дон Антоньо. А вам позволила бы совесть оттеснять друга?

Исаак. Ха! В любви с совестью считаются не больше, чем в политике. Вы навряд ли честный малый, если любовь неспособна превратить вас в каналью. Так войдите же и поговорите с ней по крайней мере.

Дон Антоньо. Ну что ж, против этого я не возражаю.

Исаак (отворяет дверь). Вот… вот она стоит у окна… Входите, смелей! (Вталкивает и неплотно прикрывает дверь.) Ну, Карлос, теперь я его подцеплю, будьте покойны! Дайте-ка я понаблюдаю, как у них идут дела. Эге, вид у него прямо-таки обалделый! А вот она с ним нежничает. Смотрите, Карлос, он начинает сдавать. Ай-ай, скоро он забудет про совесть.

Дон Карлос. Смотрите, они смеются оба!

Исаак. Действительно! Да-да, смеются над этим милым другом, о котором он говорил! Оставили беднягу с носом.

Дон Карлос. Вот он целует ей руку.

Исаак. Да-да, честное слово, у них полное согласие! Попался, влип! Дорогой Карлос, дело сделано. Ох уж эта хитроумная моя голова! Я Макьявелли, истинный Макьявелли!

Дон Карлос. Я слышу, вас кто-то спрашивает. Пойду посмотрю, кто это. (Уходит.)

Возвращаются дон Антоньо и донья Луиса.

Дон Антоньо. Да, дорогой друг, эта сеньора так неопровержимо убедила меня в бесспорности вашего торжества в доме дона Херонимо, что я отказываюсь там от всяких притязаний.

Исаак. Мудрее поступить вы не могли, уверяю вас. А что вы обманули вашего друга, так это ровно ничего не значит. Плутовать в любви дозволено, не правда ли, сеньора?

Донья Луиса. Разумеется, сеньор. И мне особенно приятно, что этого мнения держитесь вы.

Исаак. О да, сеньора! Но уж меня-то никто не перехитрит, можете быть уверены. Ну-с, позвольте мне соединить ваши руки. Так, удачливый плут вы этакий! Желаю вам счастливого брака, от всей души!

Донья Луиса. И я уверена, что если этого желаете вы, то уж никто не может помешать.

Исаак. Отныне, Антоньо, мы больше не соперники. Так будем же друзьями, хотите?

Дон Антоньо. От всей души, Исаак.

Исаак. Не всякий человек, должен я вам сказать, проявил бы столько внимания и столько великодушия к сопернику.

Дон Антоньо. Поверьте, второго такого, как вы, не найдется во всей Испании.

Исаак. Но вы отказываетесь от всяких притязаний на ту сеньору?

Дон Антоньо. От всяких притязаний, совершенно искренне.

Исаак. Я боюсь, у вас все еще осталась маленькая слабость к ней.

Дон Антоньо. Ни малейшей, клянусь жизнью.

Исаак. Я хочу сказать – к ее имуществу.

Дон Антоньо. Нет, уверяю вас. Я вам чистосердечно уступаю все, что у нее есть.

Исаак. Что касается красоты, то вам досталась несравненно лучшая доля, в двадцать раз лучше моей. А теперь я вам скажу по секрету: сегодня вечером я похищаю Луису.

Донья Луиса. Не может быть!

Исаак. Да. Она поклялась не брать супруга из рук отца. Поэтому я уговорил его позволить ей гулять со мной в саду, и оттуда мы убежим.

Донья Луиса. И дон Херонимо ничего об этом не подозревает?

Исаак. О боже мой, конечно, ничего! В этом-то вся штука. Понимаете вы, что таким путем я его одурачиваю? Я овладеваю состоянием его дочери, а сам не выкладываю ни дуката. Ха-ха-ха! Я ли не умная собака, что вы скажете? Ведь хитрый плутишка, согласитесь!

Дон Антоньо. Ха-ха-ха! Несомненно!

Исаак. Каналья, скажете вы, но ловок! Дьявольски ловок.

Дон Антоньо. Ловок, очень ловок, это верно.

Исаак. И посмеемся же мы над доном Херонимо, когда правда обнаружится!

Донья Луиса. О да, ручаюсь вам, мы от души посмеемся, когда правда обнаружится. Ха-ха-ха!

Возвращается дон Карлос.

Дон Карлос. Там пришли танцоры прорепетировать фанданго, которым вы хотели почтить донью Луису.

Исаак. О, их теперь не нужно будет. Но, так как придется им заплатить, я пойду посмотрю за свои деньги, как они скачут. Вы меня извините?

Донья Луиса. Сделайте одолжение.

Исаак. Здесь остается мой друг, который исполнит любое ваше распоряжение. Сеньора, ваш покорнейший слуга! Антоньо, желаю вам всяческого счастья. (В сторону.) О простофиля! Как я его запряг! Это было сделано мастерски. (Уходит.)

Донья Луиса. Карлос, вы согласны снова стать моим телохранителем и проводить меня в монастырь святой Каталины?

Дон Антоньо. Но, Луиса, зачем тебе идти туда?

Донья Луиса. У меня есть свои причины, а тебе нельзя показываться рядом со мной. Оттуда я напишу отцу. Быть может, увидев, до какой крайности он меня довел, он, наконец, смягчится.

Дон Антоньо. От него я ничего не жду. О Луиса, твое убежище – в этих объятиях.

Донья Луиса. Потерпи еще немного. Силой мой отец не может меня взять оттуда. Но приди ко мне в конце дня, и мы поговорим.

Дон Антоньо. Я повинуюсь.

Донья Луиса. Идем, мой друг… Антоньо, Карлос тоже любил когда-то.

Дон Антоньо. Тогда он знает цену нашей тайне.

Дон Карлос. И вы увидите, что я не вероломен.

Сочувствие и нежность не умрутВ том сердце, где любви был дан приют.Как хижина, где отдыхал святой,Оно священно вечной красотойИ, хоть любовь уже давно ушла,В нем доброта, как чистый луч, светла.

Уходят в разные стороны.

Действие третье

Картина первая

Библиотека в доме дона Херонимо.

Входят дон Херонимо и слуга.

Дон Херонимо. Никогда в жизни я не был так удивлен! Луиса сбежала с Исааком Мендосой! Удрать тайком с тем самым человеком, за которого я хотел ее выдать, сбежать с собственным своим мужем, так сказать, – этого быть не может!

Слуга. Горничная говорит, сеньор, что вы разрешили им гулять в саду, пока вас нет дома. Калитка в кустах оказалась отпертой, и с тех пор никто про них ничего не знает. (Уходит.)

Дон Херонимо. Это просто непостижимо! Нет, здесь кроется какая-то адская тайна, которую я не в силах разгадать!

Входит другой слуга, с письмом.

Слуга. Сеньор, письмо от сеньора Мендосы. (Уходит.)

Дон Херонимо. Так-так, сейчас все объяснится. Совершенно верно: Исаак Мендоса. Посмотрим. (Читает.) «Дражайший сеньор, вы, несомненно, весьма удивлены моим бегством с вашей дочерью…» Еще бы! Немудрено! «…Я имел счастье завоевать ее сердце при первой же нашей встрече…» Черта с два! «…Но, так как она, к сожалению, дала обет не брать супруга из ваших рук, я был принужден подчиниться ее прихоти…» Так-так! «– В скором времени мы бросимся к вашим ногам, и я надеюсь, что у вас найдется благословение для вашего будущего зятя. Исаак Мендоса». Прихоть! Скажите на милость! Ну и бес же сидит в этой девчонке! Не дальше как утром она готова была скорей умереть, чем выйти за него замуж, а еще и вечер не наступил, как она с ним бежит из дому! Ну что ж, мое желание исполнилось – чем это вызвано, все равно, – а португалец, надо полагать, не откажется довести дело до конца.